Долиной смертной тени - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Володихин cтр.№ 71

Дальнейшее заняло не более пятнадцати секунд, но ничего более жуткого я не видел за всю свою жизнь.

Максим Андреевич скомандовал:

– Рядовой Кошкарев, ко мне!

И солдат немедленно скакнул ему за спину. Одновременно «японец» разобрался, что именно получил он вместо выкупа. Какая-то плоская дрянь в мгновение ока появилась у переговорщика в руке – видно, не все оружие он оставил у въезда на мост.

Тах! Тах!

Пауза.

Сманов грузно оседает, Кошкарев обхватывает тело начальника заставы поперек груди и прямо с ним прыгает в воду.

Переговорщика теперь никто не загораживает от наших огневых точек. Он перегибается через перила, отыскивая цель в реке, но тут вся верхняя часть его туловища превращается в кровавый взрыв.

Кажется, ребята Ли успели сделать несколько очередей. Где-то у Роговского разорвалась ракета, пущенная с антиграва, да еще одна пролетела безнадежно высоко над нашей позицией. Все. Больше они ничего не успели.

Пламя над джунглями на той стороне закрыло полнеба. Танк оплыл, как тоненькая свечка. Антигравы рухнули. Ходовая часть бронеамфибии стала бесформенным слитком металла, а ее грозная башня приобрела вид стальной сосульки. Армия, присланная Ли для прикрытия сделки, перестала существовать. Дрееву понадобилось на это менее десяти секунд…

Но дело еще отнюдь не было доведено до конца. Четверо вражеских стрелков загородились пленником и медленно отходили за холмы. Туда, где лес еще не пылал. Один из них упал – зацепил его наш снайпер. Прочие же его подбирать не стали и продолжили отступление, прикрываясь живым щитом.

– Хана Мякинцеву… – обреченно бросил кто-то из моих солдат.

Что ж, теперь оставалось только одно средство…

Я вызвал старшину, передал ему командование взводом, стащил с головы шлем, сбросил сапоги и кинулся в реку. Вода встретила меня нестерпимым холодом.

Если бы стояла сушь, и река состояла из сплошных мелей, в следующие несколько суток моя биография складывалась бы, наверное, много спокойнее. Но если бы на той стороне оставался в живых хотя бы один порядочный стрелок, я бы просто не вышел из реки.

Мне достался средний вариант.

После дождей река вздулась, мои ступни едва касались дна. Одной рукой я пытался балансировать, а в другой было оружие, и упаси Господь окунать его в речную водицу! На середине реки опора ушла у меня из-под ног. Сильное течение потащило мое тело, завертело, закружило, ударило пару раз о валуны, на метр и более того возвышавшиеся над поверхностью реки. Один удар был страшен, сознание на секунду покинуло мою бедную голову. Нет худа без добра: я попытался уцепиться за камень, потерял ноготь, но в конце концов так впился в микроскопическую выемку, что никакой бес меня не оторвал бы…

Вдруг вода издала чмокающий звук у самого моего бока. Еще один. Еще и еще. Мое везение не могло продолжаться слишком долго. Даже самый неумелый стрелок в итоге непременно вышибет мозги той идеальной мишени, какую я представлял собой на речном фарватере. И камешек нимало не поможет – маловат… Пришлось нырнуть. Очень холодно – руки начали неметь. Очень глупо – оружие все равно оставалось над водой. Много ли я стою без него?

А значит, парень на той стороне имеет шанс.

Я старался пробыть под водой подольше. Потом вынырнул ради глотка воздуха и опять ушел под воду. Теперь начали неметь ноги. Плохо дело. Вынырнул повторно… Чмок! Чмок! Тут меня вновь сбило с ног и понесло.

Сколько я ни пытался встать на ровном месте, ничего не получалось. Меня тащило с полкилометра, и вся плоть моя совершенно заколенела. Наконец, бешеный поток выбросил меня на отмель. Какое-то время я не способен был пошевелить даже мизинцем. Оружие? Когда нырял во второй раз, макнул таки, нервы не выдержали. Сработает оно, когда понадобится, или…

Ой, как плохо.

Труднее всего оказалось сделать первые десять шагов. Сначала встать на колени, потом во весь рост и сделать эти проклятые шаги. Добравшись до леса, я опять рухнул. Нет, братцы, так нельзя. Замерзну. Сгину не за грош. Надо собраться. Надо сконцентрироваться.

Пришлось раздеться, включая исподнее, хорошенько выжать каждую тряпочку, завязать все, кроме трусов, в узелок. Согреться по-настоящему я мог только на бегу. И побежал.

Я двигался в том направлении, где, по моим представлениям, должны были находиться бедолага-Мякинцев и ребятки Ли. Минут через пятнадцать я понял, что заблудился.

Мне оставалось рухнуть на траву и в бессилии закрыть лицо руками. Кажется, я плакал. И в голову мне лез последний разговор с отцом. Как горделиво я открывал ему глаза на философию военного образа жизни! И сейчас, кажется, отвечаю перед Богом и людьми за каждую тщеславную фразу…

* * *

…отец тогда спросил:

– У тебя перед отлетом на Терру-6 сколько еще времени?

– Неделя. Как у всех после выпуска.

– Я хотел самое важное припасти на последний день… Но нет, как видно, не получится, терпения не хватит. Придется сегодня…

Я подумал: ну что сейчас будет? Славная повесть о том, как дед достойной службой заработал полковничье звание себе, а всему нашему роду – потомственное дворянство на веки вечные. Отец обязательно расскажет одну из тех назидательных историй, которые я выучил еще лет в двенадцать. А в конце выведет мораль: не посрами. Я никогда не мог объяснить ему, что некоторые вещи давно вошли мне в плоть и кровь, их ничем оттуда не выгнать… Они не портятся, не линяют и не падают в цене даже после очередной назидательной истории. Впрочем, слушать я научился. После пяти курсов военного училища грешно не уметь слушать. К тому же мой старик – хороший человек, иногда он оказывается прав, да и беды особой нет в десяти минутах, почтительно прохлопанных ушами.

– Нет, о дедушке мы сегодня не будем.

Я уставился на него оторопело. Похоже, я еще не все понимаю в этой жизни. Какая-то малость осталась.

– Поговорку, которая начинается словами «Береги платье снову…» ты и так знаешь. Я надеюсь, это вошло тебе в плоть и кровь.

– Точно, папа. Как эритроциты.

Он пропустил мою реплику мимо ушей. Задумчиво почесал подбородок. Пригладил черное сено вокруг лысины. Поправил обручальное кольцо, хотя оно ему, вдовцу, давно вросло в безымянный палец до полной неснимаемости. Почесал за ухом. Сейчас сцепит ладони в замок и послушает, как хрустят суставчики.

Сцепил ладони. Хрусть-хрусть-хрусть. Три. Доволен! Впрочем, как и я: хоть что-то в этом мире осталось неизменным.

– Во-первых, вот какая штука… Где бы ты ни был, куда бы ни сунулся, а домой ты всегда можешь вернуться. Твой дом – вот он. Тебя здесь ждут.

Я кивнул. Странно, почему это кажется старику столь важным? Да – дом. Да – тут. А где ж еще? Само собой разумеется.

– Ты знаешь, не очень-то я одобряю военную стезю…