Ведьмин коготь - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 37

– Ух ты… – зачарованно выдохнула Женя. – Вам бы с дедом моим поговорить – он тоже большой мастер вот так… впечатляюще оформить происходящее словесно и связывать прошлое с настоящим и будущим.

– С удовольствием познакомился бы с вашим дедом, – кивнул Алик Фрунзевич. – Кто знает, может статься, это и произойдет. Ну что, я вас убедил?

– Алик Фрунзевич, дорогой, – всплеснула руками Женя, – да ведь я к вам за этим дневником и пришла, понимаете? Мы минувшей ночью с дедом перезванивались, и он сказал, что Евгения Всеславская, моя прапрапрабабка, вела дневник. И этот манускрипт тут же у вас оказывается! Как с неба падает!

– Он просто лежал в тишине и ждал, когда вам понадобится, – улыбнулся Алик Фрунзевич и тут же сердито спросил: – Но чего же вы, сударыня, ерепенились и голову мне морочили сомнениями?!

– Честно говоря, мне просто страшно войти в лабиринт, о котором вы говорите, – призналась Женя. – А придется. Какие-то события толпятся рядом, наплывает какой-то странный туман…

…Она стояла на выворотне, нависшем над глубокой ямой. Еще шаг – и сорвется! Незнакомый человек, высокий, с отброшенными назад светлыми волосами, держал ее за руку, пытаясь поймать равновесие, чтобы не свалиться в яму вместе с ней. А рядом с Женей, на краю выворотня, стояла жуткая тварь с белым пятном вместо лица…

– Женя, Женя! – крикнул кто-то рядом, с силой сжав ее руку, и Женя в ужасе рванулась. – Да что с вами?! Очнитесь!

Она тупо таращилась в темнобровое бледное лицо какого-то человека в черной рубашке и черных полотняных брюках, стоявшего рядом и с тревогой смотревшего на нее.

– Ничего, все в порядке, – пробормотала Женя, тяжело дыша. – Извините, мне надо идти. Я совсем забыла, что такси ждет. Водитель меня убьет, это точно!

– Секунду, – сказал Алик Фрунзевич. – Подождите буквально одну секунду!

Женя обхватила себя руками: ее трясло. Страшное видение стояло перед глазами, и она почему-то знала, что это не бред, не морок, что это ждет ее в скором будущем!

Алик Фрунзевич забежал за прилавок, что-то достал из-под него и вернулся к Жене, держа в руках небольшой плоский пакет в крафт-бумаге:

– Пойдемте. Это дневник Евгении Всеславской. Я провожу вас до такси и донесу его.

Женя с трудом расцепила сведенные судорогой пальцы, осторожно протянула руку и коснулась пакета.

Из-под бумаги исходило легкое, почти призрачное, едва ощутимое тепло. Казалось, она коснулась через плотный рукав плеча человека – теплого, живого, родственного плеча!

Стало немного легче, однако Алик Фрунзевич все же подхватил ее под локоть:

– Пойдемте.

Женя не спорила, потому что ноги еще дрожали. Как будто она по-прежнему балансировала над пропастью!

Шли молча. Таксист, завидев их, выскочил было из машины, явно намереваясь выкрикнуть все, что думает о своей задержавшейся пассажирке, но взглянул на Алика Фрунзевича – и закрыл рот.

– Слушайте, может быть, зря я все это затеял? – пробормотал антиквар, открывая перед Женей заднюю дверцу. – Я не ожидал такого впечатления…

– Да ведь это впечатление – самое верное свидетельство того, что вы все затеяли правильно и вовремя, – шепнула Женя (таксист таращился не то с любопытством, не то испуганно). – Давайте, давайте тетрадку!

Алик Фрунзевич отдал пакет, но дверь закрывать не спешил:

– Женя, если вам понадобится помощь… Я теперь чувствую ответственность за вас. Помните, я в любую минуту готов вам помочь чем смогу. Деньгами или…

Она хлопнула глазами, глядя снизу вверх.

– Или оружием, – быстро склонившись к ее уху, выдохнул антиквар, улыбнулся прощально и, приказав таксисту:

– Подожди минутку! – захлопнул дверцу.

Таксист высунулся в окно, к которому подошел Алик Фрунзевич, и что-то принял из его рук.

– Погодите, не надо, я сама! – вскинулась было Женя, но автомобиль уже тронулся, и черная фигура антиквара осталась позади.

Через несколько минут машина остановилась около салона, и Женя самолюбиво спросила:

– Сколько я вам должна?

– Боже упаси! – испуганно обернулся к ней водитель. – Вы что?! Мне жить не надоело! И если он, – это местоимение было произнесено с дрожью в голосе, – спросит, вы обязательно подтвердите, что я денег с вас не взял! Скажете? Ладно? Договорились?!

– Договорились, – кивнула Женя, выходя из машины и прижимая к себе коричневый сверток, в котором находился дневник Евгении Всеславской.

Нижний Новгород, наши дни

Еще поди-ка найди ту самую «Митину девочку», которой следовало помочь и с которой приключилась какая-то беда! Трапезников не понял хорошенько, что это было, просьба или приказ, однако воспринял и то, и другое серьезно: спешил в Нижний («Митина девочка» находилась там, в этом он был уверен) изо всех сил, даже времени на выяснение отношений с арзамасским заправщиком-вредителем тратить не стал! Однако вскоре Трапезников пожалел об этом, потому что с мотором начались какие-то траблы, которые его стремительную гонку мало сказать задержали – превратили в сущий бег трусцой, да еще и с препятствиями.

Не то чтобы снова косячили приборы или исчезала горючка, нет! Создавалось впечатление, что машину натурально испортили, причем не физическими усилиями, что-нибудь в ней отвинтив или продырявив, а именно навели на нее порчу… То джип останавливался без всякой причины, и нервные попытки Трапезникова разобраться, в чем дело, пользы не приносили: внешне все было, как уже сказано, в полном порядке. Ну а потом машина трогалась с места так же самостоятельно, можно сказать, своевольно, как и останавливалась. Однажды она начала двигаться, когда Трапезников, совершенно измученный безуспешными усилиями сдвинуть ее с места, нервно курил в сторонке на обочине и уже набирал номер автосервиса, чтобы вызвать техпомощь. Дозвониться не успел – джип взревел вроде бы безнадежно заглохшим мотором и резво пустился в путь. Трапезников догнал бродягу и вскочил на ходу только каким-то чудом!

Иногда начинало казаться, что, когда он сидит за рулем и вроде бы даже что-то там нажимает, переключает или поворачивает, автомобилем управляет не он, водитель, а кто-то посторонний, обладающий весьма причудливым чувством юмора: этот мерзкий тип так и норовит, к примеру, не просто на обочину съехать, но обязательно врезаться при этом в дерево, а не то броситься под откос, если таковой в наличии; или жаждет свернуть под какой-нибудь трейлер-многотонник, вполне способный оставить от джипа если не одно лишь печальное воспоминание, то мокрое место уж точно; или, совершенно неожиданно для Трапезникова, пытается увеличить скорость и этак резвенько вильнуть на встречку, чтобы «поцеловаться» с двухэтажным пассажирским автобусом…

Словом, подъезжая к Нижнему Новгороду, Трапезников нарушил столько правил, сколько в пятнадцатилетней жизни своей водительской не нарушал, а также столько молитв вознес небесам, сколько в тридцатипятилетней жизни своей на этом белом свете не возносил. Можно было только удивляться, почему его на каждом из многочисленных постов не пытаются остановить гаишники, чтобы и права отнять, и оштрафовать, а то и наручники сразу надеть, вызвав при этом «Скорую» с психиатрами, ибо нормальный человек, если он не чокнутый московский мажор, так ездить просто не может и права не имеет!