Обыкновенный волшебник - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Веденская cтр.№ 3

– Почему мне так не везет? Может, со мной что-то не так? – пожала плечами я, проигнорировав идею о сборах.

– Даже если не везет – не бери в голову. Пусть сейчас черная полоса, а потом ведь будет белая, пушистая, – усмехнулся Пашка, подбрасывая в руках скомканный кусок газеты. «Новой Первой», кстати. Витька-сосед уже съехал, его кровать стояла даже без матраса. Запустение угнетало. Мы все тянули, ждали, пока определюсь с работой. У нас обоих было всего десять дней после выдачи дипломов, чтобы съехать из места, которое мы называли домом последние пять лет. Теперь оставалось всего два дня. Правда, все знали, что с комендантом можно будет договориться, задержаться на недельку-другую. Я на это очень рассчитывала, а вот Пашка был категорически против. Спал и видел зажить взрослой самостоятельной жизнью. Мне иногда кажется, что он уже родился серьезным, вдумчивым и солидным. Был таким вот младенцем в твидовом костюме и с очками на носу. Впрочем, очков Пашка не носил.

– Может, правда, ничего во мне нет? Сенсации я не умею находить, скандалить не люблю! – ныла я. – Во всяком случае, не по работе.

– А знаешь, чего ты еще не умеешь делать? – усмехнулся Паша. – Сотни полезных вещей. Омлет не умеешь делать. Почерк у тебя ужасный. Не достаешь до форточки, не можешь ее открыть. Комаров боишься.

– Они могут переносить заразу.

– Еще ты врать слишком хорошо умеешь.

– Что? – совсем обиделась я. – Я вообще не умею врать.

– Еще как умеешь! Это я, если вру, сразу краснею, а глаза начинают блестеть. А вот эти твои голубые глаза никогда даже не моргнут! – Пашка притянул меня к себе и неловко чмокнул. Хотел в губы, но я отвернулась, и получилось куда-то в ухо. Я хмыкнула и щелкнула его по носу.

– Все понятно! Мои самые страшные беды – от моих голубых глаз. А я-то думала, что они – единственное, что во мне есть хорошего, – я встала и пошла по привычке в коридор ставить чайник. Но чайника не было, чайник и тостер были Витькиными, и он их забрал. Забыла.

– Ладно, черная полоса, давай лучше подумаем, что делать-то. Я нашел нам комнату, но ответ мы должны дать до вечера. Да и то нет гарантии, что ее удержат, – развел руками Пашка.

– Комната? – удивилась я. – Мы же говорили о квартире. Любая, пусть хоть самая маленькая и страшненькая.

– Квартиры за такие деньги сдают разве что в Дедовске! – прокричал Пашка из маленькой ванной, где он налил воды в литровую банку. В ход пошел его старый кипятильник, и мы все же получили чай. – Ты хочешь жить в Дедовске?

– Я даже не представляю, где это, – ухмыльнулась я. Пашка подошел ко мне, поставил на подоконник дымящуюся чашку и присел, просунув руки мне под футболку.

– Давай я покажу тебе, – прошептал он. Конечно, речь шла не о Дедовске. У меня совсем не было настроения ко всем этим нежностям, к тому же это было странно – сидеть в совершенно пустой комнате: две кровати, одна даже без матраса, исцарапанный за пару столетий стол, подоконник с облупленной водоэмульсионной краской. Пустое, ничем не завешенное окно на одиннадцатом этаже – вся Москва как на ладони. И мы тоже как на ладони – два как бы взрослых человека, стоящие на пороге этой взрослой жизни. И мы не просто так сидим, мы пара. Мне повезло с Пашкой – что он вдруг по необъяснимым причинам влюбился в меня после стольких лет дружбы. У меня никогда не было большого количества поклонников. Говоря по правде, и маленького-то не было – так, несколько предложений, сделанных по пьяни или из-за отсутствия выбора. Пашка же никогда не заглядывался на меня – я была скорее маленьким боевым товарищем, собратом по оружию. Тем интереснее, как все изменилось в последний учебный год. Теперь мы, может быть, поженимся. Может быть, у нас будут дети.

– Ты хочешь детей? – спросила я просто так, чтобы позлить Пашку. Он моментально выдернул руки из-под моей футболки и уставился на меня. Пашка молчал, а я смотрела ему в глаза и улыбалась.

– Мы же говорили, что карьера – first ^[2]. С чего бы это нам сейчас даже думать об этом? – запаниковал он. Я хихикнула.

– Отчего не подумать? Может, у меня вообще не получится никакой карьеры. Зато вот смотри, мы сейчас переезжаем в квартиру…

– В комнату. Но зато в центре, недалеко от Чистых Прудов, – моментально переключился он. – Ты только представь, будем ходить завтракать в какую-нибудь кафешку, статьи там писать, совсем как Хемингуэй. По вечерам можно будет гулять по бульвару.

– Ага, – усмехнулась я. – Приходить мы будем поздно, а уходить рано, потому что раз эта комната такая дешевая, она должна быть просто непригодна к проживанию.

– Зато не надо будет больше никого просить ни о чем, она будет только нашей, – прошептал Пашка. Я усмехнулась. Наша личная жизнь была очень забавной в общаге – со всеми нашими соседями и соседками, которые свободно заходили за чаем, солью и сахаром и нисколько не смущались, заставая нас в недвусмысленной позе под одеялом.

– Продолжайте, я на секундочку! – бросали они и продолжали, как ни в чем не бывало, копаться в ящиках. Еще был наш комендант – поборник морали и спекулянт лампочками. Молодо-зелено, но было все же нечто увлекательное в том, чтобы пробираться к себе, стараясь не разбудить Витьку или мою соседку. Пашка прав, отдельная «наша» комната – это почти мечта.

Мы начали встречаться в этом сентябре, а почему – черт его знает. До этого учились вместе, сидели рядом, одалживали макароны и овсянку друг у друга. Пашка говорит, что ему понадобилось четыре года, чтобы «разглядеть меня», но ведь до этого он не страдал в одиночестве. На первом курсе был влюблен в девочку с параллельного потока, на втором и третьем встречался с длинноногой Ольгой из нашей группы, а на четвертом зализывал раны своего истерзанного сердца. Ольга вышла замуж за нашего преподавателя зарубежной истории. А я Пашку утешала. Тогда, наверное, все и началось. До этого я не особо ему нравилась. Я знала. Женщины видят такие вещи, чувствуют. А тут бах – и все поменялось. Ночи напролет на общей кухне, разговоры по душам, планы на будущее и – да, любовь.

– А что будет с нами дальше? Работа в три смены? Однушка в ипотеку? Если в центре Москвы – мы за нее расплатимся, когда мне будет пора иметь внуков, – я расхохоталась и чуть не подавилась чаем. – Подработка левыми статьями? Прощай, Пулитцер, прощайте, мечты? Здравствуйте, будни? Мне надо попробовать себя в рекламных агентствах, писать копирайт и рекламные буклеты. Шансов больше, с моим-то красным дипломом.

В словах сквозили горечь и обида, и это было заметно невооруженным глазом, насколько тяжело я перенесла сегодняшний отказ. Вся моя жизнь – сплошная череда отказов, как явных, так и молчаливых, оставляющих тебя в неведении. Море писем, так и оставшихся без ответа. Куча сброшенных звонков.

– Такого с нами не случится! – заверил меня Пашка, замотав головой. – У нас все будет по-другому, я обещаю.

– Но как? Как ты можешь мне такое обещать? Я хотела быть репортером, проводить журналистские расследования. А теперь пойду на любую работу, чтобы оплачивать комнату. Мы будем жить, как все! Видел ли ты людей вокруг? Видел ли ты, как все живут?