Талисман власти - читать онлайн книгу. Автор: Личия Троиси cтр.№ 71

Идо почувствовал себя задетым:

— Я был ранен, а что ты хотел: чтобы я следил за ними из госпиталя?

— Я не об этом говорю, и ты это знаешь. Ты бросился к Деинофоро в начале битвы, не заботясь о стратегии боя. Ты бросил на произвол судьбы своих людей. Они почти все погибли в тот день, или ты не знаешь?

Идо увидел вдруг лица всех тех, кого обучал, они показались ему невероятно юными, почти детьми. Потом он вспомнил далекий голос, который звал его на поле боя, голос Неглара: «Черт побери, Идо, твои люди!»

— Я… — Он попытался увильнуть от ответа, но не нашел слов. Он знал это с того самого дня, когда поговорил со своим учеником.

— Ты доказал мне, что я не ошибался, не доверяя тебе, — продолжил Равен. — Ты не изменился с тех пор, как сражался за Тиранно. Ты — зверь, жаждущий крови, и твоя жажда привела к множеству жертв.

— Это не так, и ты знаешь. Да, я ошибся, но…

— Никакого но. Я не потерплю таких грубых ошибок даже со стороны молокососов и тем более — от человека, сотни раз выходившего на поле боя.

Идо остался стоять, сжимая кулаки. Он почти не мог дышать, ему казалось, что он задыхается.

— В любом случае это не единственная причина твоей отставки, — сказал Равен. Он повернулся и сделал несколько шагов. — Ты был серьезно ранен, и у тебя нет глаза. Ты больше никогда не станешь таким воином, каким был раньше.

Идо чувствовал, как его обуревает ярость.

— Не говори дурацких вещей, — прошипел он.

— Я просто говорю правду. Остаться без глаза — это не может пройти бесследно для воина.

— Я такой же, как и раньше, хочешь, я докажу тебе?

— Не веди себя как мальчишка. Для тебя все сводится к владению мечом, всегда и везде. Ты думаешь, что до меня не доходили слухи о твоей выходке в Академии? Идо, ты не можешь отрицать этого: у тебя проблемы с определением дистанции, а твое поле зрения довольно ограниченно. Ты не сможешь драться, как прежде.

Идо попытался контролировать себя, но гнев его был слишком велик.

— Возьми этот проклятый меч и докажи мне, что я не такой, как прежде. Докажи мне! Нам уже много лет назад надо было свести счеты.

Равен остался бесстрастным.

— Идо, не вынуждай меня…

— Я вызываю тебя, проклятье!

Крик Идо заставил вздрогнуть стражей у входа.

— Ты вне себя, — спокойно ответил Равен. — Нет смысла продолжать этот разговор. Уходи, мы побеседуем позже, когда ты сможешь соображать.

Равен отвернулся и собрался снова сесть на скамью. Идо больше ничего не видел, с криком выхватил меч, который дал ему оруженосец, и бросился на Верховного Главнокомандующего.

Равен с легкостью отвел удар.

— Вспомни, что я — твой командир. Не провоцируй меня, Идо.

Гном как будто не слышал этого, снова атаковал Равена, и снова Равен отбил удар без усилий. Затем он нанес Идо боковой удар. Идо не видел этого и успел только услышать неясный звук за спиной. Он отстранился и понял, что к нему подбежал один из двух стражей.

— Теперь ты убедился? Ты не видел моего удара, не видел приближения стражника.

Идо снова прокричал что-то и попытался атаковать, но ему не удалось увидеть множество ударов, которые обрушили на него Равен и стражник. Он не понимал, где находится, не видел пространства вокруг себя, вскоре начал двигаться, не координируя своих движений. Неожиданно он получил удар в спину, и Равен воспользовался этим, чтобы разоружить его. Меч звякнул вдалеке, на сверкающем полу. Идо упал на колени, задыхаясь.

— Ты не в состоянии драться, — сказал в заключение Равен. — Мне неприятно, Идо, но мы не нуждаемся в услугах полу-Всадника.

Равен вышел из зала. Шум его шагов по мраморному полу звучал ненавистно для ушей Идо.

Задыхающийся гном остался лежать на полу. Меч валялся в нескольких шагах от него.

— Я никогда не буду таким, как прежде. Я никогда не буду таким, как прежде. Он прав. Я — половина Всадника.

Он издал гневный крик, эхом отдавшийся в высоких сводах зала.

Идо вбежал в комнату Соаны, как зверь. Он был бледен и взволнован. Волшебница испугалась:

— Что ты тут делаешь?

Она даже не знала, что он — в Макрате, думала, что Идо еще выздоравливает в Даме.

— Верни мне мой глаз.

Соана не понимала:

— Что?..

Идо как безумный бросился копаться в ее книгах, в ее вещах.

— Ты ведь волшебница, правда? Ну так верни мне мой глаз, черт возьми! Должно же быть какое-то проклятое волшебство, способное вылечить меня, сделать меня таким, как прежде!

Соана подошла к нему, попыталась его остановить, но гном продолжал швырять книги на пол.

— Идо, нет никакого волшебства, которое может это сделать, есть границы, которые никто…

— Невозможно! Невозможно, чтобы все так кончилось!

Он снова бросился к шкафам, но когда попытался взять еще одну книгу, слева, то не смог ухватить ее.

— Проклятье!

С криком ярости и отчаяния он упал на пол в слезах. Никогда Соана не видела его плачущим. Она стояла, ожидая, когда Идо успокоится.

— Деинофоро отнял у меня даже возможность сражаться, последнее, что мне оставалось. Без глаза я не смогу вернуться на поле боя. А что я без битвы? Кто я, если не предатель?

Он лежал на полу и рыдал. Соана наклонилась и молча обняла его.

Постепенно Идо успокоился. Рана на глазу снова открылась. Соане пришлось лечить ее.

Гном не смог бы перенести, чтобы кто-то еще увидел его в таком состоянии.

— Извини меня, — сказал он ей.

— Не переживай, — ответила волшебница. — Мне кажется, что теперь все в порядке.

Идо поднес руку к глазу. Он никогда не сможет привыкнуть к пустоте под руками. За окном солнце медленно опускалось на город, вечер успокаивал удушающую летнюю жару. Соана зажгла свечи.

— Теперь скажи мне, что произошло?

Идо рассказал о беседе с Равеном.

— Я не увидел его, этого стражника. Он внезапно появился передо мной. И я не увидел нападения Равена. Сегодня, как будто впервые, потеря глаза стала действительностью. Я не смогу больше сражаться. — Он посмотрел на нее. — Сражения были единственным способом расплатиться за мои ошибки.

Соана печально улыбнулась:

— Идо, тебе не нужен новый глаз. Тебе нужны храбрость и сила воли. Ты снова научишься двигаться, сражаться с одним глазом. Твой слух обострится, и ты вернешься на поле боя.

Они замолчали, свечи горели в сгущающейся темноте.