История русской культуры. XIX век - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Яковкина cтр.№ 76

Воспоминания бывших учеников этих школ рисуют достаточно красочную картину их деятельности. Так, в одной из деревень Виленской губернии в 80-х годах XIX века крестьяне приняли решение устроить школу. Учителем был избран отставной солдат, который раньше служил псаломщиком при военной церкви. Под школу была отведена заброшенная изба. «С каждого дома было собрано по связке соломы, крыша была залатана, двери и окна починены». Те из крестьян, кто стали посылать детей в школу, платили учителю «за труды»: 5 гарнцев ржи, 1 фунт овечьей шерсти, 2 пары яиц и 20 копеек. «В школу собралось до 60 мальчуганов, девочек не принимали, да и не в обычае было тогда посылать девочек в школу». Отставной солдат Андрюша не имел ни малейшего понятия о методике обучения грамоте, к тому же ни учебников, ни каких-либо других учебных пособий в школе не было. «Идя первый раз в школу, мы захватили с собой все, что только было в доме поучительного… тут были и буквари, и сказки лубочной торговли, часословы, псалтири и Евангелие; старинные неизвестных авторов романы, отдельные номера журналов… запачканные и изорванные экземпляры». Затем каждый мальчик начинал учиться по своей книге. «Ведено было читать всем вслух, как кто умеет… Поднялся в классе вой и стон, слившийся в один протяжный гул, отголоски которого далеко были слышны за пределами школы…». Учитель «подсаживался» к каждому из 60 учеников и выслушивал его ответы. Остальные же ученики, предоставленные самим себе «старались тихонечко ущипнуть друг друга или, подкравшись к соседнему столу, рвануть кого-либо за волосы и незаметно скрыться, наложить в воротник соседу тертого картофеля или сыпануть нечаянно в физиономию сухим толокном». ^[295]

Естественно, что в подобной обстановке дело учения шло плохо, и только на второй год ученики стали писать буквы. Описанное положение было достаточно I типично для крестьянских школ. Кроме того, в них, как и вообще во всех сельских школах того времени, обучение в связи с сельскохозяйственными работами происходило лишь с ноября по начало апреля. «Когда наступает весна, — писал учитель такой школы, — сельские дети рвутся на волю неудержимо. Потянулась скотинушка в поле, поехали-запрыгали вслед за нею и сельские ребятишки пасти лошадей и овечек… к половине апреля школа пустеет». ^[296]

Первоначально крестьянские школы численно превосходили земские, и крестьяне несли основные расходы по их содержанию. Но постепенно земская школа, лучше оборудованная, с необходимыми учебными пособиями и профессиональными учительскими кадрами заняла в губерниях преобладающее положение. Значительная часть крестьянских школ объединилась с земскими таким образом, что сельская община предоставляла помещение для занятий и квартиру для учителя, а также дрова для отопления, земство же нанимало преподавателей и снабжало школу необходимыми учебниками, картами, книгами для чтения.

Земская школа

Земские учреждения сыграли огромную роль в развитии начального образования России, они по существу создали оптимальный для того времени тип сельской школы и активно способствовали ее распространению. При этом свою просветительскую деятельность земства проводили в исключительно трудных условиях, большей частью при недоброжелательном отношении, а иногда и открытом противодействии официальных властей. Наиболее тяжелым обстоятельством была крайняя ограниченность собственных средств для школьного дела. В «Положении о губернских и уездных земских учреждениях» земствам предоставлялось право попечения о народном образовании «преимущественно в хозяйственном отношении». Таким образом, финансовая сторона содержания школ возлагалась полностью на земские органы. В то же время расходы на образование были отнесены к разряду «необязательных», то есть таких, которые могли быть удовлетворены уже после реализации обязательных статей (содержания казарм, пожарных служб, дорожного строительства и т. п.). В то же время сфера школьной деятельности земств постепенно расширялась — в их ведение перешли многие церковно-приходские школы, школы волостных и сельских обществ, возникшие после 1861 года, некоторые из крестьянских школ грамоты. В 1867 году земствам были переданы и начальные училища министерства государственных имуществ. После земской ревизии состояния школьного дела на местах стало очевидным, что начинать приходилось практически на пустом месте.

Необходимо было не только строить и открывать новые школы, обустраивать уже существующие, но и готовить для них педагогические кадры.

Первоначально открытие новых школ осуществлялось совместно с крестьянскими обществами, которые строили или выделяли для школы помещение, обеспечивали отопление и освещение, сначала полностью, а потом частично оплачивали учителей. Земство же снабжало школу учебными пособиями. Позднее — жалование преподавателей и расходы на строительство школ вошли в земский бюджет. В 70–80-е годы земское финансирование школ происходило следующим образом: «Заботу о подготовке учителей, устройство педагогических курсов и учительских съездов, организацию эмеритуры ^[297] для народных учителей и выдачу ссуд на постройку школьных зданий почти везде взяли на себя губернские земства… уездные земства приняли на себя содержание учителей и снабжение учащихся учебными книгами и пособиями». ^[298] Помимо финансовых вопросов перед земствами встали задачи и методического характера — прежде всего надо было определить, какой тип начальной школы лучше соответствует местным условиям, затем подготовить для них кадры учителей.

Земские учителя составили особую категорию русских педагогов. Начало земской деятельности совпало с периодом общественного подъема 60-х годов, когда всесословные и выборные органы вызывали большое сочувствие современников. Кроме того, сама идея народного просвещения на протяжении всей второй половины XIX века была чрезвычайно популярна в среде русской интеллигенции, которая видела в этом свой нравственный долг. Поэтому «тысячи молодежи обоего пола, бодрые верой в великое значение просвещения, бросали свои семьи, оставляли высшие учебные заведения и несли свои силы на службу темной народной массы», ^[299] — писали историки народной школы.

Многочисленные воспоминания ярко рисуют положение, в котором очутились эти подвижники просвещения. В «Воспоминаниях старого учителя» автор с горечью замечал, что за все время преподавания «кроме разных неприятностей, пришлось вдоволь натерпеться и голода, и холода» а сейчас, когда «силы слабеют, средств на существование нет». ^[300] Действительно условия быта сельских учителей были очень тяжелы: плохие квартирные условия, нередко «квартирой» учителя была просто «конурка в квадратную сажень» рядом с классом; нищенское жалование — в 70-х годах XIX века оклад сельского учителя составлял 120–150 руб. в год, к 90-м годам в связи с подорожанием жизни он повысился до 200–240 руб.; ^[301] оторванность от культурных центров, библиотек, презрительное отношение местной администрации. И, тем не менее, учителями народных школ становились большей частью по призванию, более того, многие — «горели желанием… потрудиться на общую пользу». ^[302] Выпускники учительских семинарий, «сделавшись учителями, не прельщались представлявшимися им заманчивыми перспективами на других должностях, а оставались учителями, полагая все силы на гражданское и культурное преуспевание края». ^[303] В своей работе такие люди видели выполнение высокого гражданского долга. «…Все отдадим школе, — писал другой учитель, — и здоровье, и счастье, и даже саму жизнь. Все перенесем: унижения, оскорбления, голод и холод, но по мере возможности осветим народу жизнь, чтобы увидел он свои беды и нужды в настоящем свете и собственными усилиями выбился из бедности и бесправия, чтобы проникся осознанием собственного человеческого достоинства» ^[304]. Такие учителя получали большое удовлетворение от своего труда. Даже автор вышеприведенных «Воспоминаний старого народного учителя» заключает свое повествование тем, что за все тяготы жизни и необеспеченную старость его «вполне вознаграждает… благодарная память учеников» ^[305]. Много радости доставляло и общение с детьми. Один из земских педагогов писал: «Последнее время, когда помещение в школе стало удобнее, у нас сильно развилась среди учеников охота к ночевкам в школе… И какие это чудные вечера, вознаграждающие нас вполне за наш действительно тяжелый труд! Тут все ребята передо мной нараспашку, каждый откровенно… подходит со своим горем и радостью, тут пробуждается мысль, высказываются планы на будущую жизнь, даются и выслушиваются советы…» ^[306]. Во второй половине 70-х годов среда земских учителей пополнилась представителями народничества, которые, сначала задаваясь целями революционной пропаганды, затем оставались в школе для педагогической работы. Историк народной школы Н. В. Чехов положительно оценивал это явление: «…в деревне появился представитель интеллигентного класса, не как начальник или помещик-эксплуататор, а как простой работник… Естественное на первых порах недоверие к пионерам этого движения очень скоро сменилось любовью и уважением. Это были действительно хорошие и искренне преданные своему делу учителя… Их влияние подвинуло вперед всех учителей» ^[307]. Так, следуя своим убеждениям, а иногда и обычному желанию как-то устроить свою жизнь, учителями земских школ становились люди очень разные не только по сословной принадлежности, но и образованию, и профессиональной подготовке. Поэтому по мере увеличения количества школ перед земствами встал вопрос о необходимости подготовки преподавательских кадров, тем более что по «Положению о начальных училищах» 1874 года назначение на учительскую должность могло производиться только после сдачи претендентом соответствующего экзамена. В связи с этим земствами Новгородским, Казанским, Вятским, Костромским, Курским, Самарским и Петербургским были открыты учительские семинарии, получившие широкое распространение. Многие земства во время летних каникул устраивали в губернском или уездном городе двухмесячные курсы. Опытные учителя в земской двухмесячной школе грамотности давали показательные уроки, на которых присутствовали съехавшиеся в город сельские учителя. После уроков происходил их разбор, «чай у председателя училищного совета. Разговоры об улучшении школьного дела…» ^[308]. Позднее стали организовываться съезды учителей. Постепенно стала складываться и особая методика земской школы, созданию которой способствовала деятельность прогрессивных русских педагогов К. Д. Ушинского, В. М. Водовозова, Н. А. Корфа.