Передышка в Барбусе - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 94

Аспард рвался сам остаться в комнате с кувшином, но Мрак сказал, что начальник дворцовой стражи должен быть при дворце. Аспард посадил в заветную комнату самого бдительного и верного человека, тот запер дверь на все запоры, задул огонёк светильника, лавку отыскал на ощупь, сел и стал ждать. По ту сторону двери затаились четверо самых крепких и надёжных парней, ещё с десяток ждут на улице, попрятавшись в густую тень.

И лишь тогда Аспард позволил себе чуть расслабить взведённые нервы, вернулся по наказу тцара во дворец.

Солнце уже опустилось за городскую стену. Наступал мирный и застывший вечер, в полном безветрии, с пронзительной чёткостью, что завладевает двором ненадолго, перед приходом ночи. Мрак хотел привычно напомнить Аспарду, чтобы до утра не тревожил, но Аспард стережёт кувшин и ловит Заура, у Манмурта поинтересовался, почему жаба такая грустная, двум-трём попавшимся по дороге придворным сделал замечания, так, на всякий случай, а то вообще о существовании тцара забудут, наказал строго до утра не тревожить — на звёзды поглядит хотя бы из окошка, и отбыл в спальные покои, где уже привычно запер двери на самый надёжный запор: ножкой кресла в петли.

Ковры закрывали грубую каменную кладку стен плотно, даже с его чутьём не угадать, под каким тот самый особый камень, что уже почти и не камень.

— Щас, — пробормотал он. — Столько золота истратил да чтобы не запомнил?

Ковёр подался в сторону, Мрак задержал дыхание, непривычно и странновато кидаться вот так в залитый золотом камень, но сделал над собой усилие, выругал магию, шагнул, и камень плотно и горячо, словно мокрая рубашка, обнял его тело. Показалось, что трудно дышать, ноги сами поспешно сделали ещё шаг, и он едва не упал, вывалившись в темном подземелье.

Ещё раз обругал магию, но уже не так зло, подземелье знакомо, через узкую щёлочку в каменной кладке сюда тянет ароматом сонной Кузи. Заглянул — у самой двери горит один-единственный светильник, Кузя не любит оставаться в полной темноте, виден краешек постели. Кузи не видно, но он ощутил её присутствие, вздохнул, отступил.

Тронный зал пуст, как и роскошная спальня, пусты еще пара богато украшенных помещений. Мрак прокрадывался по тёмному, хоть глаз выколи, ходу, пока не услышал запах, ощутил тепло, а затем уже донеслись голоса.

Комната выглядела очень просто убранной, но в ней, к его удивлению, настоящий трон, а на нём сидит Светлана. Трон на особом помосте, к нему ведут две ступеньки, а ещё пятеро мужчин сидят на низких стульях. Все в плащах, что защищают от сквозняков, ветер со стороны неплотно закрытых ставен шевелит волосы и заставляет трепетать пламя факелов. Плащи почти у всех скреплены на плече золотыми пряжками, отличие самых знатных полководцев, герцогов, баронов. Золото и серебро тускло и торжественно блистает в виде браслетов на запястьях, ровными бляхами на поясах. У двух сверкают драгоценные камни на рукоятях мечей, здесь собрались, как понял Мрак по их виду, те самые сильные и решительные, что посмели взять на свои плечи бремя управления землями и людьми.

В сторонке за отдельным столом расположились трое. Головы седые, но в лицах видна сила и решительность. Двое в чёрных плащах, это жрецы, а третий в пурпурном одеянии, что означает какую-то высокую ступень в их иерархии.

Мрак уловил, как один из полководцев сказал сварливо:

— Ваше Величество, я предпочёл бы, чтобы эти вопросы обсуждали не здесь. Не в этой комнате, что пользуется дурной славой...

Сидящий от него справа громко чихнул. Высморкался в платок, вытер нос, улыбнулся сконфуженно.

— Приметы говорят, что доблестный Макитр сказал правду... К тому же здесь дует из всех щелей.

Светлана пояснила, как могла холодно, но Мрак уловил в её голосе извиняющуюся нотку:

— Я так решила — этого достаточно. Просто это самая защищённая комната в нашем дворце. Чтобы сюда попасть, надо пройти через десятки помещений, где стража схватит любого чужака.

Макитр почти подпрыгнул на лавке.

— Так это правда?

— Что?

— Что в прошлую ночь... или позапрошлую... некто проник даже в вашу спальню?

Светлана ответила ледяным голосом:

— Выбирайте выражения, благородный Макитр! С вашей кривой руки может пойти слух, что некто проник в мою спальню и даже обесчестил меня во сне! Объясняю, что со мной на ложе был мой тцарственный супруг Иваш. А злоумышленник всего лишь оставил на столе свой нож.

Жрец в пурпурном одеянии повернул голову, Мрак рассмотрел его лицо лучше.

В сердце кольнуло предчувствие, что этот человек очень опасен. И что с ним ещё придется столкнуться. Жрец совсем не стар, как показалось вначале, суров, в движениях является сила и твёрдость духа. Серые немигающие глаза яснее ясного сказали о нраве, решительном, крутом, что умеет и берётся решать сам, не спрашивая совета тцарских советников или даже саму тцарицу.

— Кто бы ни послал вам это предостережение, — проговорил жрец, — он сказал яснее ясного — Барбус может в любой момент ударить в самое сердце!

Иваш вскрикнул зло:

— Но как? Что за бред?.. У Барбуса не хватит силы. Это могла быть чья-то глупая выходка!

Он огляделся, но все отводили взгляды. Жрец сказал сурово:

— Подумайте, кто во всей Куявии сможет пробраться в вашу спальню незамеченным? Кто сумеет воткнуть кинжал в стол и уйти? Более того, уйти незамеченным и неопознанным?.. Тот, кто это сделал, мог легко зарезать вас обоих и уйти. Вы понимаете? Это и называется — ударить в самое сердце.

Рука Иваша поднялась сама по себе, он пощупал горло, увидел направленные на него взгляды, отдёрнул пальцы, вскрикнул тонким злым голосом:

— Но... если он этого не сделал, то либо страшится, либо... Он запнулся, Мрак видел, что даже ему трудно вымолвить какую-то дурость, но Иваш собрался с духом и сказал:

— Либо он этого не смог бы! Жрец сказал язвительно:

— Да-да, мы понимаем, что вы успели бы вскочить, едва он приблизился бы. И тогда ему, конечно же, пришлось бы плохо.

Иваш приосанился, сказал с вызовом:

— Именно это я и хотел сказать!

— Да, конечно... Он так устрашился вас, что вместо вашего горла с грохотом вогнал нож почти по рукоять в карту, где лезвие пропороло стольный город Куяву. Но вы не проснулись... Ладно, оставим это. Я хочу сказать, что в данный момент нам ни в коем случае нельзя задевать Барбуссию.

Может быть, когда-нибудь потом, но не сейчас... Это предостережение, но оно очень... я бы сказал, от человека злого и решительного. Он не стал писать письма, не шлёт послов. Он оставил знак воина! Кинжал, который носят в Барбусе.

Иваш сказал с вызовом:

— Вы хотите сказать, что наша охрана не в состоянии нас защитить?