Биография smerti - читать онлайн книгу. Автор: Анна и Сергей Литвиновы cтр.№ 53

Странная логика! Но спорить Татьяна не стала. Лишь пробормотала:

– Ох, Стас... Не мне тебя судить.

– Вот и не суди. – В его голосе зазвучали властные нотки. Впрочем, он тут же сменил барский тон на мягкий, просительный: – Просто останься... Здесь, в доме... – И совсем шепотом закончил: – Со мной...

– Можно подумать, у меня есть другие варианты, – буркнула Татьяна.

Лицо его просветлело. А в голове девушки пронеслось: «Думаешь, всех купил? Кирину семью – да. Меня – не получится». Но вслух она этого, разумеется, не сказала.

Деваться отсюда ей было действительно некуда. Хотя что может быть хуже, чем находиться в доме, в котором поселилась смерть?

Здесь, на юге, к трауру относились серьезно: зеркала – под покровом черных платков. Повсюду – фотографии Марины Евгеньевны, щедро снабженные черным крепом. Да еще во всех мыслимых и немыслимых местах рюмок наставили, укрыли их кусочками хлеба.

Мрак и тоска – особенно если лично ты большой горести не испытываешь. Да и с какой стати Татьяне скорбеть, если даже муж погибшей откровенно доволен. А безутешный сын рассказывает ей о старых обидах на мать и дарит цветы. Хоть бы до похорон подождал, прежде чем начинать кадриться!

Но, видно, так у богатеев принято. Антураж печальный, а по сути – всем по фигу. Одна только Фаина, похоже, и переживала.

Выглядела экономка ужасно: черное платье, голова увенчана траурным платком. Под глазами темные тени, губы сжаты в скорбную нитку.

И за обедом, едва все уселись за стол, сразу начала печальную речь:

– Похороны послезавтра. К полудню нужно будет подъехать в Сочи, в траурный зал...

– Фаина, – перебил ее вдовец, – давай поговорим о чем-нибудь другом.

Игорь Феоктистович, в отличие от экономки, смотрелся вполне огурчиком. Румяный, глаза блестят. Явно спал без кошмаров. Или просто уже успел принять на грудь?

Фаина наградила его презрительным взглядом и продолжила:

– Я составляю список приглашенных на похороны. В нем друзья Марины Евгеньевны, ее партнеры по бизнесу, все, кто был ей близок. Может быть, у кого-то из вас будут... свои, дополнительные кандидатуры?

Она внимательно оглядела присутствующих.

Народа на обед собралось немало. На своих обычных местах сидели Антон Шахов, Нелли, Татьяна. Холмогоров-старший, не чинясь, поместился во главе стола, на месте Марины Евгеньевны. Рядом с ним восседал Матвей Максимович Алтухов. Этого приглашать не надо было – сам прилетел, еще вчера вечером. Немедленно, едва узнал о трагедии.

– Особого сервиса гостям не обещаю, но три комнаты пока свободны. И двое водителей. Они встретят, если надо, в аэропорту, – сообщила экономка. И подбодрила: – Не стесняйтесь, Мариночке... – тут она смешалась, всхлипнула, но быстро взяла себя в руки: – Марине Евгеньевне будет приятно, что ее много людей провожает.

«А по-моему, ей уже плевать», – тихо бормотнул сидевший рядом с Таней Антон.

«Может, Валеру пригласить? – возникла у Садовниковой шальная мысль. – А что? Посмотрел бы на местное бытие... горным воздухом подышал».

Впрочем, она тут же остановила себя. Позвать отчима в чужой особняк, да на похороны хозяйки – это уже перебор.

Остальные тоже молчали. Один Холмогоров буркнул:

– Ты Пыльцова не забыла?

– Я никого не забываю, – поджала губы экономка.

«Видно, тот самый артист. Интересно будет познакомиться», – подумала Таня.

– Тогда с моей стороны больше никого, – важно кивнул Игорь Феоктистович.

А Матвей Максимович вдруг произнес:

– Водки всем.

И говорил вроде тихо, и ни к кому конкретно не обращался, однако Фаина подхватилась, мигнула, махнула – и водка немедленно появилась. Даже рюмки оказались, как положено, заледенелые – будто специально его приказа в холодильнике ждали...

– Я хочу выпить за Марину Евгеньевну, – просто сказал Матвей Максимович. – И не говорите мне, что не положено, что нельзя чокаться и прочую белиберду. Я еще раз скажу: давайте выпьем за Мариночку. Я верю, что она жива... – Его глаза увлажнились, и он тихо закончил: – Потому что когда я пойму, что ее больше нет, вместе с нею умрет и частичка моей души.

– По-э-эт... – фыркнула со своего места Нелли еле слышно, но весьма пренебрежительно.

А Таню речь Матвея Максимовича, наоборот, задела за живое. Едва сама не заплакала. Или это водка подействовала?

Антон тоже понурился, а Холмогоров вдруг довольно невпопад брякнул:

– Зато хоть отдохнет. Там, на небесах. А то мчалась вечно, всегда спешила...

– Потому что стремилась успеть. За нас за всех, – внушительно произнес Матвей Максимович. – Как там классик писал? «И жить торопится, и чувствовать спешит...» Все. Давайте закусывать.

Отставил пустую рюмку и склонился над горячим – отбивные, несмотря на гибель хозяйки, выглядели и пахли вполне аппетитно.

И снова все последовали его примеру – зазвенели вилками, зашуршали салфетками. Будто молчаливо признали: власть в доме сменилась. И теперь командовать здесь будет отнюдь не супруг погибшей, а вот этот сдержанный, с ледяным взглядом человек. Сын кладбищенского сторожа в ослепительной пятисотдолларовой рубашке.

Едва с отбивными было покончено, Матвей Максимович спросил:

– Игорь Феоктистович, обойдетесь без десерта?

– А что такое? – вскинул козлиную бородку вдовец.

– Мне нужно с вами поговорить.

И Холмогоров мигом вскочил из-за стола, суетливо закивал:

– Да-да, конечно, обойдусь. Пойдемте...

Будто и не наследник. Не миллионер. А по-прежнему зависимый и всеми презираемый приживал в доме.

Только мужчины удалились, Таня словно между делом шепнула Антону:

– Слушай, а завещание у Марины Евгеньевны имелось?

– Тоже наследства ждешь? – саркастически поинтересовалась расслышавшая адресованный не ей вопрос Нелли.

– Нет. Просто интересуюсь. – Таня пожала плечами.

– Могу порадовать: тебе она ничего не оставила! – не отставала секретарша.

Вот надоела! И Садовникова не выдержала, буркнула:

– Можно подумать, тебе оставила.

– Да, оставила. Так, мелочь, конечно, – хмыкнула та. – Пару миллиончиков завещала. Баксов, естественно. И Тошке – сто тысяч. В масштабах вселенной ерунда, но на хорошую тачку хватит.

– Поздравляю, – холодно улыбнулась Татьяна. И снова обратилась к Антону: – Завещание уже огласили?

– Еще вчера, – кивнул тот.