Сказки, собранные братьями Гриммами. Собрание сочинений (200 сказок) - читать онлайн книгу. Автор: Братья Гримм cтр.№ 33

Встряхнись, встрепенись ты, мое деревцо,

Просыпь на меня злато-серебрецо.

Тут птичка сбросила ей платье такое великолепное и так ослепительно блиставшее, что такого еще никто не видал; а к этому платью и туфли чистого золота.

Когда она явилась на празднество в этом наряде, все ей дивились, как чуду.

Королевич только с ней и танцевал, а если подходил к ней кто-нибудь другой, он говорил: "Я с ней танцую".

Когда наступил вечер, Замарашка хотела уйти, и королевич по-прежнему хотел идти за нею следом; но она так быстро от него ускользнула, что он не поспел за нею.

Однако же он заранее пустился на хитрость: велел вымазать всю лестницу смолою. Как сбегала Замарашка с лестницы, одна ее туфелька и пристала к ступеньке. Королевич туфельку поднял, и туфелька та была маленькая, хорошенькая и вся золотая.

На следующее утро пришел королевич с этой туфелькой к отцу Замарашки и сказал ему: "Моей супругой будет только та, которой этот золотой башмачок придется впору".

Услышав это, обрадовались обе названые сестрицы, потому что ноги у них были красивые.

Старшая пошла с башмачком в особую комнату и стала его примерять при матери. Стала примерять и видит: никак не влезает в башмак ее большой палец, потому что башмак ей мал. Вот мать и подала ей нож, и говорит: "Отрежь палец-то! Ведь коли будешь королевой, не придется тебе пешком ходить!"

Послушалась дочка матери, срезала палец, втиснула ногу в башмак, прикусила губу от боли и вышла к королевичу. Тот взял ее себе в невесты, посадил на коня и повез к себе домой.

Пришлось им проезжать мимо могилки; а на орешине сидят два голубка и воркуют:

Гули, гули, гулюшки,

Весь башмак-то в кровушке:

Ножке, видно, нет в нем места!

Это не твоя невеста.

Королевич глянул на ногу невесты и увидал, как кровь из башмачка текла.

   Он тотчас повернул коня, вернул старшую дочку родителям и сказал, что это не настоящая его невеста: пусть, мол, другая сестра примерит башмачок.

   Пошла эта сестра в особую комнату, и когда стала надевать башмачок, то пальцы-то у нее влезли в него, но пятка была слишком велика. Тогда мать подала ей нож и сказала: "Отруби кусок от пятки! Будешь королевой, не придется тебе больше пешком ходить!"

Дочь отрубила часть пятки, втиснула, кое-как ногу в башмачок, скрыла боль нестерпимую и вышла к королевичу. Тот ее, как невесту, посадил на своего коня и поехал с нею.

Но когда они проезжали мимо орешины, то сидели на ней два голубка и ворковали:

Гули, гули, гулюшки,

Весь башмак-то в кровушке:

Ножке, видно, нет в нем места!

Это не твоя невеста.

Посмотрел королевич невесте на ногу и увидал, как кровь текла из башмачка и закраснелся от нее белый чулочек.

Повернул он своего коня обратно и привез эту невесту к родителям в дом. "Эта тоже не настоящая! - сказал он. - Нет ли у вас еще одной дочки?" - "Нет, - сказал отец, - а вот только еще от моей первой, покойной, жены осталась этакая маленькая, дрянненькая Замарашечка - уж та-то, конечно, тебе не невеста".

Королевич захотел ее непременно видеть; но мачеха отвечала: "Да нет же, она такая грязная, что ее никак и показать не смеем".

А королевич все настаивал на своем, и должны были наконец позвать к нему Замарашку.

Та сначала вымыла чистенько лицо и руки, потом вышла и поклонилась королевичу, который подал ей золотой башмачок. Она тут же присела на скамеечку, скинула свой деревянный башмак и сунула ногу в туфельку, которая по ее ноге пришлась, как облитая, и как она поднялась со скамеечки и королевич глянул ей в лицо, то он тотчас узнал в ней ту красавицу, с которой танцевал, и воскликнул: "Вот она, настоящая-то невеста!"

Мачеха и обе названые сестры перепугались и побелели от досады; а королевич взял Замарашку к себе на коня и повез ее к себе в замок. Когда они проезжали мимо орешины, два белых голубка ворковали:

Гули, гули, гулюшки,

Нету больше кровушки:

Ножке в туфле полно места.

Вот она - твоя невеста!

И как это проворковали, так тотчас слетели с деревца и сели Замарашке на плечи: один на правое, другой на левое, да так и остались у нее на плечах.

Когда пришло время играть свадьбу, лукавые сестрицы тоже явились, хотели примазаться и как будто выказать участие к счастью Замарашки.

Вот свадебный поезд двинулся к церкви, и старшая из названых сестриц шла с правой стороны невесты, а младшая - с левой; и вдруг голубки у каждой из них выклевали по одному глазу.

На обратном пути из церкви старшая шла с левой, а младшая - с правой стороны невесты, и голубки опять выклевали каждой из них по одному глазу.

   Так-то и были они наказаны слепотой на всю жизнь за их злобу и лукавство.

Жил-был однажды королевич, которому полюбилось скитаться по белу свету, и скитался он один со своим верным слугою. И случилось однажды, что попал он в дремучий лес, и когда наступил вечер, он нигде не мог сыскать себе приюта и не знал, где придется ему провести ночь.

Тут увидел он девушку, которая направлялась к маленькой избушке; подойдя поближе, он заметил, что девушка была молода и красива.

Он вступил с нею в разговор и сказал: "Голубушка, не могу ли я у вас в избушке приютиться на ночь с моим слугою?" - "О да, - отвечала девушка печально, - конечно, вы могли бы там приютиться, да я-то вам не советовала бы; лучше и не заходите туда". - "Почему бы так?" - спросил королевич. "А потому, - отвечала со вздохом девушка, - что моя мачеха чернокнижница - и чужих не жалует".

Тут понял королевич, что он подошел к жилью ведьмы; но так как темнота уже наступала, идти дальше было нельзя, да притом он был и не из трусливых, то он и вошел в избу.

Старуха сидела в кресле у огня и глядела своими красными глазами на пришельцев.

"Добрый вечер, - пробурчала она и потом добавила ласково: - Присядьте-ка да отдохните".

Она вздула уголья, на которых кипятила что-то в небольшом горшочке.

Дочка же предупредила обоих - и королевича, и его слугу - чтобы они ничего не пили и не ели, потому что ее мачеха варит одни только отравы.

И вот они спокойно проспали до утра.

Когда уж они изготовились к отъезду и королевич сидел уж на коне, старуха сказала: "Погодите маленько, я попотчую вас на прощанье добрым питьецом".