Принцесса с дурной репутацией - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Первухина cтр.№ 10

— Уверен в тебе, дорогая. Но чтобы тебе было проще, возьми этот камешек.

Крыс протянул мне небольшой черный, гладкий, как стекло, камешек.

— О, — удивилась я, взяв его.

— Это волшебный камешек, он дарит молчаливую мудрость, дорогуша, — сказал мессер Софус. — Пользоваться им довольно просто: когда ты понимаешь, что словами и разговорами ты не можешь убедить своего противника, возьми в рот этот камешек. И молчи! Молчи многозначительно, весомо, спокойно. Этим ты приведешь любого противника в замешательство, ибо ничто так не пугает людей, как молчание в их адрес. И тогда ситуация решится в твою пользу, после чего ты сможешь незаметно выплюнуть камешек и спрятать его до следующего раза. Поверь, мне такое средство не раз помогало.

— То есть вы, — я сморщилась от отвращения, — тоже пользовались им?!

— Как ты брезглива, дорогуша, я же всего лишь крыса! — захихикал Софус. — Нет, конечно! У меня таких камешков целое месторождение! Да, и еще. У этого моего подарка также имеется свойство помогать владельцу находить дорогу туда, где его всегда ждут. Тоже может пригодиться, согласись.

— Пожалуй, — я кивнула и спрятала камешек в дорожный мешок.

— А теперь я откланяюсь, — мессер Софус прыгнул в камин. — Спокойной ночи, лапочка!

— Спокойной ночи!

Я встала, спрятала камешек в мешок со своими вещами и снова подошла к окну. Луна спряталась за облако, воздух посвежел, но незнакомая птица пела все так же нежно…

Я проснулась, обнаружив, что задремала в кресле у окна. У меня замерзли руки и затекла шея, но в остальном я чувствовала себя прекрасно.

В дверь постучали.

— Да! — крикнула я.

Вошла толстенькая служанка с кувшином воды и умывальным газом:

— Как хорошо, что вы уже встали, госпожа! — воскликнула она. — Доброго вам утречка!

— Спасибо, вам тоже. Который час?

— Восемь, госпожа.

Ого! В аббатстве Святого Сердца нас с постелей поднимали в шесть! То-то я чувствую себя как-то странно.

— Вам помочь при умывании, госпожа?

— Я справлюсь, — улыбнулась я. — Оставь кувшин с тазом и покажи, где полотенца.

— Извольте-с. А завтрак подадут черед двадцать минут.

— Его светлость уже проснулся?

— Да, он с раннего утра на ногах. Изволил принять обливание холодной водой у колодца, госпожа. А сейчас ждет вас в трапезной.

— Скажи, что я спущусь через пять минут. Ступай.

Ух ты, как здорово, когда тебя называют госпожой и беспрекословно подчиняются приказам!

Я торопливо умылась, привела в порядок волосы, оделась и, надеясь, что выгляжу так же, как майская роза, спустилась в трактир.

Герцог Альбино сидел во главе длинного стола, накрытого затертой бархатной скатертью. Видимо, трактирщик, гордясь тем, что у него такой высокопоставленный клиент, расстарался.

Я остановилась напротив:

— Доброе утро, герцог Альбино.

Он, не вставая, кивнул:

— Здравствуй, дитя. Садись. Хорошо ли тебе спалось?

Я устроилась напротив и ответила:

— Да, я так не спала… не помню, с какого времени. Отчего вы не разбудили меня раньше? В монастыре нас поднимали в шесть утра.

— В этом нет необходимости. Теперь тебе следует привыкать к распорядку замка, в который мы скоро прибудем. Да, вот еще что. Я заметил, что твоя одежда… она слишком монастырская. Полагаю, замковая портниха сможет по-быстрому сшить тебе один-два наряда, чтобы ты выглядела достойно.

— Как угодно, герцог Альбино. Но…

— Что?

— Меня прежде всего занимает вопрос о вашей дочери.

— Как я уже сказал, это донельзя избалованная и капризная девочка, Люция. Я хочу выбить из нее эту дурь. К тому же… — герцог помедлил. — Оливия — моя единственная наследница. Наследство герцогства Монтессори — это большое богатство и большая ответственность. Уже сейчас руки Оливии ищут несколько знатных, но нищих семейств. Я же не хочу, чтобы она выскочила замуж за какого-нибудь прощелыгу лишь для того, чтобы насолить мне. Но вот и завтрак. Приятного аппетита.

Герцог смолк и в продолжение всего завтрака более не проронил ни слова. Я исподтишка наблюдала за его лицом: оно было бесстрастно и холодно, словно его выточили из цельного куска каррарского мрамора. Мне подумалось, что этот человек не знает никаких чувств, кроме чувства собственного достоинства. Может быть, Оливия Монтессори и капризная задавака, но отец у нее тоже та еще штучка. Даже удивительно, что он при этом поэт. Поэты — они ведь слюнявые размазни и самовлюбленные задаваки, грезящие только о славе и признании. А герцог — не человек, а стальной гвоздь. Мне так кажется.

После завтрака мы продолжили путь. Воздух разогревался, и я поняла, что день будет не по-весеннему жарким. Меня начинала томить скука. Пейзаж за окном кареты не отличался разнообразием — это были зеленые поля озимых, отделявшиеся друг от друга небольшими купами деревьев. Герцог Альбино опять взялся за книжку. Однако в этот раз он вооружился пером и что-то подчеркивал на страницах. От нечего делать я стала наблюдать за его лицом, и выяснилось, что оно не настолько непроницаемо, как могло показаться раньше. Сейчас брови герцога яростно хмурились, глаза сверкали, тонкие губы презрительно кривились. Ему не нравится то, что он читает, догадалась я, как странно, что он столь эмоционально реагирует на книгу и совершенно равнодушен к окружающему миру. И тут герцог поймал меня — его взгляд скрестился с моим.

— Вы наблюдаете за мной, дитя? — холодно осведомился он.

— Простите, герцог Альбино, — я смиренно опустила взор, абсолютно точно копируя поведение самой кроткой монахини нашего аббатства, я сейчас непорочная овечка, да и только. — Но разве служанка не должна как следует изучить своего господина?

— Вы не служанка мне, и я не ваш господин, дитя, — резко ответил герцог. — Запомните это. Слуги не ездят со мной в одной карете. Кроме того, вряд ли вы рассматривали мою физиономию, исходя из столь благочестивого посыла.

Я не удержалась и хихикнула:

— Простите, мне было ужасно скучно. За окном ничего интересного, вот и… Меж тем у вас в руках книга, и мне стало интересно, что в ней, коль вы так эмоционально ее читаете.

— Вы любите книги?

— Да, равно и чтение. Я прочла в монастырской библиотеке ровно столько, сколько позволяли ее возможности и строгие монахини-хранительницы.

— И что вас привлекло более всего?

— Повествования о путешествиях, об открытиях неизведанных земель, о приключениях великих капитанов и путешественников…

Лицо герцога Альбино поскучнело:

— Что ж ожидать от монастырской затворницы… Вероятно, поэзия не была вашим любимым чтением?