Невинная - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Бальдаччи cтр.№ 10

Роби и люди вроде него – один из этих секретов.

Сев спиной к стене, Уилл поглядел вверх.

А. Ламберт официально стала Энни Ламберт. Знать это из информационной справки – совсем не то же самое, что услышать собственными ушами.

А он доложил на нее всего-навсего за то, что она, наверное, просто была дружелюбной.

Жаркий день в конторе. Просто нужно место поостыть.

Это Роби знает на собственной шкуре. На его долю тоже перепадали жаркие дни в конторе. И ему не помешало бы местечко, чтобы поостыть.

Но не складывалось.

Приняв душ, он переоделся в свежее. Потом вооружился. Пора на работу.

Очередная приемная семья, где ей быть вовсе не хочется. Сколько уже? Пять? Шесть? Десять? Да какая разница!

Она прислушалась к крикам, доносящимся с нижнего этажа дуплекса ^[3], который называла домом последние три недели. Мужчина и женщина, орущие друг на друга, – ее приемные родители. Это даже не смешно, подумала она. Это уголовка. Они уголовники. Держат в доме целую стаю приемных детей, выращивая из них карманников и торговцев наркотой.

Она отказывалась шарить по карманам и толкать наркоту. Так что сегодня ее последний вечер здесь. Она уже набила рюкзачок своими жалкими пожитками. В одной комнате с ней живут еще двое приемных детей – оба моложе, и ей претит оставлять их здесь.

– Я позабочусь, чтобы вам помогли, ребятки, – сев на кровать, сказала она. – Сообщу в соцслужбу, что тут творится. Лады? Они придут и заберут вас отсюда.

– А ты не можешь взять нас с собой, Джули? – со слезой в голосе спросила девочка.

– Хотелось бы, да не могу. Но я вытащу вас отсюда, обещаю.

– Тебе не поверят, – возразил мальчик.

– А вот и поверят. У меня есть улики.

Обняв каждого, она открыла окно, выбралась наружу, сползла по водосточной трубе на плоскую кровлю пристроенного навеса для автомобиля, добралась до опорной стойки, спустилась на землю и побежала во тьму.

В голове билась только одна мысль.

«Я возвращаюсь домой».

Родной дом – дуплекс даже меньше того, который она только что покинула. Проехала на подземке, потом на автобусе, а потом пошла пешком. По пути достала конверт, поднялась по ступеням большого кирпичного государственного здания и сунула конверт в щель для почты в двери. Письмо было адресовано женщине, занимавшейся передачей под опеку ее и двоих детишек, оставшихся в дуплексе. Она милая дама, желает лучшего, но совершенно погрязла в никому не нужных детях. В конверте была карточка памяти с фотографиями, на которых эта парочка жестоко обращалась со своими приемными детьми, занималась явно противозаконной деятельностью и сидела в полной отключке на диване с трубками для крэка и горстями пилюль на полном обозрении. Уж если и это не поможет, подумала Джули, тогда пиши пропало.

До дома она добралась час спустя. Через парадную дверь заходить не стала, а поступила, как всегда, когда возвращалась домой настолько поздно. Воспользовалась ключом, который держала в туфле, чтобы пробраться в дом через заднюю дверь. Попыталась включить свет, но ничего не произошло. Это ее ничуть не удивило. Значит, электричество просто отключили, потому что счет за коммунальные услуги не оплатили. Она ощупью двинулась вдоль стен, при свете луны сквозь окна ориентируясь достаточно хорошо, чтобы добраться до своей спальни на втором этаже.

Ее комната ничуть не изменилась. Сыро, но это ее сырость. Гитара, повсюду горы нотных листов, одежды и журналов. Матрас на полу, служивший ей кроватью, но почти заваленный остальным барахлом. Джули рассудила, что родители не стали прибираться у нее в комнате, потому что знали, что она вернется.

У них проблемы. Уйма проблем.

Большинство сочли бы их жалкими, обкуренными неудачниками.

Но они – ее родители. Они любят ее.

А она любит их.

Она хотела заботиться о них.

В возрасте четырнадцати лет Джули зачастую была и мамой, и папой, а родители зачастую были детьми. Она несла за них ответственность, а не наоборот. Но это не беда.

Она знала, что сейчас они наверняка спят. Хочется надеяться, не в отключке.

На самом деле на горизонте наметилось прояснение. Отец трудится на погрузочной площадке и зарабатывает уже целых два месяца. Мать работает официанткой в закусочной, где двухдолларовые чаевые – исключение, а не норма. Это правда, что мама и папа – выздоравливающие наркоманы, но они каждый день встают и идут на работу. Просто проблемы с наркотиками и отсидки в тюрьмах заставляют город порой считать их непригодными для опеки над ней.

Отсюда и изгнание в систему патронажного воспитания.

Но не для нее. Больше нет. Теперь она дома.

Джули пощупала листок бумаги в кармане куртки – письмо от мамы, пришедшее в ее школу и оставленное в канцелярии. Ее родители планировали переехать отсюда и начать с чистого листа. И, конечно, хотели, чтобы их единственное дитя отправилось с ними. Джули уже давно не была так взволнованна.

Прошла через коридор до их спальни, чтобы наведаться к ним, но там было пусто. Их кровать, как и ее, была просто матрасом на полу. Но в комнате порядок. Мать прибирается здесь. Одежда убрана, хоть и в корзины. У них нет ни шкафов, ни комодов. Сев на кровать, Джули сняла висевшее на стене фото всех их втроем. В темноте разглядеть было трудновато, но она в точности знала, кто там изображен.

Ее мать высокая и худая, отец пониже и еще более тощий. Вид у них нездоровый, да и откуда взяться здоровью? Годы злоупотребления наркотиками оставили неустранимые шрамы, хронические проблемы, значительно укоротив жизни. И всё же они всегда были к ней добры. Никогда не обижали. Заботились о ней, когда могли. Кормили ее, держали в тепле и безопасности – опять же, когда могли. Никогда не приносили проблемы с собой в дом. Все злоупотребления совершали вдали отсюда. Джули ценила это. И всякий раз, когда ее отдавали в приемную семью, они трудились не покладая рук, чтобы вернуть ее.

Повесив фото обратно на стену, она достала мамино письмо, присланное на адрес школы, и перечитала его. Инструкции вполне внятные. Джули была в восторге. Это может положить начало чему-то замечательному. Только они втроем и новая жизнь вдали отсюда. Единственное, что тревожило ее, – это план на случай непредвиденных обстоятельств, если они почему-то не смогут законтачить с дочерью. К письму прилагались наличные. Деньги предназначались для плана действий в чрезвычайных обстоятельствах. Что ж, встретиться с ней родителям ничего не мешает. Она предположила, что родители уезжают утром.