Скарлетт - читать онлайн книгу. Автор: Александра Риплей cтр.№ 107

— Я полагаю, что слышу знаменитую ирландскую лесть, — сказала она.

— Нисколько. Я бы желал иметь поэтический дар, чтобы высказать все, что я думаю.

Джейми стукнул брата по плечу.

— Ты не так уж плох, мошенник. Отойди и дай Скарлетт стул. Я пока наполню ее стакан. Колум в своих странствиях нашел для нас бочонок настоящего ирландского эля, дорогая Скарлетт. Вы должны попробовать.

Джейми произнес имя и обращение «дорогая» так, как это делал Колум, произнося их как одно слово: Дорогая Скарлетт.

— О, нет, благодарю вас, — автоматически сказала она, а потом добавила: — А почему бы и нет? Я никогда не пробовала эля.

Она могла пить шампанское, нисколько не думая об этом. Темный, шипучий напиток был горьким, и она поморщилась. Колум взял у нее кружку:

— Она становится все более совершенной с каждой минутой, — сказал он. — Даже оставляя напиток тем, у кого жажда сильнее.

Его глаза улыбались, глядя на нее из-за кружки, когда он пил.

К Скарлетт вернулась улыбка. Пока тянулся вечер, она заметила, что каждый улыбался Колуму, как бы отражая его радость. Он явно наслаждался собой. Он откинулся в кресле, протянул ноги ближе к огню, размахивая руками, дирижируя и ободряя играющего на скрипке Джейми и «та-та-та» Морин на кастаньетах. Он был без ботинок, и его ноги в чулках отплясывали в такт звучащей музыке. Это был человек на отдыхе: он снял воротничок и расстегнул ворот рубашки.

— Расскажи нам, Колум, о своих путешествиях, — просил кто-нибудь время от времени.

Но Колум постоянно отказывался. Ему нужна музыка, сказал он, и стакан, чтобы освежить свое сердце и пересохшее горло. Завтра будет достаточно времени для разговоров.

Сердце Скарлетт тоже освежила музыка. Но она не могла оставаться долго. Она должна быть дома в кровати до того, как вернется ее дед.

— Я надеюсь, что кучер сдержал свое обещание и не сказал деду, что привез меня сюда.

Джейми был сильно удивлен, когда экипаж подкатил к двери. Скарлетт сбежала по лестнице с туфельками в руке и свернутым шлейфом под мышкой. Она плотно сжимала губы, чтобы не рассмеяться, — разыгрывать прогульщицу было весело.

Ее дед никогда не знал, что она делала, но она знала, это знание возбуждало ее эмоции, которые боролись внутри ее всю жизнь. Подлинная сущность Скарлетт была в той же мере унаследована от ее отца, как и ее имя. Она была такой же порывистой и волевой и обладала той грубостью и прямолинейностью, жизненной силой и смелостью, которые провели ее отца через опасные волны Атлантики к вершине его мечты — быть владельцем огромной плантации и мужем светской леди.

Кровь ее матери дала ей прекрасное сложение и матовую кожу, которые говорили о вековой породе. Эллин Робийяр вложила в свою дочь правила аристократии.

Сейчас ее воспитание и инстинкты воевали между собой. О'Хара притягивали ее, как магнит. Их земная энергия и здоровое счастье взывали к глубочайшей и лучшей части ее натуры. Но она не была готова ответить. Все, чему ее учила мать, которую она почитала, восставало против этой свободы.

Она разрывалась между этой дилеммой и не могла понять, что приводило ее в такое отчаяние. Она без отдыха скиталась по тихим комнатам дома деда, не замечая их строгой красоты, воображая музыку и танцы у О'Хара, всем сердцем желая быть с ними. Ее же воспитание заставляло думать, что такое шумное веселье вульгарно и свойственно лишь низшему классу.

На самом деле Скарлетт мало беспокоило, что ее дед смотрел свысока на ее родственников. «Он был самолюбивый старик, — думала она, — который смотрел свысока на каждого, включая собственных дочерей». Но наставления ее матери сделали свои отметины на всю жизнь. Эллин могла бы гордиться ею в Чарльстоне. Несмотря на насмешливые предсказания Ретта, ее признавали и принимали там как леди. И ей это нравилось. Не так ли? Конечно, так. Это было то, что ей хотелось, ее воспринимали такой, какой ей хотелось быть. Почему же ей так тяжело было перестать заведовать ее ирландской родне? «Я не буду думать об этом сейчас, — решила она, — я подумаю об этом позже. Я буду думать о Таре вместо этого».

Затем пришло послание от секретаря епископа. Он не может удовлетворить ее просьбу. Скарлетт прижала послание к груди и побежала одна, без шляпки, к незапертой двери дома Джейми. Они поймут, что она чувствует, О'Хара поймут. «Папа говорил мне не раз: „Для всякого, хотя бы с каплей ирландской крови, земля, на которой он живет, подобна матери. Это единственное, что сохраняется, ради чего стоит работать, стоит бороться“.

Она влетела в дверь и увидела впереди небольшую фигуру и серебристую голову Колума О'Хара, так похожую на голову ее отца. Наверное, он чувствовал так же, как она.

Колум стоял в дверном проеме лицом к столовой. Когда входная дверь распахнулась и Скарлетт ввалилась в комнату, он повернулся.

Он был одет в темный костюм. Скарлетт смотрела на него с изумлением: она увидела белую полоску вокруг шеи. Священник! Никто не сказал ей, что Колум — священник. «Благодарю тебя. Господи. Священнику можно рассказать все, даже глубочайшие тайны своего сердца».

— Помоги мне, отец! — закричала она. — Мне нужно, чтобы кто-нибудь помог мне.

— Здесь вы это найдете, — заключил Колум. — Что же можно сделать, чтобы исправить это, мы должны придумать.

Он сидел во главе длинного стола в столовой Джейми. Все старшие из трех домов О'Хара сидели на стульях вокруг стола. Голоса Мэри Кейт и Хелен слышались из-за двери на кухню, где кормили детей. Скарлетт сидела рядом с Колумом с лицом, распухшим и покрывшимся пятнами от рыданий.

— Ты хочешь сказать, Колум, что ферма в Америке не наследуется в целости старшим из детей? — спросил Мэтт.

— Кажется, так, Мэтью.

— Хорошо, значит, дядя Джералд сделал глупо, не оставив свое завещание.

Скарлетт встрепенулась и взглянула на него. Но до того, как она смогла заговорить, вступил Колум.

— У него не было времени и подумать о своей смерти, а Господь упокоил его душу.

— Господь упокоил его душу, — эхом откликнулись остальные, перекрестясь. Скарлетт безнадежно взглянула на их торжественные лица. Что они могли сделать? Они всего лишь ирландские иммигранты.

Но скоро она поняла, что ошиблась. По мере того как продолжался разговор, она чувствовала себя все лучше и лучше. Для своего положения эти ирландские иммигранты могли сделать достаточно много.

Билли Кармоди, муж Патриции, был старшиной у рабочих, строящих собор. Оказалось, что он неплохо знал епископа.

— К сожалению, — пожаловался он, — этот человек прерывает работу три раза в день, чтобы сказать, что она не делается достаточно быстро. Это настоящая спешка, — объяснил Билли, — потому что кардинал из Рима проедет по Америке осенью и, возможно, заедет в Саванну на церемонию открытия, если все будет сделано к его приезду.