Умница, красавица - читать онлайн книгу. Автор: Елена Колина cтр.№ 35

А Сонина страсть была не что-то от нее отдельное, это была – любовь. Прежде сдержанная, можно даже сказать, очень сдержанная, холодная, если честно, почти что фригидная, теперь Соня Головина была готова любить всегда и повсюду, была как раскрученная карусель, которая всегда по инерции немножко кружится.

ИЮЛЬ, БАРБИ

Соня с Князевым никогда не говорили о Барби. Соня – не хотела. А Князев считал, что говорить не о чем. Считал, что с Барби у него ничего не было. Вот – мужчины… Как это ничего не было? А рестораны и после этого домой? Или клиника и после этого домой? Ничего не было…

Князев считал, что с Барби ничего не было. Ресторан, домой, мгновенная штыковая атака или, в зависимости от настроения, долгая подробная сцена – Барби очень хорошенькая, – мгновенное засыпание. Или клиника, домой, мгновенная штыковая атака или, в зависимости от настроения, долгая подробная сцена – Барби очень хорошенькая, – мгновенное засыпание.

Жениться на Барби… Вполне возможно, девчушка имела на него серьезные виды, и мама хотела, чтобы он женился, и кто-то в клинике заводил об этом разговор, но если человек приглашает Барби к себе домой, это не означает «да, я женюсь», а лишь означает, что эта конкретная Барби ему приятна.

Алексей Князев не бросал Барби, он вообще не любил драматических сцен, слов, выяснения отношений, он просто исчез, провалился в пространстве, просто на нее не хватало времени.

Соня с Князевым не говорили о Барби. Но ведь она БЫЛА.

О ВЛИЯНИИ КУКЛЫ БАРБИ НА ДЕВУШКУ БАРБИ ИЗ ХОРОШЕЙ СЕМЬИ

Так что же Барби? Несмотря на свою кукольную внешность, Барби справилась, не потонула в любви и обиде, не заболела, не уехала лечиться от несчастной любви на воды, а продолжала ходить в клинику на операции. И больше ни разу не позволила себе обиженных растерянных глаз, глупых вопросов – мол, что происходит, и так далее.

Она все понимала по-взрослому – что любовь была ЕЕ, мечты о свадьбе были ЕЕ и даже что хирург Князев не вполне ее бросил, а просто исчез, провалился в пространстве, просто на нее не хватало времени. После приезда этой питерской черной галки они еще пару раз съездили к нему домой – вот бы рассказать об этом черной галке!.. Но Барби не была злой, во всяком случае бессмысленно злой.

Она была влюблена в хирурга Князева, – а кто бы не влюбился в равнодушного к своей красоте киношного героя, с легкой небритостью и золотыми руками?

Нет, это преувеличение, что Барби стала такой прагматичной в отношениях с мужчинами, потому что с детства воспринимала себя как куклу Барби. Неправда, что она видела в Бар-би будущую себя. Барби просто играла с Барби, за что и получила свое прозвище.

Первая ее кукла, подарок из-за границы, была блондинка в ярко-красном платье с белой оторочкой, ее тираж был невелик, и сейчас она стоит дорого, но Барби было все равно, потому что она была не коллекционер, а игрун. Все говорили, что кукла похожа на нее, – длинные ноги, пышные волосы, невинное личико. От Барби исходил свет другого мира, но вовсе не чужого, а будущего своего. Иметь Барби было престижно, она была ценность, но девочка Барби была из хорошей семьи, в которой были другие ценности, поэтому ей разрешали выносить куклу из дома, разрисовывать, давать подружкам поиграть.

Потом у нее были разные Барби, и даже редкие модели – русская Барби в кокошнике, расшитом золотыми цветами, Барби-медсестра, Барби в инвалидном кресле. Барби в инвалидном кресле она выбросила. А одной Барби она тайком прорезала царапину между ног гвоздем – она же должна заниматься сексом.

К восемнадцати годам у девушки Барби было двадцать восемь кукол Барби. Она не захотела расставаться со своими куклами, когда вроде бы играть в куклы неловко, и стала называть это своей коллекцией.

Барби (девушка, не кукла) была не какая-нибудь нищая девчонка с окраины, которая, широко раскрыв глаза и рот, стремится к красоте и деньгам. В ее семье были знаменитые юристы, и она понимала, что живая Барби с такими длинными ногами, как у куклы, не могла бы стоять прямо, а ходила бы на четвереньках. Поэтому она и не пошла искать счастья в список «Форбса», чтобы пристроить среди миллионеров свою лучезарность, а отправилась в клинику на Чистых. Девушка Барби все правильно понимала про жизненные ценности, ценности располагались в ее голове по порядку, как трусики на полке, – любовь и семья занимали на полке третье место, после образования и карьеры.

Барби твердо знала, чего хочет, – хирурга Князева, и была по-честному в Князева влюблена. Кроме этого, она соблюдала главное правило девушки – непременно нужно иметь на примете кого-нибудь еще, другого Кена, другого принца. И у Барби всегда был на примете КТО-НИБУДЬ ЕЩЕ.

Когда Барби увидела хирурга Князева, подъезжающего к клинике на машине Jaguar New XJ 3,5 Executive, она улыбнулась ему лучезарной улыбкой и сказала:

– Какой ты красивый в этой машине…

Вечером, дома, она методично перебила своих кукол – всех. Выдернула пятьдесят шесть кукольных ножек. Одна Барби была Барби-Секретный-шкафчик, в груди у нее было отверстие, закрывающееся дверцей в форме сердца. Дверцу можно было открывать и прятать туда какой-нибудь девичий секреток. Ее она тоже растерзала.

Но Барби и дальше будет той же Барби, нежной, светящейся. Для КОГО-НИБУДЬ ЕЩЕ, а возможно, и для хирурга Князева. Кто знает, как сложится…

ИЮЛЬ, ЖИЗНЬ НАСЕКОМЫХ

Соня нервничала, металась по квартире, ей все казалось, будто она забыла самое важное, самое Антоше нужное. Каждый раз она собиралась на дачу к Антоше так тщательно, будто он жил не в Комарове – небольшой деревянный дом на пятнадцати сотках, рядом станция, магазин, залив, – а зимовал на отколовшейся льдине, и она была его единственной связью с Большой Землей. Без разбора накупала книжек, игр, дисков, на даче под приветственный лай Мурзика сваливала все это в кучу на веранде и, закрыв глаза, прижималась к Антоше, утыкалась губами в ямочку на шее, так, словно хотела напиться. На этот раз она привезла Антоше два огромных тома «Жизни насекомых» Фабра, сачок, прозрачные кюветы для жуков – не живых, ни в коем случае не живых.

…Книжки и игры на веранде выросли в большую Кучу. Алексей Юрьевич, изредка наезжая на дачу, подкладывал в Кучу еще кое-что – задачники. Алгебра, геометрия, физика. Алексей Юрьевич был конечно же не дурак, чтобы просто складывать в Кучу задачники и не потребовать отчета, – к концу лета Антоша должен был сдать отцу километры решенных задач.

Антоше Куча была безынтересна, особенной его нелюбовью пользовались задачники по алгебре, геометрии, физике. Но расплата была где-то очень далеко, а сейчас у Антоши в Комарово были совсем другие дела – жуки, стрекозы, бабочки, божьи коровки. Особенно жуки. Что-то он с ними все время делал: подкармливал, строил для них домики, рыл водоемы и прокладывал дороги – в общем, наблюдал. Что будет, когда вместо тетрадей с задачами он предъявит отцу тетрадь, расчерченную на графы «жук-плавунец», «жук-пожарник» и так далее?.. А, собственно, зачем думать, что БУДЕТ, если сейчас все замечательно?..