Имитатор. Книга первая. Увертюра - читать онлайн книгу. Автор: Олег Рой cтр.№ 24

— Внушительно, — констатировала она, глядя на… как бишь его? Алексей Анатольича почти с трепетом. — Вы действительно собираетесь перепечатать тот материал?

— Да, — веско ответил главред. — Так же, как первая публикация, разворотом. Мы такого никогда не делали, но ведь и случай уникальный.

— Вы что, впрямь думаете, что Регинины «Куклы» напугали маньяка? Или обидели моих коллег? Меня, в частности. И нам других забот нет, как ликвидировать наглую журналистку?

Алексей Анатольич усмехнулся:

— Да нет, конечно, я что, выгляжу идиотом, такое полагать? Но публике такое нравится.

— Публике… — задумчиво повторила Арина, чувствуя, что в этом слове есть что-то более важное, чем заботы второразрядного главреда о своей мало кому интересной газетке. Но смутное ощущение превращаться в мысль, увы, не пожелало. — Определить, откуда поступил в редакцию звонок, конечно, нет возможности?

— Звонок? А, вы про тот звонок, который непосредственно предшествовал ее исчезновению? Тут ее жених мне чуть голову не оторвал, в том числе и по этому поводу. Нет, увы. Определители номера в телефонах, конечно, есть, но по большей части там высвечивается пустота. Мне очень жаль, — он изобразил печальную, почти сокрушенную улыбку.

Жаль тебе, зло повторяла Арина, выходя из кабинета. Да ты, жук, рад будешь, если всех твоих журналистов на кусочки порежут — лишь бы тираж подрос!

* * *

Регина ни на мгновение не сомневалась, что ее спасут. Она ж не какая-нибудь… продавщица! Небось, весь Питер уже на ушах стоит: похитили журналистку, из-под пера которой вышел самый скандальный материал последней недели! Или даже года! Конечно, ее найдут! И заодно этого придурка поймают. Которого с чьей-то нелегкой руки тупо обозвали Красильщиком. Красильщик, подумать только! Ладно бы хоть Парикмахер (а еще лучше Стилист!), он же на головах у трупов какие-то дикие прически сооружает. Или Кукольник… Просто чтоб напомнить про ее заголовок «Смерть играет в куклы». Да, Кукольник — неплохо. Пока сойдет. Потом, может, что-то получше придумается. Надо, чтобы прозвище было броское, и в заголовках чтоб хорошо смотрелось. И чтоб звучало звонко. Когда его поймают, ей же придется давать интервью, ведь его поймают, как ни крути, благодаря ей!

Вот только пить хотелось — ужасно. Он что, забыл про нее? Придурок!

Она только читала да в кино видела — правда, много-много раз — как кто-нибудь, гордо ухмыльнувшись, сгибает булавку и после минутной манипуляции замок — хоть навесной, хоть врезной — послушно открывается. Сама она ничего такого, разумеется, не умела и, по правде говоря, не верила, что такое возможно. Да и булавки у нее не было.

Но в волосах была шпилька. Точнее, комбинация шпильки и заколки.

И Регина упрямо ковыряла замочную скважину. Она даже не была уверена, что впадинка, которую нащупывали пальцы, именно скважина. У тех замков, на которые она обращала внимание (очень и очень нечасто, надо признать), скважина располагалась спереди, посередине под верхней дужкой. Но у этого замка оба «квадратика» были гладкие, а «скважина» была на торце, с обратной стороны от верхней дужки.

Но сидеть просто так и ждать, когда кто-нибудь придет тебя спасти? Просто сидеть пялясь в темноту? Мало того что скучно, но ведь глупо! Потом, когда спасут, все же будут спрашивать — как «это» было? И что она расскажет? И, главное, что напишет в эксклюзивных воспоминаниях «Я и Кукольник». Газеты и журналы передерутся за них! Да что там газеты и журналы — издательства в очередь выстроятся! Потому что такая книжка — это же бомба! И деньги, и известность… Но рассказа о тупом сидении возле кирпичной стены на книжку точно не хватит, даже если описание подвала сильно разбавить длинными описаниями собственных чувств. Чувства — хорошо, но должно быть и действие, иначе никакой драматургии.

И она ковыряла и ковыряла эту чертову «скважину» острым концом своей шпильки. Попадала по пальцам, шипела от боли, пыталась нацедить в пересохший рот и горло хоть микроскопическую капельку слюны, проваливалась в рваный сон, больше похожий на температурный бред — и опять ковыряла, и дергала за дужку, и опять проваливалась в забытье…

И замок наконец звякнул! Правду писали и в кино показывали!

Ай да Регинка, ай да молодец!

В какой-то книжке она читала — а может, в кино видела, неважно — как посреди такого же подземелья, где какой-то злодей держал своих пленных, была здоровенная яма. Что если и тут? Не хватало еще грохнуться куда-нибудь!

Поэтому обходить свою темницу (хорошее слово, надо запоминать синонимы: подвал, темница, подземелье) Регина начала по стеночке. Стены были кирпичные, наверное, неправильно называть это помещение подземельем? Подземелье — это ведь что-то средневековое? Но, с другой стороны, раз под землей — значит, подземелье? Почему, кстати, она решила, что находится под землей? Потому что наверху, как ни конопать щели, такой темноты быть не может. Ладно, пусть будет подземелье.

Ага, а вот, кажется, и дверь. Заперта, конечно, но придурок же придет. Он же должен принести пленнице попить-поесть? Или хотя бы должен прийти, чтобы ее убить! Придет, откроет дверь, шагнет внутрь, а она…

Она затаила дыхание: за шершавыми досками слышались шаги. Странные, словно под ногами у идущего было что-то железное. Или, к примеру, это Кукольник в железных башмаках…

Ах, какая история в итоге получится, пальчики оближешь! Какая она молодец! Теперь главное, чтобы он не услышал… тихонько… по самому краешку… проскользнуть в дверь… ступеньки… все-таки подземелье…

Стараясь ступать как можно беззвучнее, она забыла посчитать ступеньки. Ладно, это и после можно будет. Но посчитать непременно, в тексте должно быть как можно больше «жизненных» деталей.

Голова уперлась во что-то твердое. Ну да, раз подземелье, значит, над лестницей должен быть люк. Тяжелый, зараза! Ну-ка, поднажми, Регинка! Давай, как радистка Кэт в сериале про Штирлица! У нее еще и младенцы на руках были, а у тебя руки свободны, давай, жми!

Когда люк открылся — без малейшего скрипа или лязга, удивительно! — она даже зажмурилась от ударившего в глаза света. Хотя на самом деле тут, наверху, было почти темно. Но, оказывается, между «почти темно» и «совсем темно» разница колоссальная! В «почти темно» можно различить окружающие предметы. Например, тот, что почти прямо перед тобой, в нескольких метрах — восхитительно белое, невыносимо притягательное пятно! Эмалированная раковина! И над ней крючком торчал из стены кран!

Она кинулась к вожделенному источнику влаги, забыв о грядущей славе, о том, что нужно запоминать «жизненные» детали, о том, что где-то там за спиной остался похититель (Красильщик, Кукольник, сейчас это было неважно), только молясь — пусть кран работает!

Струя, вырвавшаяся из блестящего (латунного, кажется, это называется) жерла была почти ледяной. И такой вкусной, что Регина едва не потеряла сознание от восторга. Господи, какое счастье! Пересохшее горло вздрагивало и молило — еще, еще, еще!