Земля мертвых - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Кристоф Гранже cтр.№ 69

– Я хочу погрузиться с вами.

– Совсем сдурел? – задохнулся Уотерстон, тоже подходя к ныряльщикам.

Его лицо блестело от влаги, бакенбарды обвисли, как жидкая бороденка, глаза серовато поблескивали под намокшими от дождя бровями.

– Не понимаю, какого черта я потащил тебя сюда.

– Уотерстон, я руковожу расследованием в Париже. Я знаю почерк Собески. Если именно он убил вчера ночью и привез тело сюда, я должен увидеть место преступления in situ. Даже под водой важна каждая деталь.

Англичанин едва не разорался, но в последний момент передумал. Вытащил из кармана пачку сигарет, вытянул одну зубами и тут же прикрыл ее той рукой, что держала пачку. В другой у него появилась зажигалка, он щелкнул ею, защищая огонек от ветра и влаги. У него были жесты фокусника, который скрывает, что у него в ладони. А на самом деле – движения, привычные для англичанина, для которого дождь стал второй натурой.

– Насчет тебя молва не врет.

– Какая молва?

– Гласящая, что французы – худшие занозы в заднице, каких только земля носит.

Корсо предпочел не спорить. Море вокруг них ворочало свои темные мысли в непрестанном волнении, успокоить которое не могло ничто. Наконец Уотерстон присел на борт «Зодиака», Корсо вернулся на свою скамью – его план требовал серьезных переговоров.

– Значит, по-твоему, парень решил порадовать себя кусочком задницы в Блэкпуле, а потом поддался своим жутким наклонностям и убил партнера, будь то мужчина или женщина.

– Именно.

– Но этого ему оказалось мало. В глухую ночь он находит судно (я уже нацелил своих ребят на розыск) и добирается сюда, чтобы сбросить жертву под бакен.

– Знаю, это кажется…

– Безумным? Абсурдным? Нелепым? Полагаю, можно и так выразиться, да.

– Но у вас есть свидетельские показания.

– Весьма расплывчатые: ты же читал их, как и я.

Рыбак видел только силуэт на борту неопределенного судна, и этот силуэт сбросил какой-то вялый и «скрюченный» предмет в воду. Когда свидетель решился подобраться ближе, чтобы разглядеть, в чем дело, судно уже исчезло, а рядом с бакеном не было ничего подозрительного – ровно как и сейчас.

– Чудо уже, – продолжил инспектор, – что я упросил своих парней отправиться морозить себе яйца в воде, которая не больше десяти градусов.

– Я уверен, что мы что-то найдем. Но я должен пойти на погружение вместе с ними!

– И с чего бы мне позволять тебе?

– Так мы начинаем или что?

Ныряльщик уже стоял, он надел свой неопреновый шлем и теперь закреплял баллоны. Быстрые взгляды, которые он бросал на обоих переговорщиков, выдавали его нетерпение.

Пришла пора любой ценой вырвать решение, пусть даже отчаянно блефуя:

– Знаешь, я совсем большой мальчик и за себя отвечаю, к тому же я коп и у меня солидный опыт ныряльщика.

– Надо же!

Опять вранье. Несколько уроков погружения в теплых водах Антильских островов, в лучшие времена с Эмилией, еще не делали из него специалиста.

Уотерстон, похоже, задумался, по-прежнему затягиваясь невидимой сигаретой. Вся сцена – его физиономия рыжего быка, жесты фокусника, складки на флюоресцирующем плаще – выглядела еще рельефнее из-за дождя. Наверно, где-то пробивалось солнце, потому что каждая деталь теперь сверкала, отливая всеми цветами, как влажный перламутр.

– А твоя рука?

– Я же сказал, никаких проблем.

Уотерстон выбросил сигарету за борт и кивнул ныряльщикам, указывая на гидрокостюм, который словно дожидался Корсо.

– Лучше бы тебе вернуться целым и невредимым. Хочу полюбоваться на твою морду, когда ты всплывешь ни с чем.

56

Сначала холод. В долю секунды образуется кокон, мгновенно облегает вас со всех сторон и проникает до костей. Потом обездвиженность и – паралич, который сопровождается онемением. Плюс отсутствие каких-либо ощущений. Это смерть или, по крайней мере, ее предбанник: на мониторах нет следа ни малейшей реакции.

Затем мало-помалу что-то возникает, формируется, обретает четкость: тепло. Новая мягкость захватывает вас, смыкается надо всем телом, становясь шелковистой броней. Никогда еще вы не испытывали столь глубокого комфорта, как если бы вас окружала теплота вашей собственной крови. В сущности, это и происходит: неопреновый комбинезон пропускает тонкую струйку воды между собой и кожей, эта пленка нагревается при контакте с телом и уже окончательно обволакивает вас целиком.

Все эти мысли промелькнули в голове Корсо за несколько секунд, пока он барахтался в воде, а температура его тела противостояла ледяному морю. Но следовало приступать к делу. Два его сподвижника, дав ему однозначный сигнал, сгруппировались и ушли в бездну.

Корсо смотрел сквозь маску, как свет неба преломляется поверхностью воды, как волнистая линия ряби поднимается и опадает, разбиваясь о стекло очков и покрывая их пеной. Он вспомнил слова Бомпар, которые та часто повторяла, говоря об их ремесле: «Сверху убийцы, снизу трупы, и мы посередине…» Вперед. Он подобрался – между прочим, отдельный бонус: температурный шок вроде бы подействовал на его руку как анестезия, – нырнул головой вперед и вслед за другими ушел в глубину.

После холода – тьма. Чернота столь густая и плотная, что напоминает скопление угольной грязи, древнейший ил, из которого время впитало весь свет, весь цвет, всю жизнь. И теперь осталось только это чудовищное месиво, полужидкий край света, который являл взгляду полный распад. Все было недвижно. Ни рыб, ни единого шевеления. Вечная смерть, без пределов и очертаний.

Наконец под собой, метров на пять ниже, он различил фонари двух своих соратников. У него на шлеме тоже была закреплена лампа, но на поверхности он забыл включить ее, а теперь… он был слишком поглощен тем, чтобы продвигаться в этом торфяном супе, плывя, так сказать, в полторы руки. Он сосредоточился на удаляющемся свете, превращавшем морскую глубину в нечто материальное. Сильнее заработал ногами, чтобы нагнать их, хотя барабанные перепонки щелкали и потрескивали, как фонящие колонки.

Даже не задумываясь, он повторял все действия для декомпрессии: дул в ноздри, предварительно зажав их большим и указательным пальцем, чтобы воздух поступил в уши. Вспомнились уроки погружения: это называлось маневром Вальсальвы. Сейчас у него скорее складывалось впечатление, что он сморкается в пальцы…

Ныряльщики ждали его ниже. Он заметил вертикальную линию, пересекавшую сноп света их ламп, – цепь бакена. Корсо казалось, что он отделился от собственного тела и может наблюдать за ним со стороны, как за растворяющейся тенью.

Он подплыл к напарникам и понял, что те стали опускаться быстрее, перебирая руками цепь. Слегка успокоившись, он последовал их примеру, вцепившись в железные звенья: он уже не один в этой плотной стекловидной вселенной.