Сквозь годы войн и нищеты. Воспоминания военного разведчика - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Мильштейн cтр.№ 17

Так или иначе, но, основываясь на документах и архивных материалах, можно прийти к выводу, что наша военная разведка успешно выполняла свои задачи и вовремя обеспечивала политическое и военное руководство страны необходимыми сведениями о надвигающейся опасности. Добавлю, что информация шла как по каналам военной, так и других видов разведки.

Соглашусь, что не всегда данные были точными и своевременными, поступали сообщения противоречивые, а иногда и ложные. Но нет и не было еще в мире такой разведки, которая всегда и при любых обстоятельствах предоставляла бы только точные сведения! Главная трудность для нашей (и не только нашей) разведки состояла не в том, чтобы добывать информацию, а в том, чтобы в нее поверило политическое и военное руководство — особенно если собранные сведения не укладывались в схему, в плену которой находилось само это руководство.

О чем и когда сообщала военная разведка? Вот лишь некоторые примеры.

21 февраля 1941 года от Радо было получено следующее сообщение: «Германия сейчас располагает на Востоке 150 дивизиями. Наступление Гитлера начнется в конце мая». (Замечу, что, по состоянию дел на февраль, эта дата была указана правильно. Однако в связи с ранее намеченным нападением на Югославию и Грецию начало военных действий против СССР было отложено на 4–5 недель).

От Рихарда Зорге в начале марта 1941 года были получены фотокопии телеграмм министра иностранных дел Риббентропа, в которых тот информировал германского посла в Токио Отта о запланированном нападении Германии на Советский Союз во второй половине июня 1941 года.

20 марта 1941 года начальник Главного разведывательного управления генерал Ф. И. Голиков представил руководству страны доклад, содержавший сведения исключительной важности. В этом документе назывались возможные направления ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, эти данные последовательно отражали этапы разработки гитлеровским командованием плана «Барбаросса», а в одном из вариантов практически была изложена суть этого плана.

Правда, в конце доклада говорилось о том, что слухи и документы, говорящие о неизбежности войны Германии против СССР весной этого года, необходимо расценивать как дезинформацию. Как понимать этот вывод? Думаю, что, если бы Голиков в конце доклада не сделал такого вывода, этот документ никогда не дошел бы до Сталина. Такие были времена. Но текст доклада говорил сам за себя, и он полностью снимает обвинения с военной разведки. В дальнейшем стал известен еще один подписанный Филиппом Ивановичем Голиковым подробный доклад о сосредоточении немецких войск на советской границе. Он датирован 5 мая 1941 года и был адресован Сталину, Молотову и другим руководителям ВКП(б) и советского государства. В выводах говорилось о том, что «необходимо считаться с дальнейшим усилением немецкого сосредоточения против СССР».

Много важных данных было получено от работника германского посольства в Москве Герхарда Кегеля, который начал сотрудничать с нашей военной разведкой еще в 1939 году. Так, 11 июня 1941 года он сообщил, что немецкое посольство в Москве 9 июня получило из Берлина приказ подготовиться к эвакуации в течение семи дней, и в связи с этим в подвальном помещении посольства сжигаются секретные документы.

12 июня Шандор Радо известил Центр: «Общее наступление на СССР начнется на рассвете, в воскресенье, 22 июня».

А вот сообщение от Рихарда Зорге, датированное 15 июня: «Нападение на СССР произойдет по широкому фронту на рассвете 22 июня».

Со своей стороны 20 июня Кегель проинформировал ГРУ о приближении начала войны и о том, что, по его данным, нападение произойдет в субботу, 21-го или в воскресенье, 22 июня. В тот же день он сообщил, что по уточненным данным война начнется на рассвете 22 июня!

Это только фрагменты общей картины. Все эти данные приведены, в частности, для того, чтобы показать, как эффективно работала агентурная разведка перед началом войны, то есть в то самое время, когда я был заместителем начальника управления. Естественно, что в организации работы разведки я, наряду с другими сотрудниками ГРУ, принимал непосредственное и активное участие.

Итак, на мой взгляд, бесспорно одно: политическое и военное руководство Советского Союза своевременно располагало достаточными данными о подготовке и сроках нападения фашистской Германии на СССР. Почему же не были приняты обязательные в таком случае широкомасштабные меры для отражения агрессии? Почему страна не предстала во всеоружии перед лицом врага? Ведь сил и средств для этого, по общему признанию, было достаточно. Кто в первую очередь виноват в преступном бездействии?

Не столь трудно отыскать главную фигуру, по вине которой германскому командованию удалось осуществить внезапное на падение, нанести нам в первые дни войны колоссальные и неоправданные потери и поставить нашу страну и Вооруженные Силы в тяжелое положение. Учитывая, что Сталин в то время единолично принимал все без исключения важнейшие решения по государственным и военным вопросам, его, без сомнения, следует назвать главным виновником. Дело в том, что Сталин с упорством маньяка не доверял данным военной разведки. Он решительно отвергал их, считал все сведения о подготовке Гитлером нападения на Советский Союз обычной западной, главным образом английской, дезинформацией, а то и просто провокацией. Сталин не верил не только разведчикам, но и нашим послам, которые из разных стран слали тревожные депеши. Он не поверил британскому премьеру Уинстону Черчиллю, лично передавшему через английского посла в СССР Крипса информацию о готовности нацистов напасть на Советский Союз. Он, наконец, не послушал даже немецкого посла в СССР Шуленбурга, который, рискуя жизнью, отважился предупредить наше руководство о решении Гитлера начать войну 22 июня. Сталин лишь резюмировал: «Будем считать, что дезинформация пошла на уровне послов». И даже, когда неизвестный немецкий перебежчик буквально за несколько часов до нападения пересек границу и сообщил, что в войсках уже зачитан приказ о наступлении, «вождь всех народов» все еще считал, что это провокация. Парадоксально, но факт: вплоть до первых минут кровавой бойни Сталин доверял лишь одному человеку — Гитлеру.

Существует множество попыток найти объяснение такому поведению Сталина перед войной. Утверждается, в частности, что он всячески стремился оттянуть сроки начала войны, чтобы лучше подготовить страну к отпору агрессии. Бытует мнение и о том, что немцы упредили нас в стратегическом развертывании.

Наконец, в некоторых научных трудах позиция Сталина объясняется тем, что к нему поступало много дезинформационных и дезориентирующих материалов. Насколько это объяснение верно? Действительно, еще в феврале 1941 года по указанию Гитлера начальником штаба верховного главнокомандования фельдмаршалом Кейтелем была разработана директива по осуществлению широкого спектра мер по дезинформации противника. Цель ее заключалась в том, чтобы все мероприятия по подготовке нападения на Советский Союз представить как маскировку «предстоящего вторжения» на Британские острова. Так что же необычного в том, что гитлеровское командование в целях маскировки сроков и планов вторжения именно в СССР осуществляло широкую кампанию дезинформации? Во все времена и во всех войнах проводились мероприятия по дезинформации противника. Странно не это. Странным выглядит то, что дезинформация принималась за истину, а истина — за дезинформацию. Где же стратегический гений Сталина? Не следует ли признать — как это ни печально! — что гитлеровскому командованию удалось ввести в заблуждение, прежде всего, самого верховного главнокомандующего?