Скарлетт - читать онлайн книгу. Автор: Александра Риплей cтр.№ 191

Глаза Скарлетт наполнились слезами.

— Боже, что я говорю? А ты? О, Колум, не делай этого! Ты мой лучший друг. Ты… как брат мне. Колум, миленький, не будь же таким упрямым! Я не хочу воевать!

Слезы, стоявшие в глазах женщины, полились обильным потоком. Колум взял ее за руку, крепко сжал.

— Ох уж этот несносный наш ирландский характер! Это он заставляет нас злиться и кричать друг на друга. Прости меня, «арун».

— А что это означает — «арун»? — спросила Скарлетт, все еще всхлипывая.

— Это значит «дорогая», «любимая». По-ирландски ты для меня Скарлетт — арун».

— Звучит красиво.

— Раз тебе нравится, я буду всегда так тебя называть.

— Тебе не удастся меня околдовать, Колум. Может быть, птички на деревьях и заслушались твоими сладкими словами, а я ничего не-забыла. Обещай мне, что ты избавишься от оружия. Я ведь не уговариваю тебя голосовать за Чарльза Парнелла. Просто дай мне слово, что из-за тебя не начнется война.

— Я обещаю тебе, Скарлетт — арун».

— Спасибо, милый. Я чувствую себя уже гораздо спокойней. А теперь мне надо идти. Впрочем, может, ты пообедаешь со мной в той моей комнате, где кажется, что за окном все время утро, хотя сейчас уже вечер.

— Увы, я занят, Скарлетт — арун». Я жду гостя, моего друга.

— Так приходите вдвоем. Нашему чудесному повару, способному накормить всю эту ораву слуг, неожиданно свалившихся на мою голову, не составит труда приготовить хороший обед для тебя и твоего друга.

— Нет, «арун», не сегодня. Как-нибудь в следующий раз.

Скарлетт и не настаивала. Она добилась, чего хотела. Перед тем как отправиться домой, она проследовала в маленькую часовенку к отцу Флинну на исповедь. В своей исповеди она говорила не только о том, что сорвалась в разговоре с Колумом. Гораздо более серьезный грех лежал тяжким грузом на ее сердце. Кровь начинала стыть у нее в жилах, когда Скарлетт вспоминала, как поблагодарила Бога за хорошую весть, узнав от Джона Морланда, что ребенок Ретта умер.

Вскоре после ухода Скарлетт в исповедальню вошел Колум О'Хара. Да, большой грех — ведь он солгал ей, сказав, что не будет иметь дела с оружием. После покаяния Колум отправился в арсенал, устроенный заговорщиками в англиканской церкви, чтобы убедиться, что оружие надежно спрятано. Он боялся, что Скарлетт будет искать его.

Шарлотта Монтагю и Скарлетт уехали на неделю в гости. Там впервые Скарлетт предстала перед светским ирландским обществом: до этого на публике она присутствовала лишь однажды — на воскресной мессе. Скарлетт не хотелось расставаться с Кэт на целых семь дней, но, с другой стороны, день рождения Кэт с большим количеством приглашенных на торжество был совсем недавно. Миссис Фиц все еще ходила поджав губы, проклиная в душе детей, которые здорово поцарапали в бальном зале дорогой паркет. Так что вряд ли Кэт успела соскучиться по ней. Кэт была хоть и маленькая, но весьма деловая девочка: она любила прохаживаться по дому, оценивающе разглядывая новую обстановку комнат и новых слуг.

Скарлетт и Шарлотта со своей служанкой Эванс отправились на железнодорожную станцию в Триме в элегантной четырехместной карете Скарлетт. Усадьба, в которую они ехали, находилась в графстве Монахан — слишком далеко, чтобы ехать в экипаже. Скарлетт пребывала скорее в состоянии легкого возбуждения, нежели нервничала. Поехать сначала к Джону Морланду — это была отличная мысль. Шарлотте приходилось волноваться за двоих, хотя она и не подавала вида. Будущее Скарлетт в высшем свете зависит от того, насколько благоприятное впечатление она сможет произвести на окружающих в течение этой недели. Впрочем, и ее, Шарлотты, будущее тоже. Она бросила взгляд на Скарлетт. Как же она потрясающе выглядит в своем зеленом дорожном платье из ангорки! А ее глаза — такие выразительные и запоминающиеся — просто дар божий! А эта изящная, стройная фигурка, не затянутая в корсет, — сколько мужских сердец учащенно забьется, сколько злых женских язычков начнут перемалывать новенькой косточки! Скарлетт выглядела именно так, как Шарлотта всегда хотела, чтобы выглядела ее близкая подруга: красивая, средних лет американская вдова, обаятельная женщина, отличающаяся той свежестью, которая обычно присуща жителям отдаленных колоний. Может, немножко грубовата, но это даже забавно. Романтическая натура, что, как правило, отличает иностранцев ирландского происхождения. Весьма, а может быть, просто сказочно богата, что дает возможность ощущать себя абсолютно свободным человеком. Хорошо воспитана — сказывается наличие крови старой французской аристократической фамилии, но при этом решительная, полная бьющей через край жизненной энергии — истинно американские черты. Непредсказуема, но с хорошими манерами. Несколько наивна, однако жизненного опыта не занимать. В общем и целом — увлекательное и занятное дополнение к кругу людей, все или почти все знающих друг о друге и радующихся, если предоставляется возможность поговорить о ком-нибудь новом, не из их круга.

— Как по-твоему, может, мне стоит еще раз назвать тебе имена возможных гостей? — озабоченно спросила Шарлотта.

— Умоляю тебя, Шарлотта, дорогая, не надо больше. Все равно я никого не запомню. Самый важный из всех — герцог, затем следует маркиз, за ним идет граф, потом все эти виконты, бароны, баронеты… Я могу говорить всем мужчинам «сэр», как и на Юге; обращения «милорд», «ваша светлость» здесь не приняты, но я ни в коем случае не должна называть даму «мадам», как обращаются у нас в Америке, Потому что здесь так обращаются только к королеве Виктории, а уж она-то точно не ожидается там, куда мы едем. И пока меня специально не попросят обращаться по имени, я должна продолжать улыбаться и никого никак не называть. Даже «мистер» и «мисс» нельзя говорить, пока не убедишься, что все это просто смешно. Почему не назвать собеседника «глубокоуважаемый», наконец?

Шарлотту внутри всю передернуло. Слишком уже самоуверенна и легкомысленна Скарлетт.

— Обрати внимание, Скарлетт. Среди приглашенных есть люди, не имеющие титулов, но от этого не менее уважаемые, чем герцоги некоролевских кровей. Представители семейств Хербетов, Берков, Кларков, Лефроев, Бленнерхассеттов…

Скарлетт прыснула. Шарлотта замолчала.

— Эх, будь что будет, — махнула она рукой.

Дом, в котором оказались женщины, являл собой архитектурное сооружение внушительных размеров с типичными чертами готического стиля — многочисленными башнями и башенками, высокими окнами из цветного стекла, напоминавшими окна соборов, коридорами длиной более ста ярдов. Скарлетт даже поежилась, когда все это увидела. Ее уверенность в себе едва не угасла. «Ты же О'Хара», — тут же напомнила она сама себе и бодро направилась к каменным ступенькам парадного входа. Ее гордо поднятый подбородок как бы предупреждал окружающих: эта женщина шутить с собой не позволит.

…В день приезда на ужине она улыбалась той улыбкой, которая адресуется всем присутствующим — даже лакею, замершему за ее стулом с высокой спинкой. Кушанья подавались отменные, пища была обильной, стол был накрыт с большим вкусом, но Скарлетт едва дотронулась до еды. Сорок восемь человек сидели за столом, и все сорок восемь жаждали поговорить с ней, Скарлетт буквально купалась в лучах восхищения, исходившего от каждого в зале.