Красный тайфун - читать онлайн книгу. Автор: Влад Савин cтр.№ 71

Рассказывают, что когда самый великий из людских завоевателей, король Ангмара, повел на восток огромное войско, варвары отступали, не принимая сражения. Удивился и разгневался Ангмарец и спросил у варваров: отчего вы не бьетесь за свою землю? И ответили тогда варварские вожди: а разве можете вы взять и унести нашу землю и наше небо? Все наше мы носим с собой, в земле остаются лишь могилы наших предков. Посмей их тронуть — и ты увидишь, как мы умеем сражаться, никто из вас не уйдет живым!

Рассмеялся король Ангмара и приказал сравнивать с землей могильные курганы. Но настала тут зима, лютая и холодная, какой не бывает на Западе, и замерзли реки, и не стало ни еды, ни питья. И едва десятая часть ангмарского войска вернулась домой, на закат — прочие же так и остались лежать в чужих снегах. И никогда больше не ходил Ангмарец воевать на восток.

Лицом и статью были варвары близки к оркам, хотя вожди их больше походили на людей. Впрочем, говорили, что варвары охотно принимают у себя беглых принцев из западных королевств, научивших их какой-то цивилизации и культуре. А Саурон, когда воссел в Мордоре, снова послал свою великую армию на восток — прокатилось его войско Тьмы по тем землям, убивая все живое, не щадя ни детей, ни женщин, ни стариков. Но храбро дрались варвары, не прося пощады. И заключили союз с людьми Запада. И получали от них оружие — хотя и Гондору не хватало его в той страшной войне.

…

Тьма готова была поглотить всю землю. Полчища Мордора наступали, солнце покраснело, и крылья назгулов отбрасывали черную тень смерти. Войско Запада отчаянно сражалось, в надежде удержать последний рубеж.

Вдруг земля содрогнулась у всех под ногами. Далеко за черными воротами высоко в небо рванулся исполинский смерч, пронизанный молниями.

— Царство Саурона погибло! — воскликнул Гэндальф. — Хранитель выполнил свою миссию!

И дрогнули враги, и обратились в бегство. Орки, тролли, звери — почуяв утрату ведущей их воли, думали лишь о том, как спастись.

Но дорогой ценой досталась людям Запада их победа. Десять дней стояло войско на том смертном поле, хороня своих убитых и излечивая раненых. Мощь Тьмы была сломлена, но не было уже сил воспользоваться победой.

И поднялись тогда от восхода солнца и лес, и степь, неудержимой стальной волной варварской конницы, и содрогнулась земля от поступи неисчислимых орд варварской пехоты. Жители Востока не забыли своих сожженных городов и деревень и убитых соплеменников. Ничего не забыли, не простили — и теперь отомстили Мордору за все! Ничто не могло остановить их, не боящихся своей пролитой крови, а лишь становящимися от нее злее! И теперь пришла пора царству Саурона испытать, что такое беспощадные орды завоевателей, когда убивают всех мужчин, а женщин берут насилием в рабство. И погибли последние полки Черного Властелина, — а сам он, потерявший с утратой Кольца большую часть своей силы, был схвачен варварами, посажен в клетку и привезен на суд. И возгордились варвары, веря, что в этой войне победу добыли они!

…

— Вот твое королевство! — сказал Гэндальф Арагорну. — Оно станет сердцем Западного мира. Третья эпоха кончается, на смену ей идет новая. У меня был враг — Саурон, теперь пришел конец моим трудам. Твой труд будет иным — твой меч еще послужит тебе, но не он будет твоим главным оружием. Те, чьи земли теперь граничат с нами — они похожи на нас, людей Запада, но другие, совсем другие. Сейчас они нам союзники, и даже сами в это верят, но завтра могут стать нам злейшим врагом! Они не под нашей властью, властью Света, а значит, могут завтра предаться и Тьме! И люди ли они вообще — Мудрые, и я в их числе, не могут дать ответа, не родственны ли варвары оркам, не течет ли в них малая доля и поганой орочьей крови? Они не хотят уходить с взятых ими земель, причем подобно проклятому Мордору, строят кузницы вместо ферм! Они сильны, слишком сильны, — что будет, если им придет на ум идти на нас войной? Можем ли мы терпеть рядом с собой существование тех, кто, возможно, завтра станет нам угрозой? Нет — истинная мудрость это побеждать врага раньше, чем даже он сам поймет, что он нам враг! Сейчас они играют в благородство, но что будет, если завтра их Вождь поставит вопрос, кому дальше жить в Средьземелье, им или нам?

Но мы не хотим еще одной страшной войны. Потому что нет уверенности, что мы в ней победим! И есть еще надежда, покорить варваров не мечом, но словом, заставить склонить голову перед Западом, признать наше превосходство, стать нашими младшими братьями, во всем покорными нашей воле. Вот твоя миссия, о король Запада, и твоих наследников — до тех пор, пока варвары не склонят голову, и не будут знать свое место. И лишь тогда тобой будет доволен пресветлый Валинор!

Но откуда все-таки взялась «русская версия»? Невнятное объяснение о некоем офицере Северного флота, лежащем в госпитале и вдруг что-то увидевшем во сне, дала мне исходный пункт информации. Я был знаком с Исайей Берлиным, тоже профессором Оксфорда, в военные годы служившим вторым секретарем нашего посольства в СССР, — и разговаривал с ним после его возвращения из России. Где он имел широкий круг общения с творческой интеллигенцией, которая у русских занимает место «совести нации» и властительницы умов.

Представьте ситуацию в стиле «янки при дворе короля Артура», когда в иной мир, иное время, попадает целая группа людей. Что будет привнесено ими в первую очередь — наверное, даже быстрее, чем технические новшества, для которых может не оказаться материальных ресурсов? При условии, что язык не изменился. Конечно же — песни и стихи! Именно осенью сорок второго в России произошел буквально вброс большого количества песен, в основном на патриотическую тему, авторы которых были фактически неизвестны — подавались как некие «моряки Северного флота». Особенность советской бюрократии — признание конкретного авторства означало бы выплату каких-то премий или гонораров, но зачем платить за то, что было не сочинено, а привнесено? И если техническая информация, которая, несомненно, наличествовала, была тщательно засекречена, то о музыке и песнях никто не подумал. Впрочем, и у нас, два года, до миссии Берлина, никто не обратил внимания на сочинительство каких-то русских матросов. Это заметила лишь московская богема, весьма ревниво относящаяся к чужому успеху. Причем у советских есть такая особенность: если техническая интеллигенция, запуганная секретностью и «допусками», очень неохотно идет на откровенный разговор, то в среде богемы слухи и сплетни распространяются стремительно, даже когда невыгодны для говорящего — поскольку осведомленность там служит подтверждением статуса. А еще характерно, что целый ряд свидетелей воспринимали людей, откуда-то появившихся в СССР в 1942-м, как «иных». Но, что так же важно — «не белогвардейцев»! И без уточнения, в чем конкретно эта «инаковость» выражалась. Это легко могу понять лишь я, видевший смену поколений. Мышление, психология, вкусы меняются со временем, — но если интервал не слишком велик, то отличие будет уже чувствоваться в общении, но еще не осознаваться в четкой формулировке. Протяженность двух поколений, то есть лет сорок-пятьдесят, дальше различие становится слишком очевидным.

Есть еще одна подсказка. Отчего цикл Мацумото «Семь разбросанных камней», пробудивший интерес к так называемой «альтернативной» фантастике, был впервые издан не в Японии, а в СССР? Сам Мацумото написал мне, что сюжет не более чем художественный образ, навеянный тем, что, будучи в плену в России, несколько раз общался с теми, кто, как он был убежден, знали будущее, по крайней мере, вели себя именно так, словно боялись не успеть чего-то. Обладая чисто художественным вкусом, он решил написать «что было бы если», опираясь на тот факт, что Японии в нашей истории действительно невероятно везло, на протяжении семидесяти лет, от революции Мэйдзи до 1941 года — страна, бывшая почти что средневековым анахронизмом, почти сумела войти в клуб мировых держав! А после боги отвернулись, и все вернулось на круги своя. Но если время действительно подобно реке, а ученые не могут сейчас уверенно сказать, что это не так, то «параллельный» мир (или время) Мацумото, возможно, существует реально! Мир, где не было Тихоокеанской войны, зато были и битва за Англию, и Сталинград, — а Япония же, подвергшись колониальному завоеванию в тот же период опиумных войн прошлого века, что и Китай, пребывала в статусе «индии», нищая колония и поставщик пушечного мяса. Патриотичный самурай, не смирившийся с этим, уходит в горы и в медитации (это лишь европеец Уэллс видел машину времени непременно механическим агрегатом) проваливается в прошлое, перед эпохой Мейдзи. Ему удается стать очень влиятельной фигурой при императоре — и река времени разветвляется, возникает новая реальность, как бы потомок первичной — кстати, тогда выходит, что и мы плывем не по главному фарватеру, а по боковому рукаву, ведь у нас были и Порт-Артур, и Циндао, и Перл-Харбор. Но время снова встает на пути, сроком человеческой жизни — и как только герой, отклонивший историю, умирает, все идет под откос, ведь излишняя уверенность тоже опасна, нельзя думать, что удача будет всегда спасать от ошибок, и мы, несмотря на преимущество послезнания, сильнее мира всего! В итоге вступление Японии в Тихоокеанскую войну стало катастрофой, превратившей все прошлые достижения в пыль, — как говорят русские, «к разбитому корыту». А отчего первая публикация в России — так вспомните притчу, «у царя Мидаса ослиные уши», ведь тут нет явного разглашения Тайны, лишь очень косвенно и намеком?