Механизм Времени - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов cтр.№ 80

– Нет! – заревел д’Эрбенвиль. – Ни за что!

Пританцовывая на месте, Огюст Шевалье отметил, что с бретером творится неладное. Капли крови, стекая по лицу Пеше, выцветали, теряли красный цвет. Сорвавшись со щеки или подбородка, они на миг зависали в воздухе – наливаясь слепящей, колючей белизной; в падении – замерзали, как при лютом морозе, делались плоскими, выпячивались ломкими, заиндевевшими лучами.

Не капли – снежинки!

Одна за другой они медленно летели вниз, образовывая на траве шевелящийся сугроб. Сцепившись лучами, шестиконечные звезды ворочались, как шестерни, управляя друг другом. Странным образом они напоминали часовой механизм. Сугроб закручивался двойной спиралью; от ног д’Эрбенвиля подползал к Шевалье, притворяясь четой играющих гадюк. Вкрадчивый скрежет, словно под землей открывалась сотня навах, лез в уши.

«Что происходит? – хотел спросить молодой человек. – Что за чертовщина? Почему никто ничего не замечает?» Но задать вопрос не успел.

«Огюст?» – спросил кто-то.

«Я в своей жизни часто позволял себе высказать предположения, в которых не был уверен. Но все, что я написал здесь, уже около года в моей голове, и слишком в моих интересах не ошибиться, чтобы меня могли заподозрить... будут, я надеюсь, люди, которые найдут свою выгоду в расшифровке всей этой путаницы...»

– Огюст?

Он выкарабкался из сугроба и протер глаза. Минутой ранее Огюст Шевалье песчинкой летел между шестернями-снежинками, образовавшими часы-спираль. Звук частей механизма, трущихся друг о друга, оглушал. Сейчас же – и ничуть не меньше – его оглушила тишина.

«Это ты?» – удивленно спросило беззвучие.

От пруда Гласьер тянуло сыростью. Ветер ерошил кусты на склоне. Куда-то сгинули секунданты. Пеше д’Эрбенвиль остался на месте, но сильно изменился. Исчезла кровь на лице. Сгинул плащ; пропал кинжал. Стали шире плечи, на щеках заиграл румянец. Длинные волосы до плеч сменились короткой, простонародной стрижкой. Парижский щеголь-аристократ превратился в чистокровного южанина, уроженца Нима...

Огюст Шевалье смотрел на самого себя.

Кто так поздно к нам пришел,

В нашу компанию, к Маржолен?

Кто так поздно к нам пришел —

Гей, гей, от самой реки?

Насмешливый хрусталь колокольцев рассыпался по берегу. Динь-динь, милый! Новенький-новенький... А вот и мы, твои друзья! Посмотри, какой ты красивый! Какой сильный! Какой у тебя в руках замечательный пистолет – «Гастинн-Ренетт», дядино наследство...

– Почему ты здесь, Огюст? – спросил Шевалье у своего двойника.

В ответ двойник оскалил желтые, криво растущие зубы.

– Тебя тоже вызвали?

Двойник молчал, ухмыляясь.

«Да, – хотел вместо него ответить Шевалье-первый. – Да, меня – тоже. Твой убийца, Пеше д’Эрбенвиль – я заставлю его признаться...»

Вместо этого в голове взорвались дьявольские бубенцы:

«Ты знаешь, мой дорогой Огюст, что это не были единственные вопросы, которые я исследовал. Мои главные размышления... я рассудок свой принес!.. были направлены... к трансцендентному анализу теории неопределенности. В вашу компанию, к Маржолен!.. речь идет о том, чтобы видеть a priori, какие замены можно произвести...»

Двойник одернул длинную, неопрятную кофту и шагнул вперед. Ствол пистолета уперся Огюсту – настоящему! подлинному!.. – в живот. Волчья усмешка стала шире, приветливей. Глаза, не мигая, смотрели на жертву.

– Что ты делаешь, Огюст?

– Д-дверь! Какие они дураки, эти умники...

– Что ты делаешь?!

– Я? Убиваю...

– А что делаю я?

– Ты? Умираешь...

Звенели, плясали колокольчики. Летели хрустальные брызги. В воду, затянутую ряской, в колючие кусты боярышника. Ласково скрежетали звезды-снежинки, вновь закручивая двойную спираль. Майское утро, темный пруд. Кто ты, маска?

Прямая дорожка в больницу Кошен, и дальше – на кладбище Монпарнас.

Он безумие принес,

В нашу компанию, к Маржолен,

Он безумие принес,

Гей, гей, от самой реки...

В глазах злобного двойника Шевалье увидел свое отражение. И не узнал себя. Черные кудри вьются, закрывают уши. Запали, как от голода, щеки. Высокие скулы, нервные дуги бровей. Длинный, тонкий нос с трепетным изгибом ноздрей. Бледен, худ, изможден – боже мой! – как из зеркала, из глаз убийцы на Огюста смотрел...

«Доказательство нуждается в некотором дополнении. У меня нет времени».

...Эварист Галуа, мертвец-математик.

– Кто ты? – уже ничего не понимая, спросил Шевалье у двойника. – Если я – Галуа, то кто же ты? Кто ты такой, мерзавец? Признавайся! Наемник, негодяй, палач под личиной! – кто ты?! кто?..

«У меня нет времени», – ответил выстрел.

– Кто ты? Признавайся!

– Оставьте его, Шевалье! Он уже все сказал!

– Кто ты?!

– Дебрэ, он его зарежет! Помогите мне растащить их...

– Да-да, Бошан, конечно...

– Отвечай! Или я разрежу твой лживый рот!

– Шевалье, вы сошли с ума!

– Ты знаешь, что такое «севильский поцелуй»? Моя наваха объяснит...

– Дебрэ, да что же вы стоите!..

– Я уже сознался! Я – агент! Агент полиции! Уберите нож, идиот...

– Ты – убийца! Ты убил Галуа!

– Нет!

– Да!!!

– Да нет же! Меня спугнули! Я не дошел до пруда!

– Шевалье, опомнитесь!

Хрустальные колокольчики смолкали, отпуская рассудок из цепких, колючих объятий. Исчез и скрежет. Никаких снежинок-шестерней. Растаял сугроб. Болел живот, словно там ворочалась пуля.

«Дуэль! – вспомнил Шевалье. – Моя дуэль!»

Ужас раскаленной иглой пронзил сердце. Пока ты, братец, страдал видениями, д’Эрбенвиль изловчился и воткнул тебе, беззащитному, кинжал в брюхо. С бретера станется. Спеши на тот свет, торопись, несчастный!.. твой приятель Эварист Галуа не успел далеко уйти – догонишь...

Сосредоточившись, Огюст почувствовал, что зрение возвращается к нему. Чье-то лицо – искаженное страхом, залитое кровью – маячило внизу, совсем рядом. Казалось, невинная мадемуазель, опрокинутая навзничь злодеем-насильником, вдруг сообразила, что это не пьеса господина Дюма, а пруд в глуши.

Кричи – не кричи, никто не услышит...

– Д’Эрбенвиль? Это вы?

– Я! Не режьте меня, умоляю...

Огюст убрал наваху. Раньше ее острие упиралось д’Эрбенвилю в ямочку на верхней губе. Как бретер умудрялся что-то отвечать в такой ситуации, оставалось загадкой. Валяясь на траве, коленом Пеше упирался в живот противника, безуспешно стараясь оттолкнуть навалившегося сверху Шевалье.