Право быть - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Иванова cтр.№ 116

Селия нервно улыбнулась, показывая, что не заинтересована, но всё же готова слушать.

— В нашем распоряжении один и тот же перечень недостатков, а различия между нами возникают от того, что весят они по-разному. Один из моих тяжеловесов, к примеру, — отсутствие уверенности. Я могу несколько дней кряду раздумывать, прежде чем сделать шаг, даже если оставаться стоять смерти подобно. Многим не хватает знаний, и они, вместо того чтобы пуститься в расспросы и поиски, всецело полагаются на своё воображение, подменяя нужные ответы желаемыми... Но самый опасный недостаток, хотя и на первый взгляд самый безобидный, — это отсутствие терпения.

Взгляд баронессы впервые с начала беседы приобрёл оттенок удивления, впрочем, не относящегося пока к личным обстоятельствам.

— Умение ждать приветствуется либо в талантах военачальника, либо в добродетелях жены, тогда как полезным оно может быть для всех без исключения, ведь сколько раз на дню можно убедиться: помедли мы хоть немножко, и не состоялось бы большей части опрометчивых поступков, вредящих и нам самим, и многим людям вокруг.

Селия недоумённо приподняла бровь, но не прервала молчание.

— Человеческое сердце переменчиво. Утром оно может любить, после полудня возненавидеть, а к вечеру наполниться раскаянием, чтобы со следующим рассветом вновь пуститься в путь по привычному кругу. Беда лишь в том, что у кого-то настроения сменяются чуть ли не поминутно, а кто-то обстоятелен, как времена года, и если не знаешь наверняка, можно не дождаться окончания суровой зимы, хотя оно обязательно случится, в своё время. Можно броситься растапливать лёд и разгребать снег, но высвобожденная земля не только не родит ничего до срока, а промёрзнет так глубоко, что приход весны припозднится ещё больше.

Она слушала внимательно. Не перебивая, поскольку любой вопрос знаменовал бы начало игры, победить в которой мог только тот, кто придумал её правила.

— Я вижу, мои речи кажутся вам слишком пространными? Извольте, спущусь с небес. Представьте себе такие обстоятельства, к примеру... Есть двое, и между ними живёт любовь, рождённая в трудный час, а потому облачённая в самую крепкую броню из возможных. Но вот происходит некое событие, непредвиденным образом повлиявшее на мужчину, и кажется, что чувства остывают. Нужно всего лишь немного подождать, позволить любимому отдохнуть, набраться сил, завершить дела, но как поступает женщина? Она считает промедление убийственным и начинает действовать, хотя все пути к сердцу её избранника занесены снегом и скованы льдом, а значит, сто против одного, что вероятнее поскользнуться и упасть, нежели добраться до цели.

Тёмные глаза под полуприкрытыми веками затуманились размышлениями.

— Но лёд опасен ещё и тем, что по нему легко катиться, если кто-то толкнёт вас в нужную сторону. А если этот кто-то полон недобрых замыслов...

— И чем же всё заканчивается? Падением?

— Зависит от того, умеешь ли держать равновесие.

Она ещё не поняла намёк, но, судя по выражению лица, правильно назначила исполнителей на предложенные мной роли.

— И как же узнать, насколько ты умел?

— Попробовать развернуться и покатиться в другую сторону. Но хорошо, если ты один, а если катишься вместе с кем-то, любое решение должно делиться пополам.

Селия подошла к столу и провела кончиками пальцев по лакированному дереву.

— А если делиться поздно? Если в самом начале всё решал в одиночку, а теперь на другое не хватает смелости?

— Можно ждать прихода весны, которая уже не за горами. Но тут терпение из достоинства превращается в недостаток.

— Почему же?

— Потому что по весне очень часты половодья, сметающие всё на своём пути. Если слой намёрзшего льда слишком велик, нужно вовремя расколоть его на части, чтобы просыпающаяся вода не наделала бед. И чтобы самому не оказаться задавленным льдинами.

Баронесса недовольно поджала губу.

— Зачем вы мне всё это говорите?

— Затем, что вам пора принимать очередное решение. Не знаю, насколько легко давались прежние, а это, увы, окажется трудным. Потому что его придётся разделить.

Она попыталась отшутиться:

— Уж не с вами ли?

— Нет. С его высочеством.

— Вот что, безымянный господин, я слушала вас, пока вы ходили вокруг да около, но больше слушать не желаю. Если мне что-то и надо будет делить, то вы не получите ни кусочка!

И, постаравшись произнести эту тираду с сохранением уязвлённой гордости на лице, баронесса повернулась ко мне спиной, видимо, рассчитывая, что таким образом благополучно завершит разговор.

— Лучше остаться голодным, чем, как Магайон, откусить столько, что не сможешь проглотить.

— Как вы смеете тревожить покой усопшего, да ещё под крышей этого дома?!

— Точно так же, как вы, будучи виновной в безвременной гибели герцога, приходите сюда со светским визитом.

Она возмущённо вздёрнула подбородок, но не рискнула обернуться.

— Вы знаете, чем платят за подобное оскорбление?

— Тем же, чем и за убийство. Собственной жизнью. И вы уже заплатили, только пока не ощутили всю величину цены.

— Я немедленно зову стражу и...

— Хотите сдаться с повинной? — Я присел на подоконник. — Что ж, это будет смело, хоть и слишком поздно.

— Да вас...

— Поблагодарят, а быть может, наградят, хотя, видят боги, от таких наград впору бежать бегом.

— Ваша клевета...

— Через кого вы передавали камни со своими донесениями? Небось через старосту Травяных рядов? Разумеется, можно полагаться на его молчание, но если он в подробностях узнает, у кого и зачем служил на посылках...

Ну всё, вступление сыграно, осведомлённость показана, отношение к происходящему заявлено, теперь можно сделать паузу в ожидании следующего хода, который должен делать вовсе не я.

У баронессы оставался ещё один беспроигрышный выход: молча и с высоко поднятой головой удалиться, тем самым показывая не столько лживость обвинений, сколько их ничтожность и нелепость, и я, признаться, постарался сделать всё возможное, чтобы подтолкнуть её именно к такому выбору, но действительность, как и всегда, обманула ожидания. Селия осталась на месте и вполголоса спросила:

— Вы слушали камни?

Почти признание, хотя и непонятное непосвящённым. Стало быть, следует чуть усилить нажим.

— И не я один.

Девушка медленно прошлась по комнате, остановилась рядом со мной и, равнодушно глядя на сад за окном, спросила:

— Тогда почему ваши угрозы всё ещё остаются только угрозами?

— Вы сказали об этом сами, чуть раньше. Потому что в вашем пироге нет ни одного моего куска.