Сквозь годы войн и нищеты. Воспоминания военного разведчика - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Мильштейн cтр.№ 21

Для того, чтобы представить себе, что в это время происходило в Москве и какова была первая реакция Центра на побег Гузенко, надо вернуться немного назад, в 1944 год.

Начальником военной разведки в то время был Иван Ильичев, позднее, после войны, долгое время работавший на различных должностях в МИДе СССР. В 1944 году мы начали готовить первые предварительные оценки деятельности военной разведки по обеспечению информацией советских вооруженных сил и оказанию им непосредственной помощи для осуществления успешных действий по разгрому немецко-фашистских войск. Стратегическая военная разведка в то время подчинялась лично Сталину. Оперативная военная разведка, то есть разведка фронтов и войск, находилась в подчинении начальника Генерального штаба. Все внимание стратегической военной разведки в те годы было сосредоточено на получении конкретных данных о планах, намерениях, численности и группировках немецко-фашистских войск, особенно на советско-германском фронте. Вторым главным направлением была деятельность, направленная против Японии. На это были нацелены все наши службы. Остальные направления нашей работы в тот период носили второстепенный характер. Разведка против США и Канады, в сущности, преследовала ту же цель, то есть получение в этих странах данных о военных противниках Советского Союза — Германии и Японии.

Внешне казалось, что против Соединенных Штатов и Канады прямой разведывательной деятельности не ведется, за исключением технической разведки (получение данных о новых военных технологиях). Но нас беспокоили и другие вопросы: что будут делать Соединенные Штаты после успешного окончания войны, какова будет их политика по отношению к Советскому Союзу, что произойдет с их мощными и многочисленными вооруженными силами после победы над фашистской Германией и ее сателлитами. Интересовали также люди, работающие на нас: как они выполняют свои обязательства, каковы их взаимоотношения, готовы ли они к решению новых задач, понимают ли возникающую в мире принципиально новую ситуацию, связанную с разгромом гитлеровской Германии. На эти вопросы надо было получить ответы, чтобы строить планы на будущее. Кроме того, у наших сотрудников могло накопиться много вопросов и личного, и служебного характера, на которые тоже надо было дать ответы. А существующая модель разведслужбы такой возможности не представляла. И вот весной 1944 года я, как заместитель начальника Первого управления военно-стратегической разведки, должен был отправиться в США, Канаду и Мексику. Было заранее оговорено, что ни с кем из «нелегалов» я встречаться не должен.

Вопрос о том, в качестве кого ехать по такому сложному маршруту, долго не обсуждался. Самое удобное было отправиться дипломатическим курьером, к тому же я уже ездил дипкурьером в разное время, в том числе и во время советско-финской войны, знал технику этой службы, обращение с дипломатической почтой, правила поведения советского гражданина за рубежом. Я был назначен старшим дипкурьером, вторым дипкурьером стал Григорий Косарев, штатный сотрудник МИДа СССР. Мне была «присвоена» фамилия Мильский.

В Центре были озадачены выбором маршрута, по которому можно было бы добраться до Америки. Задача, прямо скажем, не из легких, ибо в то время практически во всех уголках земного шара шла война. После долгого обсуждения был выбран фантастический, на первый взгляд, маршрут: Москва — Баку — Тегеран — Хаббания — Лидда — Каир — Алжир — Касабланка — Азорские острова — Прескайл (США) — Нью-Йорк — Вашингтон — Мексико-Сити — Сан-Франциско — Лос-Анджелес — Оттава — Нью-Йорк — Ном (Аляска) — Уэлькаль (Чукотка) — Якутск — Красноярск — Казань — Москва.

Чтобы не показаться читателю голословным фантазером, приведу выдержку из доклада Комитета по антиамериканской деятельности палаты представителей Конгресса США от 30 декабря 1951 года: «Комитет установил, что ответственные представители разведки и НКВД часто посещали США под видом дипломатических курьеров. Так было в случае с Михаилом Мильским и Григорием Косаревым. По словам Игоря Гузенко, настоящая фамилия Мильского — Мильштейн. Это заместитель начальника военной разведки, Косарев — инспектор НКВД. Весной 1944 года Мильский и Косарев, путешествуя в качестве дипломатических курьеров, проводили совместную инспекцию советских разведывательных учреждений в Соединенных Штатах, Мексике и Канаде».

В документе все изложено правильно, за исключением того, что Косарев был просто дипкурьером МИДа СССР, а отнюдь не инспектором НКВД, а я был заместителем начальника не всей военной разведки, а только Первого агентурного управления.

Короче говоря, в конце марта 1944 года, забрав огромный дипломатический багаж из здания Министерства иностранных дел, размещавшегося тогда на Кузнецком мосту, там, где сегодня находится памятник Воровскому, мы в сопровождении сотрудников МИДа и охраны направились в аэропорт.

Путь оказался нелегким, но, наконец, 3 апреля мы прилетели в США. Нас встретили и доставили в Генконсульство СССР в Нью-Йорке, которое все еще размещалось по знакомому мне адресу, рядом с Центральным парком.

Несмотря на огромную усталость, я с каким-то особым чувством входил в этот дом после шестилетнего отсутствия. Здесь прошли, напряженные и неповторимые, четыре года моей жизни, моей юности. Здесь я впервые окунулся в разведывательную службу с ее необъяснимыми, зачастую надуманными секретами и неразгаданными «ребусами». Мне, воспитанному на определенных коммунистических догмах, даже самому себе было трудно и боязно признаться, что США — прекрасная страна, а американцы — в большинстве хорошие простые люди, работяги.

В 30-е годы именно в этом посольстве я познакомился, а позднее мы стали друзьями, с замечательными людьми, героями-летчиками В. П. Чкаловым и М. М. Громовым, членами их экипажей, совершивших беспрецедентный перелет через Северный полюс. Там же я подружился с писателями Ильей Ильфом и Евгением Петровым, художником А. А. Дейнекой. Я и по сей день счастлив, что по их просьбе какое-то время помогал им как переводчик.

Генконсулом СССР в США в то время был Киселев, впоследствии посол Советского Союза в Канаде.

О нью-йоркском периоде этого путешествия я писать много не буду. Ничего запоминающегося не происходило, да и пробыли мы в Нью-Йорке всего несколько дней. Старшим представителем ГРУ в этом городе был полковник Михайлов, инженер по образованию. Другой ответственный работник аппарата ГРУ занимал должность вице-консула. Он слабо знал английский язык, но был честным, исполнительным, по-своему добрым человеком, который очень старался, чтобы мое пребывание в Нью-Йорке не ограничивалось одними лишь делами и оставалось время для отдыха и развлечений.

Я с удовольствием ходил по улицам ставшего мне родным города. Многое здесь, конечно, изменилось, в какой-то степени чувствовалась война. Вместе с тем город жил полнокровной жизнью, и человеку, прибывшему из Москвы, все здесь казалось странным. Главное — не было затемнений на окнах, люди не знали воздушных тревог, бомбардировок… Бродвей — главная магистраль Нью-Йорка — светился, играл и гулял. Жители города не были ограничены в прогулках, не питались по карточкам, не мерзли в неотапливаемых жилищах, даже не представляли себе, что значит жить в коммунальных квартирах.