Зов черного сердца - читать онлайн книгу. Автор: Александр Белов cтр.№ 29

– Конечно! – горячо пообещал Михаил, понимая, что готов ночевать на улице, лишь бы не пропустить новую встречу. – Как вас зовут?

– Зови меня пастырем, брат. Если ты захочешь, мы не будем произносить твоего имени. Для него не существует имен, он не делит людей по цвету кожи, ему не важно, богат ты или беден. Ты принимаешь эту истину?

– Принимаю! Всецело принимаю!

– Вот, возьми, – мужчина подал ему тонкую книжицу с изображением цветущего сада на фоне красивейшего рассвета. – У тебя есть только ближайшая ночь, чтобы начать все сначала. Прочти написанное здесь, и завтра я спрошу, что ты понял из изложенного. Ты прочитаешь, брат?

– Да!

– Осознаешь ли ты важность происходящего с тобой? Не побоишься попрощаться с прошлым во имя нового?

Михаил едва не рассмеялся мужчине в лицо. Уж кому бояться порвать с прошлым, только не ему. Как же он был счастлив! Не передать словами того внутреннего ликования, ознаменовавшего конец испытаниям!

– Осознаю, пастырь! Ничего не боюсь!

– Я вижу, ты честен со мной, брат, – пастырь говорил, не переставая смотреть прямо в глаза, даже ни разу не моргнув при этом, – я тоже буду с тобой предельно откровенным. Не все захотят твоего перерождения. Кто-то может встать на пути исправления, попытаться помешать. Знаешь, кто руководит такими людьми? Ответь мне!

– Дьявол! – Слово обожгло горло и язык, упало на пол тлеющим угольком, и Михаилу даже показалось, что он увидел, как пастырь давит его подошвой начищенного до блеска ботинка.

– Ты встречал его, брат! Дьявол коснулся тебя! Отсюда твоя боль. Не терпи ее, выплесни!

Мужчина призывно раскрыл объятия, и Михаил, не задумываясь, бросился ему на грудь. Слезы казались едкой кислотой, прожигали на щеках глубокие, болезненные борозды, зато внутри стремительно таял кусок льда, сдавливающий до сих пор легкие, сердце и желудок. Облегчение, которого Михаил так жаждал пришло неожиданно и вдруг, как по щелчку пальцев. Он чувствовал себя абсолютно счастливым и самую чуточку обманутым. Все ведь могло произойти гораздо раньше, приди он сюда не сегодня, а тогда, пятнадцать лет назад.

Он не видел, как за ним наблюдала худенькая девушка, опершись о швабру, она будто ждала, когда эти двое наконец уйдут, чтобы можно было продолжить уборку. Не видел он и того, с какой тоской и жалостью девушка смотрела ему вслед, провожая взглядом.

С тех пор Михаил не пропустил ни одного собрания, по-прежнему не обращая внимания на ту, что каждый раз приоткрывала рот, стоило ему пройти мимо, будто хотела заговорить, но никак не решалась.

Пастырь за короткое время смог сотворить чудо, о котором не мечтали дипломированные доктора, хотя мать все равно списывала происходящие с сыном перемены на достижения медицины. Он не спорил, пусть думает, как ей нравится. Одно Михаил усвоил твердо: нельзя никому говорить, куда и зачем он ходит. Так и родилась легенда о некоем клубе, где встречаются потерянные индивидуумы вроде него. Мать, конечно, пыталась разнюхать информацию, ей нужно было контролировать все его передвижения и контакты, но ничего у нее не вышло. Кто она такая, чтобы тягаться с Богом!

Михаил видел, как его новые друзья жертвуют деньгами в конце почти каждой проповеди, отчаянно выворачивал карманы, каждый раз получая одно и тоже – шиш! Мать давала ему деньги, которых совсем не хватало, приходилось копить, чтобы не выглядеть совсем уж скупердяем.

Когда впервые залез в чужую сумку, Михаил не запомнил. Зато в памяти отпечаталось бледное, напуганное личико заставшей его за неприглядным занятием девушки. Худющая, с прозрачной до синевы кожей, жидкими волосиками, собранными на старческий манер в пучок, она зажала рот ладошкой, расширившиеся глаза влажно заблестели.

– Сдашь меня? – с вызовом спросил он, пряча добычу. Невольная свидетельница попятилась, но, натолкнувшись спиной на стену, остановилась. – Иди, чего встала! Ну же!

– Пообещай, что никогда так больше не поступишь, – жалобно попросила она. – Скажи, сколько тебе нужно денег?

Михаил назвал сумму, и девушка опять зажала рот ладошкой.

– Зачем тогда предложила, если у самой ни гроша? Ты ведь уборщица здешняя? Так я и думал – нищенка! А я знаю, у кого брать, они не обеднеют, и сюда тоже приходят, потому как с жиру бесятся! Пастырь не может их прогнать, он всем помогает и не разделяет паству по величине дохода. Но я же вижу, что деньги ему все равно необходимы, чтобы платить за помещение, книги и прочее. А эти… – Лицо Михаила скривилось. – Суют по копейке, когда на самом деле могут дать гораздо больше! Ты тоже могла бы мне помочь, вместо того чтобы осуждать.

Она долго молчала, теребя ворот застиранной кофточки. Михаил уже подумал, что она собралась уйти, когда девушка быстрым шагом преодолела разделяющее их расстояние и выпалила на выдохе:

– Пастырь тебя обманывает! Он всех вас обманывает!

– Замолчи! – Михаил схватил девушку за запястья, встряхнул ее, как тряпичную куклу. Голова несколько раз дернулась, будто шея не была способна ее удерживать. – Хорошо, что пастырь тебя не слышит!

– Пусти! – Серые глаза налились тяжестью грозовых туч, а на пушистых ресницах заблестели искорки, похожие на снежинки, и Михаил ослабил хватку. – Можешь продолжать ему верить, мне все равно! Но я не хочу, чтобы тебя посадили в тюрьму из-за этого мошенника!

– Какое тебе вообще до меня дело? Чего привязалась-то?

– Ты сильно заблуждаешься, если думаешь, что хоть кому-то в целом мире есть до тебя дело! Я просто вижу, как ты себя грызешь, разыгрывая жертву. Обвиняешь богачей, искренне веришь, будто проблема в твоем пустом кошельке, когда на самом деле настоящая пустота – в душе. Вот только здесь тебе ее нечем заполнить, напихают пустых обещаний, как ваты в мешок, и все!

– Если бы ты побывала там, где был я, сейчас так не говорила бы. Дай пройти! – Михаил отпихнул девушку в сторону, мимоходом отметив ее куриный вес. Совсем, что ли, не жрет? Небось на диетах сидит, чтобы жопа не росла, вот и ходит живой скелет.

– Таких как ты у нас в детском доме называли нытиками! – Слова ударили в спину каменой дробью. Неприятно, но не смертельно.

Он не стал ничего отвечать, отдавая себе отчет в том, что его правда слишком фантастична для произнесения ее вслух. Девчонка не поверит, да еще чего доброго поднимет его на смех. Хватило же у нее ума плести небылицы про пастыря.

Украденные деньги закончились быстро, но он знал, где достать еще. Действуя почти на автомате, он не сразу понял, что вокруг собрались люди и все они смотрели на него. Девчонка тоже пришла и тоже смотрела. Почему-то именно от ее взгляда хотелось укрыться, спрятаться. Она не осуждала его и ни в чем не обвиняла. Все было куда хуже – она его жалела. Сомневаться в том, кто его сдал, было странно, и все равно он искал причины, которые могли снять подозрения с нее, той, что не осуждала, а жалела. Ее слова о нытиках болезненным клеймом запечатлелись в мозге и не стереть его, не уничтожить.