Ветер прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Звева Казати Модиньяни cтр.№ 36

Обычно недоверчивая и скупая на слова, Саулина пустилась в подробный и откровенный рассказ о себе, о генерале Бонапарте, о синьоре Джузеппине, о своих приключениях и злоключениях, а галантерейщица внимательно слушала, время от времени участливо кивая и покачивая головой.

— И все это тебе пришлось пережить, бедная деточка? — воскликнула она жалостливо.

— Да, все так и было, — подтвердила Саулина. — Мне так повезло, что я вас встретила! — радостно добавила она, проглатывая последний кусок белого хлеба, пропитанный подливкой прекрасного жаркого из поросенка.

— Я помогу тебе найти твою табакерку, — обещала Аньезе.

— Это было бы чудесно! — обрадовалась Саулина. — И генерал Бонапарт вас обязательно отблагодарит.

— Я в этом не сомневаюсь, девочка моя. И я с тобой совершенно согласна. У тебя был бы жалкий вид, если бы ты вернулась к своей покровительнице без табакерки.

— Но как же мы ее найдем?

— Ты мне верь, — сказала Аньезе. — Мы его из-под земли достанем, этого мерзавца.

Поскольку слова женщины отвечали тайным чаяниям самой Саулины, она поверила всей душой. К тому же ей было лестно, что взрослый человек так внимательно ее слушает и принимает близко к сердцу ее горести. Она бы ни за что так слепо не доверилась этой женщине, если бы та сказала ей вполне разумные слова: «Ты никогда не разыщешь вора. Возвращайся к своей благодетельнице, вот все, что тебе остается. Она же небось волнуется! Дама она важная, она и поможет тебе найти твое сокровище».

Но Аньезе ничего такого ей не сказала, прежде всего потому, что не поверила ни единому слову из рассказа Саулины. А главное, потому, что ей было выгодно поддакивать своей загадочной гостье. Девчонка, конечно, сочиняет и привирает, как все подростки. Сама Аньезе была такой когда-то. Однако как необыкновенно хитра эта Саулина. Такие способности к сочинительству свидетельствуют о мятущейся душе и врожденной тяге к любым рискованным приключениям, лишь бы они разворачивались в обстановке богатства и роскоши. Оставалось лишь подтолкнуть девочку в нужном направлении. А уж об этом Аньезе позаботится.

— Пока мы ведем наши поиски, — сказала она вслух, — ты будешь жить у меня. Я о тебе позабочусь. Надо достать новое платье: то, что на тебе, совсем мятое и грязное.

— Слишком много чести, синьора, — сказала Саулина, растроганная таким проявлением щедрости. — Даже не знаю, как мне вас благодарить.

— Бескорыстие — само себе награда, — назидательно изрекла Аньезе. — Чем ты можешь меня отблагодарить? Ну, выполнишь для меня кое-какие мелкие поручения.

Галантерейщица еле сдерживала распирающее ее изнутри нетерпеливое возбуждение, любуясь исподтишка пленительной чистотой и свежестью еще не распустившегося бутона.

— Вот, пожалуй, сегодня и отнесешь заказанные кружева одному из моих клиентов. Веди себя почтительно, вежливо отвечай на все его вопросы. Это очень важный господин. Если сумеешь добиться его расположения, он может помочь тебе в твоем деле.

— Найдет мою табакерку?

— Саулина, он все может! — воскликнула Аньезе, обнимая девочку.

Щегольски одетый молодой человек со светлыми волосами скакал на резвом английском жеребце вровень с дилижансом, приближавшимся к Милану. Путешественники, измученные томительным десятидневным путешествием из Парижа, почувствовали себя чуть ли не в раю, когда дилижанс остановился на берегу Навильо. Они с радостью покинули карету и вошли в прекрасную церковь Сан-Бартоломео, чтобы помолиться и оставить пожертвования в благодарность богу за то, что уберег их от разбойников, диких зверей и других напастей. Никто из них и вообразить не мог, что у самых ворот города к ним присоединится один из самых опасных разбойников этих мест — Рибальдо.

С другой стороны, молодой человек в камзоле сизого цвета, безупречных панталонах из мягкого сукна, начищенных до зеркального блеска сапогах, в рубашке и галстуке бантом, пахнувших лавандой, безусловно, выглядел как настоящий дворянин. Изящество черт, гордый взгляд, мужественная элегантность наряда говорили об аристократическом происхождении человека, который лишь по странному капризу судьбы был вынужден жить и бороться по другую сторону от места, предназначенного ему по праву рождения.

Гордо и уверенно держась в седле, он окинул внимательным взглядом пустынную дорогу, темный силуэт церкви на фоне охваченного закатом неба и шелестящие на ветру старинные буки и вязы — все, что осталось от некогда непроходимого леса.

Милан, прекрасный и ненавистный Милан всякий раз наполнял его сердце волнением. Чуть тронув коня коленом, Рибальдо направил его к вознице, сидевшему на козлах в ожидании своих пассажиров.

— Найдется для меня место в дилижансе? — спросил Рибальдо у кучера.

— Как посмотреть, — неприветливо буркнул тот.

— Я должен попасть в гостиницу «Колодец» сегодня вечером, — пояснил Рибальдо, передавая кучеру монету достоинством в одну лиру: щедрую плату за столь скромную услугу. Щедрую, но не чрезмерную.

— Давай залезай, — сказал кучер, ловко подхватив монету и разражаясь заразительным смехом. — Залезай и перестань морочить мне голову.

— Ты меня сразу узнал, верно?

— Вот уже час как я тебя чую и глотаю пыль из-под твоих копыт. Рад, очень рад. Нечасто приходится встречать тебя без маски.

— Я тоже рад. Ну, что новенького?

— Это ты мне скажи, что у вас тут новенького. Пока туда, пока обратно, я уже двадцать дней в Милане не был.

— Все течет, и ничто не меняется, — сказал Рибальдо.

Он спешился, привязал коня позади дилижанса и одним прыжком взобрался на козлы рядом с возничим. Из открытых дверей церкви доносились благодарственные песнопения.

— Давно ты меня ждешь? — спросил возница.

— Ты пунктуален, как судьба, — ответил Рибальдо, сверкнув белозубой улыбкой.

— Торопишься?

— Один мой друг хочет меня видеть сегодня вечером.

— В таком случае придется тебе въехать в город вместе со мной, — многозначительно заметил возница.

— Я бы и сам справился, но вместе с тобой я въеду через ворота, как знатный синьор, вместо того чтобы лазить по стенам, как контрабандист, — и Рибальдо дружески хлопнул его по плечу.

— Ничего, тебе не впервой. Ты же любишь рисковать.

— Видишь ли, я не хочу портить этот прекрасный камзол, — отшутился Рибальдо.

Путешественники тем временем стали понемногу выходить из церкви. Они болтали, смеялись, несмотря на усталость, так как уже чувствовали себя в безопасности. Один за другим они забрались в дилижанс, и он тронулся по направлению к Новым воротам. Городские стены, рустованные серыми, нарочито грубо обтесанными гранитными плитами, имели неприступный вид.

Рибальдо извлек из внутреннего кармана камзола табакерку и протянул ее кучеру.