Мессия очищает диск - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди cтр.№ 119

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Мессия очищает диск | Автор книги - Генри Лайон Олди

Cтраница 119
читать онлайн книги бесплатно

Так и ушел в Нирвану, радуясь.

Эпилог

Человеческие души равной мерою не мерьте…

Шота Руставели

В первый год правления государя Чэн Хуа под девизом Эра Завершенного Преобразования, спустя ровно сорок лет после описываемых событий, судья Бао без страха поймет, что срок его земной жизни подошел к концу.

И то сказать – зажился, пора и честь знать…

В последнее время выездного следователя (впрочем, давно уже вышедшего в отставку) допекали невыносимые боли в груди, старые ноги отказывались носить безобразно растолстевшее тело, и родственникам приходилось заказывать паланкин, когда судью Бао приглашали в управу для консультаций. Такое случалось все реже и реже, судья втайне был даже рад этому и часто просил поставить выносную кровать на веранду, где лежал целыми днями, любуясь стоящим посреди двора алтарем с фигурками восьми небожителей.

Первый Сын Вэнь – давным-давно уже чиновник четвертого ранга Бао Вэнь, занимавший должность провинциального администратора-сюаньилана – отлично знал: в такие часы отца лучше не беспокоить! И отсылал шумную гурьбу внуков, внучек и внучатых племянников играть где-нибудь в другом месте.

Именно Вэнь и обнаружит пасмурным осенним вечером, еле слышно взойдя на веранду, что отец уже покинул мир Желтой пыли, успев окоченеть; а на губах судьи Бао, теперь уже покойного судьи Бао, играет легкая улыбка.

И плач со стенаниями поселятся в доме.

Церемонию погребения Бао Драконовой Печати запомнит весь Нинго. Будет сожжено великое множество жертвенных денег, роздано без числа связок медяков, в управе объявят трехдневный траур, сам начальник уезда почтит своим присутствием поминальный ужин, кипарисовая дщица с перечнем заслуг и титулов достойного сянъигуна воспарит над надгробием в Зале Предков, где еще с утра внесут изменения в центральную надпись.

«Усыпальница предков чиновника четвертого ранга Бао Вэня» – вот что напишут там.

А когда весь Нинго уже будет мирно спать, на семейном кладбище, прямо на белом кирпиче стены Залы Предков, проявится рисунок: ханчжоусские ивы, обильно цветущие не по сезону, ряд внешних укреплений неподалеку от горбатых деревьев, ущербная луна над вершинами Суншаня…

Прямо из рисунка неторопливо выйдут четверо: три буддийских хэшана в одинаковых шафрановых кашьях и один даос в драном халате.

Похожую на рыбий хвост железную шапку даос будет держать в руках, и свет луны отразится в обширной лысине пришельца.

Один из монахов, престарелый праведник, приближающийся к вековому рубежу, сядет на принесенную с собой крохотную скамеечку, да так и просидит все время, пока двое его собратьев примутся готовить тризну, возжигая свечи и развешивая на подставках ритуальные гонги и колокольчики. Угольно-черные глаза старца, подобные двум озерцам среди россыпи скал, будут неотрывно следить за спутниками, и при первом звяканье колокольчика в них промелькнет странный янтарный отблеск – непрошеная слеза? Лунный блик? Кто знает?!

Только дернется невольно правая рука, обнажившись, и оскалится вытатуированный на ней тигр.

Наконец все закончится, даос взмахнет рукавом перед тем, как пригласить всех войти обратно в стену, и никто в спящем городе так и не узнает, что нынешней ночью в Нинго побывал сам патриарх Шаолиня Чэнь Цигуань, которого оба сопровождавших монаха – клейменый старец и его почти что ровесник, чье лицо было совершенно невозможно запомнить, – называли почему-то Маленьким Архатом.

– На седьмую седьмицу я навещу его, – непонятно скажет даос, до половины погрузившись в белый кирпич. – Что-нибудь передать?

– А почему не раньше? – спросит Маленький Архат. – Почему не завтра?

– Ты прямо как Янь-ван! – возмутится даос. – Этому тоже неймется – почему не завтра, почему не послезавтра… Я, между прочим, и Князю Темного Приказа заявил, и тебе повторю: дайте человеку отдохнуть! Не успел помереть, уже торопят…

Никто не станет спорить с желчным даосом – не так давно Лань Даосин выплавил-таки киноварную пилюлю бессмертия, проглотил ее и с тех пор весь остаток вечности будет страдать расстройством желудка.

Что характера не улучшает.

Луна плеснет горсть лучей на гладкую белую стену Залы Предков, ничего не обнаружит, удивится и спрячется за облако.

До того суматошного дня, когда Шаолиньский монастырь снова погрузится в пучины политики и радения о благе государства, когда один из претендентов на патриаршество опрометчиво уедет в столицу и займет там видный военный пост, предложенный ему Сыном Неба Ван Ли, а второй станет патриархом обители и примется усердно поставлять Поднебесной бритоголовых сановников, – до этого дня останется ровно сто десять лет.

История смешлива, как начинающая потаскушка, – спустя три века после того, как диск преподобного Фэна дал трещину, маньчжурский император Канси повторит во всеуслышание:

– Шаолинь должен быть разрушен!

И через месяц погибнет при удивительных обстоятельствах, так и не успев двинуть войска на обитель.

Зато преемник безвременно почившего государя упрямо прикажет сровнять мятежный монастырь с землей. Первая карательная экспедиция завершится сокрушительным провалом, но во второй раз монах-изменник проведет правительственный отряд через укрепления, а в последний момент отчего-то кинется в схватку с самими маньчжурами и погибнет вместе со ста двадцатью восемью монахами-воителями.

В трактате «Десять тысяч драгоценностей» упомянут мельком, что изменника-безумца звали Фэном, и уродство его облика отвращало от себя взгляды людей. А демоны Темного Приказа будут шептаться украдкой, что в день резни во дворе прославленной обители без видимой причины вспыхнул и сгорел дотла свиток – да-да, тот самый свиток, только давайте вполголоса!.. Впрочем, князь Яньло не станет наказывать оплошавшего булана; лишь постоит молча, дунет – и пепел запорошит Владыке глаза.

Спастись удастся лишь пятерым клейменым сэн-бинам; а спустя еще двести лет двое не поладивших меж собой местных генералов подожгут обитель, и она будет гореть сорок дней.

Маньчжуры убьют монахов и этим ограничатся – вскоре власти заново отстроят и обласкают Шаолинь; китайские же генералы ополчатся на строения.

Шестнадцать внутренних храмов и бесчисленное множество прочих сооружений, от крыш до подвалов, обратятся в пепел. И просвещенные офицеры ХХ столетия нашей – теперь уже и впрямь нашей – эры… вздрогнут господа офицеры, попятившись, а руки их непроизвольно потянутся взять под козырек, когда клубы дыма над пылающим Шаолинем на миг сложатся в гигантскую тень; огонь безвеких глаз Бородатого Варвара гневно полоснет по варварам цивилизованным – и в следующее мгновение с ужасающим грохотом обрушится крыша Зала Закона.

Впрочем, свидетели промолчат.

История смешлива – одного из бежавших от маньчжурского погрома сэн-бинов, прославившегося позже жесткими атаками в старошаолиньской манере и стремительными змеиными укусами в завершение боя…

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию