Откровение - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 83

— Нас ждали.

— Тот послал, — сообщил Томас. — Сам боится, посылает рабов... Попался бы мне теперь!

Меч в его могучей руке блистал радостно и победно. Слабые лунные блики разбегались по всему лезвию, сползали на рукоять, и даже рука Томаса казалась объятой холодным пламенем.

Они не прошли и сотни шагов, как послышался быстрый топот. Из-за близкой скалы выбежали воины, дышали тяжело, явно спешили издалека, ноги почти не отрывались от земли, загребали сухую пыль и черный пепел. Каждый был с топором и при щите, только один бежал с мечом. Томас определил в нем вожака, потому и направился в его сторону, оставив отшельнику сражаться с простолюдинами.

— Давай, — поощрил его Олег. — За мать ее... как ее... ага, благочестивую Анну! Тоже, непорочную... почти.

Томас нахмурился, в этом «почти», усмотрел оскорбление, хотя калика так уж зря не скажет, что-то чудесное явно стряслось и с матерью Пречистой девы, похоже, там все семья такая, но сердце уже билось горячо и мощно, боевой задор выдул мысли как ветер смахивает пепел, ноги задрожали от жажды броситься в бой, а рука сама выдернула меч. Томас услышал свой яростный клич:

— За Пречистую Деву, мать ее...

Он поперхнулся, слишком разинул пасть, а пепел так и летит, выругался, ступил вперед уже молча, а калика с посохом в руках шел слева. Воины, видя что от них не бегут, с облегчением перешли на шаг, а потом и вовсе остановились, выравнивая ряд. Все смотрели только на Томаса, отшельник не выглядит воином, а этот рыцарь громаден и зычен...

Внезапно, к изумлению Томаса, они начали пятиться, не отрывая от него устрашенных взглядов. В переднем ряду возник торопливый говор. Задние напирали, а потом, вглядевшись через головы передних в Томаса, тоже начали отступать.

Томас удивился, но на всякий случай повторил грозно:

— За Пречистую Деву, мать ее и престарелых родителей!

Меч в его могучей длани полыхал зеленым огнем, сам Томас выглядел как башня, закованная в железо. Воины пятились сильнее, один споткнулся и упал, остальные же, словно это послужило сигналом, повернулись с криком ринулись обратно. Некоторые даже отшвырнули топоры, чтобы легче бежать, а один успел сорвать тяжелые доспехи, стряхнул шлем, благодаря чему обогнал всех.

Томас гордо расправил плечи, приосанился. Чернь есть чернь, дай им в руки вместо лопат хоть топоры, хоть мечи.

— Чего они так уж? — спросил он с легким удивлением, хотя знал ответ.

Калика ответил, как Томас и ожидал:

— Тебя узрели.

— Да но... Опять меч?

Он ожидал, что Олег пояснит, хоть и нехотя, что испугались не столько меча, сколько его, Томаса Мальтона, отважного и грозного, героя сарацинских походов, но калика покачал головой:

— На этот раз доспехи.

Томас провел ладонью, все еще вздрагивающей, по выпуклым пластинам груди. Железо с услужливой готовностью охлаждало пальцы хозяина. Томасу почудилось, что доспех слегка вибрирует от жажды служить, закрывать собой от вражеских стрел и мечей.

— В нем тоже магическая сила?

— Сила — да, а насчет магической... Этот доспех носил Рюрик.

Он пошел дальше, уверенный, что объяснил все, но Томас, который это имя услышал впервые, удивился:

— Ну и что?

— А то, — откликнулся Олег, не оборачиваясь, — что это воины чуди. Или мери, я их и раньше путал.

Томас долго карабкался следом, потом повторил непонимающе:

— Ну и что?

— Рюрик, — сказал Олег через плечо, — начал создавать свое княжество. Понял?

— Не совсем, — признался Томас. — Я тоже буду создавать... или хотя бы укреплять.

— Пикты уже исчезли, — донесся голос Олега, — как и кельты, бритты... А здесь исчезли меря, весь, хоты, липяне.... Чудь так вовсе, чтобы не покориться чужеземному пришельцу, выкопали глубокие ямы, а потом подрубили столбы, на которых держались пласты земли. Похоронили себя заживо, призвав своих богов отомстить пришельцу.

Томас крикнул в спину:

— Отомстили?

— Ну, как сказать... Рюрик погиб, его сыны погибли, внуки погибли, правнуки тоже... но дело было сделано. А от напрасной жертвы чудинов остались только слова «чудо» да «начудили».

Калика использовал все воинские хитрости, а знал немало, но к концу дня не спасли увертки. Их явно искали, мелкие отряды бродили как будто бесцельно, но прочесывали каждую пядь земли, заглядывали в каждую мышиную норку, будто могли там схорониться, да еще вдвоем.

Томас затравленно оглянулся, но сзади шли десятка два с копьями и топорами, справа за гребнем слышатся голоса, слева конский или чей-то еще топот, лишь спереди не больше дюжины...

Переглянувшись, молча бросились вперед. Их заметили раньше, чем добежали, подняли крик, не могут драться и помирать с молчаливой гордостью, сказано — чернь, на крик сбежались еще, быдло неумытое, не хотят один на один, лезут скопом, им лишь бы одолеть, а что с потерей чести — наплевать, куда мир катится, вот так и убить могут...

Томас дрался молча, люто, злой на одинаковые схватки, одинаковых воинов, что и драться не умеют — простолюдины с топорами! — но глядишь и либо задавят числом, либо кто-то ухитрится сдуру или невзначай просунуть лезвие в щель доспехов. Калика тоже сражался без ярости, но он вроде бы никогда не злился, что ужасало Томаса. Нельзя же так просто убивать, не коровы на бойне, это ж люди, их можно только с криком, яро, остервенясь, вгоняя себя в бешенство, чуть ли не пеной брызгая во все стороны света, за то, что язычники, что не в ту сторону крестятся, не ту одежду носят, не так смотрят, и вообще — за то, что виноваты...

Калика молча отступал, враги переступали через трупы, лезли, топорами размахивали не так уж и неумело, но все же какой дурак посылает простых против героев?

Когда их ряды стали просвечивать, словно Томас и Олег увидели последние деревья, а дальше степь, Томас вскрикнул мощно:

— И это все?

— Да ладно тебе, — пробурчал Олег. — Не надоело?

— Надоело, — согласился Томас. Он двумя мощными ударами поверг двух, остальные заколебались, а тут еще калика разбил одному голову как переспелую тыкву, и воины наконец попятились. Томас уже привычно сделал зверское лицо, потопал ногами, хотел плюнуть вслед убегающим, но вовремя вспомнил, что еще не поднял забрала. — И все же не понимаю...

— Чего?

— Мы в аду или нет?

Калика вытер посох об одежду убитого, лишь тогда неспешно осмотрелся. В зеленых глазах появилось сомнение:

— Ну, если иносказательно...

— В задницу моему оруженосцу твои иносказания! Знаю, и на земле бывает ад... но я не понимаю, почему нашему противнику не выступить против нас открыто? Самому? Ведь мы в его владениях?