Фотография с прицелом - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пронин cтр.№ 97

– А вот и Вадим Кузьмич, – обронила Зинаида Аркадьевна. – Здравствуйте, Вадим Кузьмич! Вы что, на вторую смену пришли?

Анфертьев рассеянно улыбнулся, боком, наискосок протиснулся к столу Светы, улыбаясь все так же неопределенно, нащупал спинку стула, не глядя, придвинул его и сел лицом к Свете.

– Что с тобой, Вадим? – спросила Света, но не изменила позы, не посмотрела на Анфертьева.

– Со мной… Со мной ничего. А как у тебя?

– Нормально.

В ее ответе прозвучала холодность, даже неприязнь. Последнее время она разговаривала с Анфертьевым таким вот тоном, словно пытаясь оттолкнуть его, отдалиться самой. И то, что он открыто подошел к ней, сел рядом, уставился в глаза, не осталось незамеченным, потому что все уже привыкли к их отчуждению. Женщины переглянулись, состроили озадаченные гримасы и засобирались, не дожидаясь стрелки. Света тоже поднялась, взяла сумочку, требовательно посмотрела на Анфертьева сверху вниз – он сидел, загораживая проход.

– Пропусти, пожалуйста, – сказала она, глядя на часы, на женщин, на закат, на звезды, на светящуюся между домами факельную букву М, пылающую с неуместной яркостью.

– Останься, – сказал он тихо. Свете ничего не оставалось, как пожать плечами, взглядом извиниться перед женщинами и сесть. Сумочку она оставила на коленях, подчеркивая этим, что не собирается задерживаться. Анфертьев взял сумочку и положил на стол: мы, дескать, будем здесь столько, сколько потребуется.

– Потом закроешь, Света, – напомнила Зинаида Аркадьевна.

– Да, я все сделаю.

Бухгалтерия опустела. Свет не включали, и в комнате наступил густой полумрак. Только из окна бил яркий свет от фонаря. Тень от рамы лежала на столе черным крестом.

– Слушаю, – сказала Света нетерпеливо.

– Борис Борисович прошлой ночью повесился в камере.

Света не издала ни звука. Она сидела все так же, скрестив руки на груди и глядя в окно. На лице ее лежали голубоватые блики перекальной лампы, и вся она в это время казалась бледно-голубой.

– Откуда ты знаешь?

– Я только что от Следователя.

– Борис Борисович мертв?

– Да. Он завещал мне свою машину.

– Покатаешь?

– Обязательно.

– Я хочу, чтобы ты свозил меня в Крым.

– Поедем в Крым. А в дороге будем слушать магнитофон, который он завещал тебе.

– Ты счастлив, Вадим? – Она повернулась к Анфертьеву.

– Не знаю… Вряд ли.

– Но ведь ты теперь состоятельный человек?

– Что ты имеешь в виду? – Анфертьев похолодел. В словах Светы он услышал намек не только на машину, не только на машину, не только, ребята, на машину. – Что ты имеешь в виду? – снова спросил он, не дождавшись ответа.

– Все.

– Что все?! Что?!

– Все, – чуть слышно повторила Света. – Все… Это ведь ты сделал, я знаю.

Анфертьев молчал, глядя на Свету широко раскрытыми глазами, в которых метались огни перекальной лампы. Он ощущал неудобство своей позы, затекшие ноги, слишком уж круто повернутую голову к Свете, но не мог пошевелиться, сесть удобнее.

– Я видела, – сказала Света буднично. – Ты остался в лаборатории, когда все вышли и заперли бухгалтерию. Я хотела тогда с тобой поговорить, поэтому и заметила. Я стучалась к тебе, но ты не отозвался.

– Что же из этого… Я часто остаюсь в лаборатории…

– Я видела, как ты выпрыгивал из окна, – она кивнула в сторону архива, – как раз в тот обед. А потом ты с Борисом пришел в буфет… Там с ним все и случилось… Краска и прочее… Я все знаю, Вадим. Я знала с самого начала. Это ты все подстроил. Я хотела тебя просить вернуть деньги, но теперь, когда Бориса нет… Даже не знаю.

Анфертьев молчал, ощущая ломоту в шее, в спине и не решаясь повернуться. Трудно сказать, сколько это продолжалось. Спутники описали полный круг у Земли, комета Галлея удалилась на миллион километров, доблестные металлурги выплавили немыслимое количество чугуна и стали, родились миллионы детей, а миллионы стариков зарыли в землю, сталкивались машины, падали самолеты, извергались вулканы, в кого-то втыкали нож, гремели свадебные марши, люди предавались любви и ненависти, американцы высаживались в Гренаде, японцы – в Америке, французы – в Африке, иранцы – в Ираке, принц саудовский бороздил космический океан, пенсионер Енсен к исходу вторых суток заканчивал свой семитысячный анекдот, а эти двое молчали в полутемной комнате, пропитанной запахами пыльных бумаг, женского пота и заводской гари.

Потом Анфертьев поднялся, с беспомощной улыбкой подошел к архиву, подналег на дверь, открыл ее и через минуту вышел. Не говоря ни слова, положил папку на стол, вынул из сумочки Ключ от Сейфа. Света безучастно смотрела, как Анфертьев открывает Сейф и ссыпает туда тугие денежные пачки. Папку и мешок он скомкал и сунул в мусорное ведро. Уборщица заберет их, даже не догадавшись, какие важные улики уничтожает.

– К тому времени, когда у людей появляются миллионы, они теряют желание их тратить, – криво усмехнулся Анфертьев.

– Там все? – спросила Света чужим голосом.

– Я к ним не прикасался.

– Приходи завтра за премией.

– Ты хочешь сказать…

– Приходите за премией, Вадим Кузьмич. Я шла сегодня мимо детского сада, видела Таньку… Ей нужны ботинки на осень. Она у вас до сих пор в босоножках бегает.

Они вместе вышли из заводоуправления, задержались, взглянули друг другу в глаза.

– Пока, – сказала Света.

Анфертьев боялся, что им придется разойтись в разные стороны, и в то же время хотел этого. Но, когда Света одним словом дала понять, что дороги у них разные, его охватило такое горе, что забылись все страхи, вся нервотрепка сегодняшнего дня. Простое «пока» оказалось куда безжалостнее всех подозрений Следователя.

Света привычно направилась к щели в заборе. Анфертьев хотел было пройти за ней, но не решился. Отныне он вынужден будет пользоваться проходной, он уже не имел права отличаться.

– Пойдем вместе? – Анфертьев сделал попытку повернуть колесо судьбы, вмешаться во вращение земного шара, подправить круговорот мировых событий. И конечно, за эту безрассудную попытку был тут же наказан – его отшвырнуло в прошлое, забросило в будущее, в безвременье, где уже нет никаких чувств, никаких привязанностей, нет ни любви, ни ненависти, есть только потребление пищи и отправление естественных надобностей.

– Послушай, – Света остановилась, повернулась к нему. – Борис некоторое время назад предложил мне жить вместе. Тебе понятно, о чем я говорю?

– Квардаков?

– Да, Борис, – подтвердила Света. – Теперь… не состоится. Здесь есть доля и твоей вины, правильно? Но ты не беспокойся, премию получишь. Там тебе около пятнадцати рублей причитается. Я, конечно, зря молчала, но… Понимаешь, все никак не могла решиться поговорить с тобой… А теперь уже ничего не изменить. – Света помолчала, глядя куда-то сквозь Анфертьева, потом тронула его за рукав, улыбнулась: – Не вздумай снова забраться…