Пепел и страховой бес - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Черкизов, Игорь Чубаха cтр.№ 38

– Спасибо, я подумаю.

– Ну, думайте. В сроках вы ограничены, – строгим и даже слегка металлическим голосом закончил генерал.

Горячев представил, как среди косоглазых хакасов его защемит ностальгия по родному городу, и служивому стало очень неприятно. А тут еще во рту помойка после пачки «Примы». Но ведь брать Пепла рано! Павлова еще не измазалась в грязи по самые помидоры, да и Караванцу такой Пепел, то есть без Лунгиных, и даром не нужен. А на допросах расколоть Ожогова на то, где Лунгины спрятались, нереально: между строк протоколов предыдущих дел Горячев вычитал, что хоть и пытали этого урку прежние товарищи, хоть прессовали от всей души, молчал как черный ящик.

«Бляха-муха, что ж делать?». Майор вспомнил, что младший лейтенант все еще в кабинете, ждет окончания разговора, и майора осенило. Лейтенант Игнатик – вот кто окажется стрелочником. У Мишки личный интерес, ему Павлова нужна, уж Мишка дров наломает. Изнывая от ревности, летеха схватится за ствол, Пепел его и мочканет из самообороны. А когда на Пепле повиснет доказанная мокруха, да еще не бытовуха, а смерть мента, оказывается, при исполнении, Сереженька запоет не хуже Карузо: и куда Лунгиных подселил, и про Павлову любую гадость подпишет. Главное – взять с поличным. Горячев испытал невероятное моральное облегчение и, сварганив на морде выражение «а ля старший товарищ». Открыто глянул в глаза младшему лейтенанту:

– Вы меня слышали, младший лейтенант Игнатик? Это приказ. Уточняю: приказ насчет принять участие в выведении Павловой на чистую воду. А для этого надо наконец повязать того самого Ожогова.

– Я готов, мне даже группа захвата в помощь не потребуется.

– Глупости говорите, Миша. Я не верю, что Ожогов именно сейчас пребывает на кровати в квартире Павловой безоружным, – майор сладострастно отметил, как при последнем допущении у Игнатика болезненно дернулась щека, будто оса укусила. – Убийство Эсера совершено посредством боевого пса, вот и начните розыскные мероприятия с частных псарен. – Майор напустил туману на случай, если молодой останется жив. Тогда сопляк должен сам себе верить, что нарушил приказ. Майор прикинул, не подсунуть ли казачку прослушать запись, но отказался от скользкой мысли. Если что пойдет наперекосяк, эти действия потом могут классифицироваться, как умышленная провокация.

– Вас понял. – Игнатик закрыл за собой дверь горячевского кабинета и решил, что так он это не оставит. Что он имел в виду под такой формулировкой, он пока не знал.

Майор дал Игнатику фору в десять минут, в течении которых Горячеву опять безумно хотелось курить и совершенно не тянуло зевать. Мультиками в ноющем затылке суетились непрезентабельные сцены из абаканской жизни, при этом рапорт об увольнении и пенсионные будни казались еще страшнее.

– Фролов! – завопил Горячев, только на электронных часах сменилась последняя цифра.

В кабинете появился изображающий крайнюю степень погружения в работу, отвратительно бодрый Фролов:

– Товарищ майор, насчет убийства Эсера! Оказывается в тот день Эсер собирался перекодировать сигнализацию в машине!

– Правильно, Фролов, насчет машины подозреваешь. Распорядись там, чтобы служебную к крыльцу подогнали. И всех, кто по кабинетам фигней мается, собери, пусть получат личное оружие.

– Оправдал доверие? – заговорщицки кивнул подчиненный на лохматый от проводков прибор.

– Ты мне зубы не заговаривай, где служебный жигуль?

– Так ребята в наряд на рок-концерт поехали.

– Вызови обратно!

– Так ведь мы из рации блок питания для этого монстра одолжили, – Фролов опять кивнул на раритетную технику.

– Погоди, что ты мне лапшу вешаешь? Концерт же вечером!

– Реконсценировка, привязка на местности, то да се…

– Я вам покажу привязку! – вырос над столом Горячев, – Срочно машину! Кто-нибудь на своей есть!?

– Пока не накопили.

– А это «Пежо» под окнами? Третий день ржавеет! Нет ключей – разбейте боковое окно под мою ответственность! Учить должен!?

Фролов замялся:

– Товарищ майор, с «Пежо» дело не простое… У «Пежо» анонимные автолюбители уже все колеса поотвинчивали, корпус на кирпичах стоит.

Майор угрюмо посмотрел на часы. Отсюда до Павловой на метро двадцать минут, плюс пять пешком. Что бы теперь Горячев не предпринял, он опоздал однозначно. Прощай, Игнатик, и прости за все.

– Тогда хоть кассету для магнитофона найди, – понуро опустился начальник на стул.

– Новую?

– Любую.

Фролова дважды подгонять не понадобилось, испарился мигом. Майор включил допотопную технику, но ежели с утра не везет, то это навсегда. Прибор не ожил, майор пошевелил ногтем красивую, полную хромированных проволочек лампу, она нехотя изнутри засветилась оранжево-розовым, далее мгновенно налилась багровым, палец Горячева ужалила искра, лампа причмокнула, потухла и пустила к потолку сизый сигаретный дымок.

Майор обреченно закусил травмированный палец, а на пороге опять маячил изображающий непомерное служебное рвение Фролов:

– Чистой не нашел, – Фролов двумя пальцами бережно держал кассету. – Зато это та самая группа «Ленинград», которая сегодня дает концертник в СКК. Еле одолжили. Кстати, места в сегодняшнем наряде еще свободны?

* * *

Охранник у входа в дом поинтересовался, куда направляется посетитель, и, получив отповедь в виде предостережения не переть против Женевы и не нарушать права человека, успокоился. Вахтер, как он назывался бы раньше, оказался более настырен. Вид старичок имел крысино-прилизанный, как не наказать за такую противную рожу? Делегат Баева Кандид церемониться не стал, предъявив в качестве визитной карточки пушку с глушаком. Оставив консьержа с проломленным черепом подальше от глаз жильцов – под столом встроенной в подъезд будки, взлетев без лифта на второй этаж, посол Баева, потоптался у двери Гридневской хаты.

Наконец Кандид, посмотрев вверх, увидел над электрощитком камеру, но не стал, аки новичок, приводить ее в нерабочее состояние, а развернул на несколько градусов вверх и вправо. И теперь в глазок, не вызывая подозрений, попадала все та же лестница, но уже несколько другая ее часть. «Вот бы еще его бабы там были…», – замирая от предвкушения, тяжело дышал визитер.

Психопатия сыграла на то, что Дмитрий Гриднев оказался первым, кто заспешил перебраться на другую квартиру. Жена и дочка еще вчера съехали из роскошного нового дома на Петроградке, и расставляли вазочки в конспиративной хате на Пироговской набережной. Переезд сопровождался проклятиями жены и подростковым безразличием дочери: при всей трогательной любви к семье Гриднев был рад, что остался один, пусть всего на ночевку, пока в тишине не переберет, как он выражался, паркет. А замечательная, пришедшая в голову идея и оттягивающий карман ПСМ ^[17] решали все проблемы.