Боги Бал-Сагота - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Говард cтр.№ 31

Проклятье и здравица разом! За это выпили молча, озадаченно косясь друг на друга.

Усталость после долгого морского вояжа и головокружение от крепкого вина, в изобилии запасенного доном Винсенте, заставили меня покинуть общество рано.

Моя спальня располагалась в верхнем этаже замка. Окно ее было обращено на юг, к реке и лесу. Комната была обставлена с грубой варварской роскошью, как и все помещения замка.

Подойдя к окну, я взглянул на аркебузиров, обходящих замковый двор вдоль частокола, на озаренную луной невзрачную пустошь за оградой, на темную опушку леса вдали, на безмолвную реку…

Из туземного поселка близ речного берега донесся звон струн примитивной лютни, игравшей какой-то варварский мотив. Из мрака леса раздался насмешливый крик какой-то жуткой ночной птицы. Ей вторил тысячеголосый хор – птицы, звери и черт знает, кто еще! От воя какой-то огромной лесной кошки у меня волосы встали дыбом. Вздрогнув, я отвернулся от окна. Казалось, в этих мрачных джунглях таятся целые сонмы демонов.

В дверь постучали. Открыв ее, я обнаружил на пороге де Монтура и пригласил его войти.

Проследовав к окну, он поднял взгляд к луне, сиявшей на небе во всем своем великолепии.

– Луна почти полная, не так ли, мсье? – заметил он, повернувшись ко мне.

Я согласно кивнул – и мог бы поклясться, что он вздрогнул.

– Пардон, мсье. Не смею более докучать вам.

Он двинулся к выходу, но на пороге остановился и вернулся назад.

– Мсье, – горячо прошептал он, – что бы вы ни делали, не забудьте запереть дверь сегодня ночью!

С этими словами он удалился, оставив меня провожать его недоуменным взглядом.

Под крики пирующих, доносившиеся снизу, я задремал, и сон мой – несмотря на усталость, а, может, и благодаря ей – не отличался глубиной. Нет, я не проснулся до самого утра, но звуки словно бы проникали сквозь завесу дремоты: раз мне показалось, что кто-то снаружи толкает и дергает запертую дверь.

Как и следовало ожидать, на следующий день большинство гостей пребывали в наигнуснейшем расположении духа и провели в спальнях большую часть утра, если не весь день до вечера. Кроме дона Винсенте, трезвыми из мужчин остались лишь трое: де Монтур, испанец, назвавшийся де Севильей, и я. Испанец не прикасался к вину вовсе, де Монтур же выпил невероятно много, но это не сказалось на нем ни в коей мере.

Дамы приветствовали нас весьма благосклонно.

– Воистину, синьор, – заметила шалунья Марчита, подавая мне руку так любезно, что я едва не захихикал, – я рада видеть, что среди нас есть джентльмены, предпочитающие наше общество чаше вина, ибо большую часть мужчин сегодня утром постиг удивительный конфуз.

Внезапно в ее чудесных глазах сверкнуло крайнее возмущение.

– Сдается мне, – продолжала она, – прошлой ночью кто-то был слишком – или же недостаточно – пьян, чтобы помнить о благоразумии. Ибо, если только мои скромные чувства меня не обманывают, среди ночи кто-то ломился в мою дверь.

– Ха! – воскликнул я, тут же придя в ярость. – Какой-нибудь…

– Нет. Тише, – перебила она, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что мы одни. – Не странно ли, что синьор де Монтур, прежде чем отправиться спать, наказал мне накрепко запереть дверь?

– Странно, – пробормотал я, решив до времени умолчать о том, что и мне он советовал то же.

– И не странно ли, Пьер, что синьор де Монтур выглядит так, будто не ложился всю ночь, хоть и покинул банкетный зал еще раньше, чем ты?

Я только пожал плечами. Порой женские фантазии действительно очень странны.

– Сегодня ночью, – шаловливо шепнула она, – я оставлю дверь открытой. Посмотрим, кто попадется в ловушку!

– Ты не сделаешь этого.

Оскалив зубки в пренебрежительной улыбке, она показала мне маленький острый кинжал.

– Послушай, бесенок. Де Монтур дал мне тот же совет, что и тебе. Что бы он ни знал, кто бы ни шастал по коридорам прошлой ночью, целью его было, скорее, убийство, чем амурные приключения. Держи дверь на запоре. Ведь с тобой делит спальню леди Изабель, не так ли?

– Нет. А служанку я отошлю на ночь в бараки для рабов, – протянула она, проказливо глядя на меня из-под полуопущенных век.

– Послушать тебя – тебе будто вовсе не дорога собственная репутация, – сказал я со всей прямотой юноши и давнего друга. – Осторожнее, мадемуазель, иначе посоветую твоему брату тебя отшлепать.

Засим я отошел выразить свое почтение Изабель. Португалка была полной противоположностью Марчите – девицей застенчивой, скоромной, не столь ослепительной, как итальянка, но изысканно – почти по-детски – привлекательной. Одно время я подумывал… Хэй-хо! За молодость и глупость!

Пардон, мсье. Мысль старика отклонилась в сторону. Не обо мне здесь речь, а о де Монтуре – о де Монтуре и крысомордом племяннике дона Винсенте.

Перед воротами замка, удерживаемая на расстоянии португальскими солдатами, сгрудилась толпа вооруженных туземцев. Среди них было несколько десятков молодых мужчин и женщин – обнаженных, закованных в ошейники, соединенные общей цепью. То были рабы, захваченные неким воинственным племенем и приведенные на продажу. Дон Винсенте осмотрел их всех лично.

Последовал долгий яростный торг, от коего я быстро устал и отошел прочь, не понимая, как может столь благородный человек, как дон Винсенте, опуститься до торговли.

Но тут явился один из жителей близлежащей деревни. Он прервал торг, обратившись к дону Винсенте с долгой и страстной речью, и я вновь подошел к ним.

Посреди их разговора явился и де Монтур, и вскоре дон Винсенте повернулся к нам.

– Один из деревенских лесорубов, – сказал он, – прошлой ночью был разорван на куски леопардом или другим подобным зверем. Сильный молодой мужчина, из неженатых.

– Леопардом? Они видели зверя? – внезапно спросил де Монтур.

Дон Винсенте ответил, что нет – зверь явился среди ночи и скрылся в ночи. Услышав это, де Монтур поднял дрожащую руку и провел ладонью по лбу, словно утирая холодный пот.

– Взгляни-ка, Пьер, – молвил дон Винсенте. – Тут у меня есть раб, который – чудо из чудес – просто жаждет стать твоим. Хоть и одному лишь дьяволу известно, почему.

С этими словами он вывел ко мне из толпы тощего молодого парня, почти подростка, главным достоинством которого казалась ослепительная веселая улыбка.

– Он твой, – сказал дон Винсенте. – Хорошо обучен, из него выйдет прекрасный слуга. Обрати внимание: раб куда лучше обычного слуги – ведь все, что ему требуется, это пища и набедренная повязка. Ну, и еще немного кнута, чтоб знал свое место.

Спустя недолгое время я узнал, отчего Гола пожелал «стать моим», отдав мне предпочтение перед всеми прочими. Оказалось, дело в моих волосах. Подобно многим денди тех времен, я носил длинные завитые локоны, ниспадавшие на плечи. Волею случая, кроме меня такой прически не носил больше никто, а Гола, любуясь ею, мог просиживать в безмолвном восхищении по нескольку часов кряду – или до тех пор, пока я, устав от его немигающего взора, не прогонял его пинком.