Дело о свалке токсичных заклинаний - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Тертлдав cтр.№ 19

– Давайте поговорим с пожарными, – согласился он. – Если они решат, что дух мог выжить, мы отправим команду чар-и-спасения вниз, в библиотеку, и посмотрим, что можно сделать. Его показания были бы нам сейчас очень кстати.

– Показания бесплотного существа, не подкрепленные материальными документами, не имеют силы в суде, – напомнила Джуди.

– Благодарю за замечание, мисс Адлер. Я отдаю себе в этом отчет, – сказал легат. В его голосе не прозвучало досады. Я понял, что Джуди просто хотела доказать ему свою компетентность.

– Меня волнует не столько расследование вашего друга, – продолжал Кавагучи, – сколько выяснение обстоятельств нынешней трагедии. Для этого показаний духа вполне достаточно.

– Конечно, вы правы, – согласилась Джуди. Одна из многих замечательных черт ее характера в том, что, когда ей приходится уступать чьему-либо мнению (что вообще-то случается не часто), она признает правоту противника спокойно и без колебаний. А ведь многие продолжают спорить еще долго после того, как проиграли.

Кавагучи ушел посовещаться с пожарными. Я повернулся к брату Вагану:

– Святой отец, я не могу выразить словами свое огорчение. Я и не подозревал, что кто-либо способен на такое безумие, как нападение на монастырь.

– Я тоже, – ответил аббат. – Не вините себя, сын мой. На этой свалке вы обнаружили великое зло, я понял это сразу, как только вы рассказали мне о ней. Теперь все подозрения подтверждаются куда более ужасным образом, чем можно себе представить. Но горе не причина, чтобы сидеть сложа руки. Напротив, оно обязывает нас продолжать расследование с еще большим упорством, чтобы раскопать всю грязь.

Это была горькая правда. Я ничего не сказал в ответ, лишь опустил голову. К моему облегчению, вернулся Кавагучи. Я проводил взглядом двоих мужчин в красной форме, устремившихся в развалины. Заметив, куда я смотрю, Кавагучи кивнул:

– Они попытаются, инспектор. Разумеется, они не могут ничего обещать.

– Понимаю. – Я не слишком-то и надеялся. Помолчав, я спросил: – Вы вызвали меня сюда для того, чтобы снять показания, или я могу чем-нибудь вам помочь?

– Боюсь, что ради первого, если только в вашем ковре не скрыты какие-нибудь невероятные возможности. – Не подмигнул ли мне легат? Я не уверен. Если у него существовало чувство юмора, то оно было суше, чем Энджел-Сити в разгар засухи.

– Ну, если так, – сказал я, – разрешите поинтересоваться, что вам все-таки удалось обнаружить? Чем больше я узнаю фактов о начале пожара, тем лучше смогу сопоставить их с деятельностью предприятий, пользующихся Девонширской свалкой. Во всяком случае, мне это поможет выяснить, чьи заклинания причиняют вред окружающей среде, а вам – кто устроил этот пожар. – Мне уже доводилось работать с констеблями. Они всегда скупы на информацию, даже если ты горишь желанием помочь следствию. Похоже, Кавагучи испытывал мучительную внутреннюю борьбу. При любых других обстоятельствах его замешательство показалось бы смешным.

– Что ж, разумное предложение, – сказал он наконец. – Пойдемте со мной. Вы можете сопровождать нас, если хотите, мисс Адлер.

– Как это великодушно с вашей стороны, – произнесла Джуди.

Я знал, что она пойдет с нами в любом случае, независимо от желания Кавагучи, и начнет бушевать, как демон, вырвавшийся из пентаграммы, если ей этого не позволят. Прозвучавшая в голосе Джуди ирония сгустилась до сарказма. Легат не мог этого не заметить, но ничем не выдал себя. Интересно, не изобрели ли полицейские маги Энджел-Сити амулет против сарказма? Я бы с радостью его приобрел, Все глупости вылетели у меня из головы, когда легат привел нас с Джуди на свой командный пункт (брат Ваган пошел следом, не получив, как я заметил, никакого официального приглашения). Эксперт-пожарник уже был там, беседуя с тощей белокурой девицей в форме полицейского констебля. Рядом с ней стоял такой мощный детектор заклинаний, что мой по сравнению с ним казался детской игрушкой. Я уставился на прибор с откровенной завистью. Как только Кавагучи представил меня даме – главному чудотехнику Борнхольм – я спросил:

– Сколько же в этой штуковине мегагейст? Должно быть, она заметила мою зависть, потому что улыбнулась (сразу показавшись моложе и интереснее) и ответила:

– Четыре активных и восемьдесят коррелятивных.

– Ух ты! – не удержался я, а Джуди тихонько присвистнула.

Я с грустью подумал: «Когда же АЗОС приобретет портативный детектор такой мощности?» Наверное, только в следующем тысячелетии, ибо как раз тысячелетие нужно для того, чтобы у АЗОС появилось нормальное современное оборудование.

– Ну, что здесь у нас? – спросил Кавагучи. Борнхольм была хорошим констеблем: сперва она посмотрела на легата. Когда он кивнул, чудотехник заговорила:

– Даже с этим детектором будет очень нелегко. Остаточная магия быстро исчезает с освященной земли. – Она повернулась к брату Вагану. – Аббат устроил здесь все самым наилучшим образом – это делает честь ему и его братьям, но весьма затрудняет следствие.

– Ну ладно, я и не ожидал, что вы преподнесете мне готовое дело, запечатанное папской печатью, – усмехнулся легат. – Хотя не сожалел бы, если б так случилось. Расскажите, что вам удалось узнать?

– По поводу ваших подозрений относительно поджога, – сказала Борнхольм, – можно с уверенностью сказать, что найдены отчетливые следы саламандры. Следы взрывчатки выглядят иначе.

– Ого! – воскликнул Кавагучи. – А нет ли у этой саламандры каких-нибудь особенностей, по которым можно проследить ее передвижение в Иной Реальности?

С помощью разных обрядов удается вызывать различные виды саламандр. Если тварь, устроившая пожар, необычная, можно многое узнать о ее хозяевах.

Но чудотехник покачала головой:

– Самая обыкновенная саламандра. Такими пользуются тысячи туристов, чтобы разжечь костер в лесу. Конечно, они добавляют изгоняющее заклинание, чего в данном случае сделано не было. Саламандру не изгнали, а наоборот, подтолкнули к более решительным действиям. Это как взрывчатка – самая элементарная магия.

– Вот чертова пакость, – выругался Кавагучи, хоть и был не совсем прав, поскольку саламандры – создания нравственно нейтральные. Но тем не менее он прекрасно выразил общее мнение.

Борнхольм, поколебавшись, продолжила:

– При беглом осмотре мне показалось, что там есть что-то еще. Но я хотела сначала найти явные следы поджога, и к тому времени, как я взялась за поиски этого «чего-то», оно исчезло. Освященная земля, говорю же. Я заслуживаю наказания – ведь все зависело от моего выбора.

– Что ж, выбирать – ваше право, – вздохнул Кавагучи. – Вы поступили так, как сочли нужным. Полагаю, вы велели детекторным духам не только проанализировать данные, но и запомнить их. Дальнейшие выводы мы сделаем позже.

– Конечно, – ответила Борнхольм таким тоном, словно хотела сказать: «Вы что, за идиотку меня принимаете?» И я нисколько не осуждал ее. – Вся беда в том, – добавила она, – что нельзя сделать выводы из несуществующих фактов. – Понятно. – Кавагучи ударил кулаком по ладони. Его я тоже не осуждал. Пусть этот детектор – самый лучший прибор всех времен и народов и внутри него живут целые орды самых искушенных микробесов, но все же чудотехник права: нельзя проанализировать то, чего нет.