Адольф Гитлер. Жизнь под свастикой - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 87

Тотчас же был произведен обыск в комнате Фегелейна. В ней был найден дорожный чемодан, на дне которого находились два ролика с английскими золотыми монетами, каждый свыше полметра длиной, а также пакеты банкнот в фунтах стерлингов и долларах. Даже беглая оценка показала, что припрятаны миллионные ценности в валюте неприятеля (этот чемодан с ценностями господ Гиммлера и Фегелейна почти наверняка попал в руки неприятеля во время разграбления рейхсканцелярии)».

Гитлер распорядился арестовать Гиммлера, а Фегелейна — расстрелять, что было исполнено в саду рейхсканцелярии 28 апреля, за день до бракосочетания Адольфа Гитлера и Евы Браун. По свидетельству Кемпки, наскоро созданный трибунал вынес приговор Фегелейну, который встретил смерть не моргнув глазом. Когда приговор поступил на утверждение Гитлеру, то, по словам Кемпки, «фюрер колебался. Речь шла о человеке, который показал себя с лучшей стороны — был на фронте и, кроме того, был женат на сестре женщины, которую Гитлер любил. Он рассматривал возможность замены казни отправкой на фронт, чтобы Фегелейн мог реабилитировать себя. Но Ева Браун напомнила ему о своем ночном разговоре с Фегелейном. Она обратила внимание на то, что Гиммлер и Фегелейн, возможно, замышляли передать его живым в руки врага. Она не хотела щадить себя и свою семью, поскольку закон есть закон». Гитлер подписал приговор, и Фегелейна расстреляли эсесовцы в саду рейхсканцелярии.

Гиммлера же пришлось арестовывать англичанам. Рейхсфюрер СС «косил» под простого ефрейтора-эсэсовца, но после ареста британским патрулем (в его составе были бывшие советские военнопленные, принятые на службу в британскую армию) предпочел раскусить ампулу с цианистым калием.

25 апреля 1945 года в Берлине приземлился последний самолет. Прилетевшие на нем фельдмаршал люфтваффе риттер Роберт фон Грейм и летчица Ханна Рейч предложили Гитлеру бежать в «Альпийскую крепость». Но фюрер предпочел умереть в столице Рейха. Он лишь назначил Грейма главкомом люфтваффе вместо Геринга.

Почему Гитлер предпочел остаться в Берлине? Он мог покинуть столицу Рейха до ее окружения или с последним самолетом фельдмаршала люфтваффе, улетевшим из полностью блокированного Берлина 29 апреля, за день до самоубийства фюрера. Гитлер так объяснил это в своем политическом завещании: «После шестилетней борьбы, которая, несмотря на все неудачи, войдет в историю как самое славное и отважное выражение жизненной силы немецкого народа, я не могу оторвать себя от того города, который является столицей Рейха. Поскольку силы наши слишком слабы, чтобы и дальше выдерживать натиск врага именно здесь, а собственное сопротивление постепенно обесценивается столь же ослепленными, сколь и бесхарактерными субъектами, я хотел бы, оставшись в этом городе, разделить судьбу с теми миллионами, кого уже постигла смерть. Кроме того, я не хочу попасть в руки врагов, которым, на потеху ими науськанным массам, нужен новый, поставленный евреями спектакль.

А потому я решил остаться в Берлине и здесь по собственной воле избрать смерть в тот момент, когда увижу, что резиденция фюрера и рейхсканцлера удержана больше быть не может. Я умираю с радостным сердцем, зная о неизмеримых деяниях и свершениях наших солдат на фронте, наших женщин в тылу, наших крестьян и рабочих, а также о беспримерном участии во всем этом молодежи, носящей мое имя.

То, что всем им я выражаю идущую от всего сердца благодарность, столь же само собой разумеется, как и мое желание, чтобы они ни в коем случае не прекращали борьбы, а всюду продолжали вести ее против врагов отчизны, оставаясь верными заветам великого Клаузевица. Из этих жертв наших солдат и из моей собственной связи с ними до самой моей смерти в германской истории так или иначе, но взойдет однажды посев сияющего возрождения национал-социалистического движения, а тем самым и осуществления подлинно народного сообщества».

И еще Гитлер продиктовал в завещании: «На пороге смерти я изгоняю из партии бывшего рейхсмаршала Германа Геринга и лишаю его всех прав, которые предоставлялись ему декретом от 20 июня 1941 года... Вместо него я назначаю гросс-адмирала Деница президентом Рейха и верховным главнокомандующим вооруженными силами.

Перед смертью я исключаю бывшего рейхсфюрера СС и министра внутренних дел Генриха Гиммлера из партии и лишаю его всех государственных постов... Геринг и Гиммлер своими тайными переговорами с врагом, проводимыми без моего ведома и против моей воли, а также противозаконными попытками захвата власти в государстве причинили неисчислимый ущерб стране и всему народу, не говоря уже о том, что они предали лично меня».

Сегодня, в начале XXI века, фюрер, возможно, радуется на небесах тому, что растет и крепнет неонацистское движение в Германии, особенно на землях бывшей ГДР, и даже в России в немалом количестве появились его поклонники, в стране, когда-то беспощадно боровшейся с национал-социализмом.

Еще 23 апреля 1945 года Гитлер заявил: «Было бы... в тысячу раз трусливее покончить с собой в Оберзальцберге, чем погибнуть здесь». Днем ранее он заявил: «Мне следовало бы принять это самое важное в моей жизни решение еще в ноябре 1944 года (когда войска союзников с запада и востока вышли к границам Германии. — Б. С.) и не покидать ставки в Восточной Пруссии (оказавшейся под угрозой со стороны Красной Армии. — Б. С.)».

Что ж, решение было бы очень символичным: волк умирает в своем логове. Ставка в Восточной Пруссии называлась «Вольфшанце» («Волчье логово»), а псевдоним Гитлера во времена нацистского подполья был Вольф (Волк). И как раз в ноябре 1944 года союзники вышли к границам Германии, и никаких сомнений в скором крахе немецкого сопротивления уже не было. Покончи Гитлер с собой в этот момент, историки будущего могли бы утверждать, что при жизни Гитлера нога неприятельского солдата еще не ступила на территорию Рейха. Но с другой стороны, тогда бы потомки из числа приверженцев национал-социалистической идеологии могли бы упрекнуть фюрера, что он слишком рано покинул своих соратников, не исчерпав всех возможностей борьбы.

Согласно показаниям коменданта Берлина Вейдлинга, данным в советском плену, 28 апреля Гитлер отверг план прорыва из окружения и более прозаически объяснял свое желание остаться в Берлине: «Фюрер долго размышлял. Он расценивал общую обстановку как безнадежную. Это было ясно из его длинных рассуждений, содержание которых вкратце можно свести к следующему: если прорыв даже и будет успешным, то мы просто попадем из одного «котла» в другой. Он, фюрер, тогда должен будет ютиться под открытым небом или в крестьянском доме и ожидать конца. Лучше уж он останется в имперской канцелярии».

Командующему обороной правительственного квартала Монке Гитлер приказал заготовить бензин, объяснив: «Я должен заблаговременно уйти из жизни, чтобы успели сжечь мой труп...» (до того как советские солдаты войдут в рейхсканцелярию).

Зарисовку этой сцены в рейхсканцелярии оставил Г. Больдт: «Вечером комендант Берлина получил разрешение явиться к Гитлеру с докладом... Ведлинг сказал примерно следующее: «Армия Венка, как по людскому составу, так и по технике, слишком слаба даже для того, чтобы удержать отбитый ею участок южнее Потсдама, а тем более для того, чтобы пробиться в центр Берлина. Сейчас гарнизон Берлина еще в состоянии прорваться на юго-запад, на соединение с армией Венка. Фюрер, головой ручаюсь вам, что вы целым и невредимым выберетесь из Берлина. И столица не будет обречена на полное уничтожение».