Другая правда. Том 1  - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 48

– Вы хотите сказать, что прекрасное, естественное и великое желание иметь детей – это проявление страха смерти? – недоверчиво и ошеломленно переспросил Петр. – Вы действительно настолько циничны?

– Да, я цинична, – согласилась Настя. – Потому что давно живу. Но я по крайней мере честна. Вам известны истинные причины, по которым люди стремятся, как они сами выражаются, «завести детей»? Именно завести, такое слово принято в нашей цивилизации, хотя оно по сути отвратительно. Но, к сожалению, является прямым отражением той самой большой и неприятной правды. Один пример: нам нужен ребенок, чтобы получилась полноценная семья, а без детей семья не полная и какая-то не настоящая. Другой пример: нужно обязательно родить, чтобы муж не бросил. Самое забавное, что этот муж ведь все равно бросит, потому что ребеночек-то родился, гены переданы, гарантия «немножко подольше пожить» дана, так ради чего мучиться рядом с опостылевшей женой? Факт передачи частиц зафиксирован – всё, можно двигаться дальше, к новым удовольствиям, новым женщинам, новой жизни. Еще одна причина: я женщина, и я обязана родить, иначе уважать не станут. Перечислять можно до бесконечности, и все так называемые причины – плоды иллюзий, порожденных цивилизацией. Человечество со всей своей историей – не более чем проект Автора. Не спорю, проект великий, интересный, многоплановый, и спасибо Автору огромное за то, что он его затеял, иначе мы с вами не родились бы и не пережили самые счастливые моменты нашего существования. Дружба – иллюзия, любовь – еще большая иллюзия, но они укоренились в человечестве так прочно, что люди начали верить в их истинность. Кстати, наши знания о других людях и о самих себе – тоже иллюзии. Просто нам так удобно думать, иначе мы не сможем выживать, а мы же делаем все, чтобы выжить и побороть страх смерти. Ну, или как минимум примириться с ним. Человек физически слаб и уязвим, чтобы выжить в противостоянии с природой, ему нужно создавать коллективы, а коллективы, от семьи до огромной корпорации, это коммуникация, то есть общение и отношения. Для поддержания такого сообщества нужны правила. Всё. С этого места начинаются иллюзии. Без иллюзий невозможно построить сколько-нибудь приемлемые отношения. Примитивный пример приведу. Есть правило: тот, кто стоит во главе стаи, имеет право руководить. Оно порождает иллюзию: раз он стоит во главе стаи, значит, он умнее, он знает, как правильно… и далее везде. Правило: подчиненный обязан выполнить указание вожака стаи. Иллюзия: раз они выполняют мои приказы, значит, они меня уважают и признают, что я умнее и лучше. Правило: если хочешь иметь регулярный секс с женщиной, нужно на ней жениться. Иллюзия: если он на мне женился, значит, любит. И правда, которую вы так цените и за которой так гоняетесь, точно такая же иллюзия. Равно как и слава, к которой вы рветесь. Вы обыкновенный нормальный психически здоровый человек, который просто боится смерти.

Петр слушал внимательно, и по его лицу было видно, что он категорически не согласен.

– Странная теория. Вас послушать, так люди друг другу на самом деле не нужны и цепляются друг за друга, только чтобы выжить. Если бы не было страха смерти, то не было бы ни коллективов, ни семей, ни друзей, так, что ли?

– Подозреваю, что именно так. Знаете, чего каждый человек хотел бы на самом деле, если бы Автор коварно не подсунул ему страх смерти?

– Чего? Вечной жизни? – предположил Петр.

– Вечная жизнь и так была бы, это заложено в условии задачи. Человек хотел бы, чтобы его оставляли в покое ровно в тот момент, когда он хочет побыть один и позаниматься чем-то, что ему интересно или доставляет удовольствие. И чтобы те, кто ему приятен или в данный момент нужен, немедленно возникали рядом, были спокойными, веселыми, счастливыми, не грузили его своими проблемами и добросовестно выполняли ту функцию, которую человек от них ожидает. Поговорить о чем-то конкретном, или выпить вместе, или отправиться в поход, заняться сексом. Как только функция выполнена и надобность отпала, пусть снова исчезает и не появляется, пока опять не станет нужным. У кого-то из американских фантастов, кажется, у Шекли, но могу ошибаться, описана планета, на которой заведен такой порядок: мужчины держат своих женщин в анабиозе, когда надо – извлекают оттуда, пользуются и отправляют назад. Женщины в состоянии анабиоза не стареют, годы идут, а они все такие же свежие и молоденькие, при этом не спорят, не скандалят, всегда в хорошем настроении, не болеют и ничего не требуют. Фантаст этот был большой умницей, он суть человека прозрел до самого донышка, между прочим. Описал на страницах своего романа потаенную голубую мечту, спрятанную глубоко в подсознание. Так вот, о правде. Правда – это относительно устойчивый набор представлений, сформированных на основе более или менее одинаковых иллюзий определенного количества людей. Не более того. Сложно?

– Ну… Я не понял, если честно.

– Ладно, скажу проще. Идите сюда, посмотрите в окно.

Петр послушно поднялся, встал рядом с ней у окна.

– Вон две женщины во дворе стоят, разговаривают. Видите?

– Вижу.

– Опишите, что вы видите.

Петр начал рассказывать: возраст, рост, комплекция, одежда, цвет волос.

– Ветровка розовая, джинсы, обувь не могу разглядеть, далеко. Волосы каштановые… Вторая полноватая такая, платье сиреневое…

– А теперь я вам расскажу про этих женщин так, как я их вижу, – сказала Настя. – Цвет ветровки я обозначу как «фуксию», волосы у нее темно-русые, ее собеседница нормального телосложения для ее возраста. Вы считаете ее полноватой, и я бы согласилась, если бы речь шла о девочке семнадцати лет, но даме явно за сорок, для нее подростковая худоба – это уже признак болезни. И платье у нее фиолетовое. Заметьте, я не настаиваю на том, что вы ошибаетесь, а я права, ни в коем случае. Вы рассказали то, что видите вы, но я вижу по-другому. Ни вы, ни я ни в чем не солгали. Ну, и где ваша правда? Мы с вами сошлись только в одном пункте: женщин действительно две. Все прочее – результат зрительных и ментальных иллюзий. Теперь представьте, что нас тут, у окна, не двое, а, к примеру, десять. Семеро утверждают, что волосы у женщины в ветровке каштановые, трое – что они темно-русые. Понятно, что специально никто не лжет, просто цветоощущение у всех разное, это медицинский факт. Разумно предположить, что за основу суждения будет принято мнение семерых, потому что их зрительные иллюзии оказались более или менее схожи и более распространены в нашей маленькой группе. Вот это и есть «сходные иллюзии определенного количества людей». Демократия, кстати, построена именно по этому принципу. Не задумывались, почему законом признается мнение большинства, а не меньшинства?

– Анастасия Павловна, – взмолился Петр, – вы меня окончательно запутали! Я уже вообще ничего не понимаю!

Она рассмеялась и снова села за стол.

– Я вам тут наговорила кучу всякого бреда, не слушайте меня, Петр. Конечно же, правда существует, вот, например, женщин действительно две, и с этим не поспоришь. Но достижимая правда настолько мала, что невозможно построить на ней что-нибудь серьезное и надежное. Еще один пример приведу, последний, и пойдем заниматься Сокольниковым. Есть запись с уличной видеокамеры, на которой видно, как один человек убивает другого. Казалось бы, куда уж больше, да? Все зафиксировано, не отвертеться. Это та самая маленькая правда, но всё прочее остается за рамками. Что привело к этому? Каков был реальный мотив, не иллюзорный, а настоящий? Что думал и чувствовал убийца в разные моменты, предшествовавшие событию? Когда именно в его голове поселилось намерение лишить жизни другого человека? Или оно вообще там не поселялось? Этого никто никогда не узнает. Даже если преступник начнет сам рассказывать, отвечать на вопросы и даже если он захочет быть искренним и не лгать, все равно все рассказанное будет плодом его личных иллюзий, результатом самообмана. Потому что мы, дорогой Петр, врем сами себе постоянно, на каждом шагу. Мы живем в мире собственных иллюзий и старательно выдаем их за правду. А если нам все-таки удается не поддаваться иллюзиям и говорить то, что мы чувствуем на самом деле, то нет гарантий, что наш собеседник услышит в наших словах именно то, что мы хотим донести до него. Ибо, как известно, мысль изреченная есть ложь. Слова слушает ухо, текст видит глаз, а слышит и понимает – мозг, и делает это он сквозь призму собственного опыта и собственных иллюзий. И что получается? На основании той самой маленькой правды, с которой невозможно спорить, и кучи сомнительной информации, набитой иллюзиями, суд выносит приговор, претендующий на справедливость. Вы только представьте себе: на справедливость! Такая огромная, сложная, важная вещь, как справедливость, лежащая в основе приговора, в корне меняет жизнь целой группы людей – самого подсудимого, его близких, его коллег. Это все равно что пытаться построить жилой дом не на фундаменте, а на маленьком камушке. Справедливость подразумевает в первую очередь адекватность, равновесность. Для потерпевшего это сопоставимость его личных потерь с потерями виновного. Для осужденного это сопоставимость кары с его грехом. Разные же вещи, несочетаемые! Прибавьте сюда еще и близких этого осужденного, для которых справедливость должна заключаться вообще непонятно в чем. В чем их вина? И в чем наказание? А ведь они тоже наказаны. Преступнику не помогали, краденое не укрывали, следы не уничтожали, и вообще ни сном ни духом, как говорится. Ну разве что питали иллюзии насчет того, что «он хороший человек» и «он не такой, он не мог». Всего лишь питали иллюзии! Экий грех, право слово! А в итоге их любимого сына, брата, мужа, отца посадили на пожизненное или убили, если допустима смертная казнь. Думаете, им легко? Думаете, они живут спокойно и счастливо, не страдают, не мучаются? Мы имеем дело с очередной иллюзией, когда понимаем, что справедливость будет очень и очень приблизительной, но старательно делаем вид, что она самая настоящая, большая и крепкая, устойчивая такая конструкция.