Гробница тирана - читать онлайн книгу. Автор: Рик Риордан cтр.№ 75

Слон Ганнибал в кевларовой броне стоял рядом с защитниками, многочисленные раны на его хоботе и ногах кровоточили. Перед ними возвышался восьмифутовый бурый медведь: Фрэнк Чжан, понял я. Из его плеча торчали три стрелы, но он выпустил когти и был готов к новому бою.

У меня сжалось сердце. Возможно, в облике медведя Фрэнк после таких ранений выживет. Но что будет, когда он попытается снова стать человеком?

Что касается остальных выживших… Я не мог поверить, что это все, что осталось от трех когорт. Может, остальных ранили, а не убили? Утешать себя мыслью, что каждый павший легионер наверняка сразил сотни врагов, наверное, не стоило. Но те, кто защищал дорогу в Лагерь Юпитера, представляли собой такую трагическую картину, и их было так мало по сравнению с силами противника…

Я посмотрел на залив – и потерял всякую надежду. Флот императоров по-прежнему был там: цепь белых плавучих дворцов, на которых было все готово, чтобы обрушить на нас град разрушительных снарядов и с размахом отпраздновать победу.

Даже если бы нам удалось уничтожить врагов на Двадцать четвертом шоссе, до этих яхт все равно не добраться. Каким бы ни был план Лавинии, он явно провалился. Один приказ императоров – и лагерь будет стерт с лица земли.

Услышав топот копыт и стук колес, я снова обратил взгляд к противнику. Колонны разошлись. Императоры, стоя бок о бок в золотой колеснице, выехали вперед, собираясь вести переговоры.

Казалось, что Коммод и Калигула поспорили, кто наденет самые безвкусные доспехи, и оба проиграли. Они были с ног до головы облачены в имперское золото: поножи, юбки, нагрудники, перчатки, шлемы с искусным изображением горгон и фурий, усыпанные драгоценными камнями. Их забрала изображали искаженные лица демонов. Понять, кто из них кто, я сумел только потому, что Коммод выше и шире в плечах.

В колесницу были запряжены два белых коня… Нет. Это были не кони. У каждого из них на спине с обеих сторон позвоночника тянулись длинные уродливые шрамы. На холках остались следы от ударов кнута. Их объездчики-мучители шли рядом с поводьями в руках, держа наготове электрошокеры – на случай, если животные решат взбрыкнуть.

О боги…

Я упал на колени и еле сдержал рвотный порыв. Я видел много ужасов, но этот поразил меня больше всего. Эти когда-то прекрасные кони были пегасами. Каким нужно быть чудовищем, чтобы отрезать пегасу крылья!

Императоры давали понять: в своем стремлении править миром они ни перед чем не остановятся. Власть нужна им любой ценой. Они будут ранить и калечить. Разорять и уничтожать. Для них нет ничего святого, кроме их власти.

Я встал, пошатываясь. Чувство безнадежности, охватившее меня, превратилось в кипящий гнев.

Я взвыл:

– НЕТ!

Мой крик подхватило эхо. Кортеж императоров остановился. Сотни лиц посмотрели наверх, стараясь понять, откуда шел звук. Я помчался вниз по склону, потерял равновесие, сделал кувырок, врезался в дерево, поднялся на ноги и снова побежал.

Никто не пытался меня подстрелить. Никто не кричал: «Ура, ты живой!» Защитники во главе с Фрэнком и солдаты императоров ошарашенно наблюдали, как я спускаюсь: побитый подросток в разодраной одежде и заляпанной грязью обуви, с укулеле и луком за спиной. Подозреваю, что менее впечатляющего прибытия подкрепления история еще не знала.

Наконец я выбежал на шоссе и встал рядом с легионерами.

Калигула, от которого нас отделяли пятьдесят футов асфальта, смерил меня взглядом. И расхохотался.

Его воины нерешительно последовали примеру императора – кроме германцев, которые редко смеются.

Коммод поерзал в своих золотых доспехах:

– Простите, может, кто-нибудь расскажет мне, что происходит? Опишите, что видите.

Только тогда я понял, что зрение Коммода не восстановилось настолько, насколько он рассчитывал. Должно быть, довольно подумал я, после моей ослепительной вспышки божественного сияния на Станции он мог что-то видеть днем и совсем ничего – ночью. Это дает нам небольшое преимущество, только нужно понять, как им воспользоваться.

– Если бы я только мог это описать, – с издевкой проговорил Калигула. – Могучий бог Аполлон явился на помощь, и прекрасней, чем сейчас, он не выглядел никогда.

– Это сарказм? – спросил Коммод. – Он выглядит ужасно?

– Да, – ответил Калигула.

– ХА! – вымученно усмехнулся Коммод. – Ха! Аполлон, ты выглядишь ужасно!

Дрожащими руками я наложил стрелу на тетиву и выпустил ее прямо в лицо Калигуле. Прицелился я точно, но Калигула отмахнулся от стрелы как от сонного слепня.

– Не позорься, Лестер, – сказал он. – Дай командирам поговорить. – Он обратил свое демоническое забрало к медведю: – Ну, Фрэнк Чжан? У тебя есть возможность сдаться с честью. Преклонись перед своим императором!

– Императорами, – поправил Коммод.

– Да, конечно, – спокойно сказал Калигула. – Претор Чжан, ты обязан признать римскую власть и нас – ее представителей! Вместе мы перестроим этот лагерь и приведем твой легион к славе! Не нужно больше скрываться. Не нужно ютиться за жалкими границами Терминуса. Пришло время стать настоящими римлянами и завоевать мир. Присоединяйся к нам. Не повторяй ошибку Джейсона Грейса.

Я снова взвыл. На этот раз я выстрелил в Коммода. Да, это низко. Я думал, что в слепого императора попасть проще, но он тоже отмахнулся от стрелы.

– Грязный прием, Аполлон! – крикнул он. – А слух и рефлексы у меня пока в полном порядке.

Бурый медведь заревел и одним когтем срезал древки стрел, застрявших у него в плече. Он уменьшился в размерах и превратился во Фрэнка Чжана. Обломанные стрелы торчали из его нагрудника. Он потерял шлем. Одно плечо у него кровоточило, но лицо было полно решимости.

Стоящий рядом с ним Ганнибал затрубил и топнул по асфальту, готовый ринуться в бой.

– Нет, дружище. – Фрэнк взглянул на последнюю дюжину товарищей, измотанных и израненных, но готовых стоять вместе с ним до конца. – Достаточно крови.

Калигула наклонил голову, соглашаясь:

– Так ты сдаешься?

– О нет. – Фрэнк выпрямился, поморщившись от боли. – У меня есть другое решеие. Spolia opima ^[60].

Взволнованный ропот прокатился по рядам императорских солдат. Несколько германцев удивленно подняли брови. Вид у некоторых легионеров Фрэнка был такой, словно они хотели сказать что-то вроде «Ты спятил?!», но придержали языки.

Коммод рассмеялся. Он снял шлем, продемонстрировав густые кудри, бороду и прекрасное жестокое лицо. Его глаза были мутными, взгляд рассеянным, а кожа вокруг глаз обожжена, словно в него плеснули кислотой.

– Бой один на один? – улыбнулся он. – Замечательная идея!