Стальной призрак - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 31

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Стальной призрак | Автор книги - Сергей Зверев

Cтраница 31
читать онлайн книги бесплатно

В таком же положении находился и сержант Блохин – единственный оставшийся в строю из взвода автоматчиков, выделенных в помощь Соколову. В соответствии с последним приказом командования он оставался в составе группы.

Не желая попусту тратить время, лейтенант все же добился ремонта танка сержанта Началова. В двух домиках, где до войны жил сторож и размещалась администрация парка, танкисты устроили себе казарму. Но выспаться по-человечески не удавалось. Целыми днями они занимались текущей профилактикой матчасти, а по ночам уснуть не давал грохот боев на окраине города.

– Ну что? – с надеждой спросил Блохин, когда Соколов повесил на гвоздь свою пилотку.

– Никто не хочет этим заниматься, – вздохнул лейтенант и уселся на лавку, гладя, как мирно посапывают на самодельном лежаке под солдатскими шинелями Проша и Фрося. – Их можно понять. У командования и без нас головной боли через край. Госпиталь – на той стороне реки Воронеж, в каждой санчасти рук и так не хватает, а тут еще с детьми возиться. Были бы постарше, можно, говорят, взять хоть в качестве санитаров. А куда таких клопов, им самим еще носы вытирать. Советуют поговорить с местным населением, отдать кому-нибудь в семью. Потом, дескать, найдутся родители или родственники.

– Населению? – хмуро переспросил Блохин. – А они хоть видят, в каком положении население? Кто мог, ушли за реку. А кто остался, по подвалам сидят, обои соскабливают и варят. И ждут, что каждый следующий снаряд или бомба станут для них последними. В городе домов-то целых почти не осталось.

– А что делать? – вздохнул Алексей. – Не сегодня-завтра в бой. А их куда? Не в танк же с собой брать?

– Может, я поговорю со старшиной. Тут один землячок нарисовался. Возьмет мальцов на кухне помогать. Где картошку почистить, где котелки помыть, лошадей накормить. Хотя, что я сам себя уговариваю. Конечно, не возьмет. Не он решает. Эх. – Сержант махнул рукой, но потом опомнился, что может разбудить детей, и стал говорить тише, стараясь больше не жестикулировать: – Вот бы кому этого горюшка не видать, а оно и на них свалилось. Всегда думал, что война – дело взрослое.

– У меня в экипаже чеченец есть молодой, – добавил Соколов и усмехнулся: – Горячий горец, джигит! Тоже переживает, что война, а гибнут не только солдаты, но и женщины, и дети. Он девушку одну любил. Еще в 41-м было. Убило ее во время авианалета. Теперь молчуном стал. Хмурый. Стреляет и зубами скрипит.

– Заскрипишь тут, когда аж до Воронежа дошли. Эх, лейтенант, порой хочется, как встарь – рвануть рубаху на груди и в штыки. Бить, рубить, колоть, зубами грызть.

В комнату, деликатно покашливая, вошли танкисты обоих экипажей. Вытерли ноги о раздобытый где-то Бабенко половичок. Не было только самого механика-водителя.

– Заканчивают новый амортизатор ставить, – как будто угадал вопрос командира Началов. – Полетит теперь наша «восьмерка».

– Хорошо, – кивнул лейтенант. – Приказ можно ждать в любую минуту. Очень напряженная обстановка в городе.

– Говорят, наших выбили с правого берега? – спросил стоявший в дверях со сложенными на груди руками Омаев. – И мосты все взорвали, а люди там остались.

– Нет, ребята, не так! – громким шепотом ответил Соколов, покосившись на спящих детей. – Наши войска цепляются за каждый дом, за каждую улицу. Фашисты захватили почти всю правобережную часть города, но не могут выбить наших из Северного городка сельскохозяйственного института. Я слышал сводку, видел рапорты командиров. Там идут рукопашные бои. Командование понимает, что город сдавать нельзя! Река Воронеж является сейчас серьезной преградой на пути врага, и это надо использовать, пока не подтянутся дополнительные силы. Врага надо остановить, нельзя отходить!

– Как же нашим на правом берегу помочь, если мосты-то взорваны? – удивился Бочкин.

– Да, Коля, – кивнул Соколов, посмотрев на возбужденного заряжающего. – Взорваны. Даже железнодорожный мост взорван. Это необходимо, чтобы задержать врага. А помощь все равно приходит. Ночами по искореженным опорам взорванного моста на тот берег перебрасывается подкрепление, организована передача боеприпасов. Обстановка напряженная, очень большие потери.

– Только про нас вот забыли, – подал голос Блохин.

– Расценивайте это, товарищ сержант, – строго заявил Соколов, – как данную нам возможность привести в порядок матчасть и подготовиться к предстоящим боям. Лично я это понимаю именно так. И требую этого от своих подчиненных.

– А с ними что? – Блохин опустился на корточки возле лежанки, поправил шинель, которой была укрыта Фрося. – Эх, горемыки.

– Пока будут с нами. Алевтина за ними присмотрит. Я думаю, мы найдем способ вывезти детей из города в безопасное место. Все! Ужинать и отдыхать!

Алексею не спалось. Он вышел на улицу и уселся на ступеньках. Нет, не скоро опять любоваться ночным небом, вдыхать свежий ночной воздух, слушать сверчков. Ступени вздрагивали от далеких разрывов, гудела под ногами земля. Зарево за рекой полыхало на половину ночного неба. Неужели и этот город придется оставить?

Лейтенант потряс головой, отгоняя страшные мысли. Он только что сам своим подчиненным говорил, что этого не будет, не может такого быть. А что теперь? Он-то знает, какие силы фашисты бросили на Воронеж. Нет, нельзя, стал убеждать себя Соколов. Даже думать нельзя об этом. Такие мысли делают людей слабее. Думать нужно о том, что по приказу командования мы двинемся в бой и разгромим, погоним врага со своей земли. Или умрем, но умрем с честью, не отступив со своих рубежей. Нельзя больше отступать. Вот такие детки, как Проша и Фрося, что лежат сейчас в доме за его спиной, они не позволяют больше отступать.

Мысли о детях снова заставили Алексея вздохнуть. Алевтина, сорокалетняя женщина, живущая с годовалым ребенком в подвале соседнего дома, помогала танкистам. И эту помощь пришлось принять.

Когда Соколов поставил танки в парк, экипаж Началова увидел плачущего мальчика, ползавшего в траве. Танкисты подошли к ребенку, решив, что с его родителями что-то случилось. Алевтина горько плакала одна в пустом подвале, где было оборудовано жилье. Там было безопаснее, но есть женщине было нечего, кормить ребенка было тоже нечем. Максим был ее внуком – сыном дочери, ушедшей на фронт санинструктором. Деньги кончились, продукты кончились, в городе не работало ни одно предприятие. Сам город фактически стал линией фронта.

И танкисты стали помогать отчаявшейся женщине. Уже через час сержант Началов отнес ей котелок супа, сваренного на скорую руку прямо во дворе из НЗ экипажа. А вечером танкисты собрали, что могли, и пришли к женщине. Алевтина плакала и пыталась упасть в ноги солдатам, а потом, когда немного успокоилась, объявила, что не может вот так просто принимать помощь. Пришлось согласиться на то, чтобы она стирала двум экипажам белье. Правда, мыло ей выдали из своих запасов и воду носили по очереди, назначив дежурство. А на следующий день Соколов рассказал Алевтине историю Проши и Фроси, которых они вывезли с поля боя.

Другого выхода нет, понимал Алексей. Оставим ей денег, продукты, какие сможем. Не бросит она детей, по глазам видно, не бросит. Но выживут ли они тут, если танкистам придется уйти? А если мы погибнем? Война ведь! Страшно стало от того, что эти слова в голове Соколова стали привычными. Вот ведь как произошло. Никогда бы не подумал, что такое может быть – человек привык к войне. Привык стрелять, привык убивать…

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению