Откровение - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 87

Олег поманил Гульчу, а Томас сунул ему амулет, знаками показал, чтобы все сказал и объяснил, а сам выдвинулся вперед, где узкий проход между скалами, вытащил меч. Гульча подбежала, легкая и с блестящими глазами. Олег вложил ей в ладонь амулет:

— Действуй! Быстро.

Со стороны скал раздался могучий зловещий крик, словно стая волков заметила беззащитную жертву. Послышались крики, фырканье коней, которых осадили на полном скаку. Гульча непонимающе смотрела на раскрытую ладонь:

— Что... А, мышка... Да, я знаю эти амулеты... Олег, но она всех нас не потащит!

— Зато тебя и муравей поднимет, — бросил Олег. Он повертел перед собой посох, лицо стало жестким, а голос приобрел металлический оттенок. — Быстрее, ты нам мешаешь!

Гульча с несчастным видом отступила. В глазах заблестели слезы:

— Но ты-то... в безопасности? Да что я говорю, какая уж тут... Но выбраться сумеешь?

— Еще бы, — ответил Олег. Со стороны Томаса раздались крики, звон железа, и Олег озлившись, гаркнул: — Прочь! Не видишь, ты нам мешаешь?

Гульча сжала амулет, вокруг нее вспыхнули искорки. Ее подняло в воздух, она бросила прощальный взор на Олега, поднялась еще и помчалась как стрела высоко над озером огня. Если ей и хотелось задержаться там, посмотреть, чем кончится схватка, то пересилила, знала, что действие амулета вот-вот закончится.

Олег бросился вперед, двое спешившихся рыцарей уже протиснулись в сторонке между камнями, бежали к Томасу сбоку. Олег налетел как буря, один еще пытался сопротивляться, но споткнулся о труп соратника, в тот же миг острый конец посоха пронзил горло. Еще один протиснулся там же, за ним появлялись еще и еще, Олег прыгнул навстречу, спеша перекрыть брешь. Томас гремел проклятиями, его меч гремел как удары молота великанов, вокруг него как вспугнутые вороны взлетали отрубленные руки и головы, разлетались обломки щитов и доспехов. Рыцари бросались на него молча, а его звонкий молодой голос ревел как трубный зов могучего тура, которому недостает соперников.

Они дрались, потом Томас умолк, только дышал хрипло и надсадно, хотя меч с прежней силой и быстротой взлетал и крушил все, до чего дотягивался. Рыцари смерти выломали в каменной ограде крупный гранитный зуб, стали протискиваться сразу по двое. Томас с Олегом сразу же оставили защищать проходы, сошлись спина к спине. Успели обменяться взглядами, Томас даже удивился странно просветленному взгляду калики. Тот словно забыл о всей своей дурости, внезапно отбросил посох, подхватил по мечу в обе руки, и Томас ахнул, с какой легкостью и быстротой калика заработал длинными рыцарскими мечами.

— Выберемся, — крикнул Томас, — я тебя возьму... начальником десятка!

— Всего лишь?

Три могучих рыцаря упали под его молниеносными ударами, а когда изумленный Томас увидел, что они еще и распались на неровные половинки, то вскричал:

— Сотню дам под начало!

Два меча обрушились на его шлем, он едва успел парировать своим, отшвырнул, достал зеленым лезвием по животам, рыцари согнулись, придерживая ладонями выпадающие кишки, а Томас с веселым кличем рубил и рассекал, доспехи трещали как чужие, так и его, он чувствовал, как чужая сталь пробивает его панцирь, острые клювы вгрызаются в его тело, но священная ярость держала на ногах, он рубился, пока кровь со лба не залила глаза, но и тогда лишь тряхнул головой, ибо руки заняты, а сзади хрипло и страшно кричали враги, калика не просто сражал, но и отшвыривал, дабы их не забросали трупами, и Томас победно рубил, в сердце безумный восторг, счастье, он рубился и побеждал, а боль от новых ран... что ж, мужчина рождается для битв и славной гибели, главное — стоять красиво и до конца...

Он сражался и, когда земля закачалась, опустился на одно колено, затем сумел подняться, его били по голове, плечам, трещало железо, в грудь втыкали копья, он взмахивал мечом уже в кромешной тьме, не зная, что уже лежит на земле среди трупов, а враги топчут и бьют ногами неподвижное тело.

Его волокли за ноги, потом был провал и чернота, затем видел быстро проносящуюся перед глазами землю, и сквозь свирепую боль в черепе понимал, что везут на коне поперек седла. Потом голова будто разлетелась на осколки, как глиняный кувшин под посохом отшельника: явно задели ею за придорожный валун, Томас снова провалился в спасительную тьму.

Боль была ноющая, недобрая, постоянная. Словно бы на острую не было сил, а тупая тлела в неподвижности, ожидая малейшего движения, чтобы вцепиться ядовитыми зубами. И эта боль сказала ему, что он еще существует.

Калика лежал рядом, Томас чувствовал его с закрытыми глазами по неровному дыханию. Когда удалось открыть один глаз, второй закрыт кровоподтеком, Томас увидел рядом в луже крови тело в волчьей шкуре. Красные волосы слиплись от крови, лицо распухло, обезображенное кровоподтеками и ссадинами. Сердце Томаса сжалось и застыло, никогда еще не видел калику в таком жутком состоянии,

Оружие исчезло, но руки калики были свободны, как и ноги. Томас попробовал пошевелить своими конечностями, вскрикнул от острой боли, разом заболела и голова, и все кости, каждая жилка взмолилась о пощаде.

— Где мы? — прошептал он разбитыми губами. Во рту стало солоно, он проглотил кровь, она текла из губ и разбитых десен. Он ни на миг не подумал, что Олег мертв или без памяти, калика должен немедленно ответить, как ученая ворона, что повинуется своей природе, и в самом деле услышал сдавленное:

— В преисподней...

— Да ну? — сказал Томас саркастически. Злость на умничающего отшельника на миг заглушила даже боль. — Кто бы подумал! Ты как?..

— Плясал бы... да тесно...

Томас попробовал повернуть голову, взвыл, но все же оглядел массивные глыбы, тесно подогнанные одна к другой. Они уходили ввысь, где терялись в сумраке, тянулись в обе стороны, исчезая из поля зрения, а когда Томас сумел перекатиться на другой бок, он увидел такое, что дыхание перехватило, а боль от нового потрясения отступила, затаилась где-то внутри костей.

Огромный мрачный зал, в котором лежали, тянулся едва ли не на мили, Томас видел только две стены, что расходились от угла, остальное тонуло в сумраке. В двух десятках шагов на высоком помосте стоял исполинский черный трон. К нему вели ступеньки, Томас машинально насчитал тринадцать, трон был пуст, высокую спинку увенчивали пурпурные рога, что расходились в стороны и загибались кверху.

За троном мелькали призрачные тени, исчезали так быстро, что Томас рассмотреть не успевал, а каждое движение глазным яблоком втыкало острые ножи в мозг. Он тихонько подвывал, звучно глотнул кровь, вроде бы перестает сочиться, в голове звон и кружение. Рядом возился калика, Томас с завистью увидел, как он сумел сесть, упираясь спиной в стену. Он представил себе, как явится кто-то наглый, будет смотреть на него сверху вниз, эта мысль была невыносимой, он стиснул челюсти, напрягся, мышцы кое-как повиновались, чудеса еще не кончились, и он, почти теряя сознание от нечеловеческих усилий, сумел сесть. Спину давило гранями камня, он только сейчас понял, что лишен полностью доспехов, воздух холодит раны и ссадины.