Зов черного сердца - читать онлайн книгу. Автор: Александр Белов cтр.№ 57

Откуда вообще берутся такие мысли? Бездна и он в ней за компанию с Асей! Безумие!

Перед внутренним взором вдруг встало угрюмое лицо пастыря. Совсем как в их последнюю встречу, когда Михаил просил его о разговоре, но тот отказал. Если бы знать, что им больше никогда не суждено встретиться, он бы смог все изменить. Тенью бы за ним ходил, не позволив убийце подобраться близко. Или же умер бы вместе с ним! Да, пожалуй, такой вариант его тоже устроил бы.

Но пастырь выбрал другой путь и оставил Михаила одного на произвол судьбы. Кому он вообще нужен в этом огромном, враждебном мире? Никому!

Почти поверив матери, он окончательно разочаровался в ней. Сначала она сдала его врачам, потом бросила в лапы полиции. Верить ей уже не получится.

Лицо пастыря, такое родное и близкое, становилось все мрачнее и задумчивее. Он хотел говорить и почему-то не мог. Он не мог, а Михаил не понимал немого посыла.

– Ты слушаешь? – Ася тронула его за руку. – Сам ведь просил рассказать про медальон, а теперь витаешь в облаках.

– Начни, пожалуйста, сначала, я задумался.

– О чем?

Скорее всего ей неинтересно, спрашивает из вежливости, но он отвечает:

– Не знаю даже, просто.

– Хорошо. Жизнь меня никогда не щадила, часто подставляла и бросала в самую гущу всякого дерьма. Наверное, именно поэтому я согласилась принять тебя у себя, потому что знаю, каково вдруг остаться у обочины. Ты мне сразу понравился своей инаковостью, непохожестью на других. Может, прозвучит чуть пафосно, но ты стал для меня чем-то вроде живого напоминания о том, какой была я когда-то и какой никогда не смогу стать. То, что прятала внутри я, ты не стесняешься выставить на показ. Ты настоящий, не умеешь притворяться и быть для кого-то другого удобным.

Нет, я не говорю сейчас о каких-то романтических настроениях, хотя, ты, несомненно, симпатичный молодой человек, и я запросто могла бы в тебя влюбиться. Могла бы, будь мы не в сегодняшней обстановке и не в тех обстоятельствах. Понимаешь, о чем я?

Ни черта он не понимал! Ася несла какую-то ахинею. Плевать ему на философствования. Собиралась рассказать про медальон, так рассказывай. Чего резину тянуть?

– Вряд ли я смогу удовлетворить твое любопытство. Медальон этот был при мне с самого рождения. – Тонкие пальчики поглаживали побрякушку, и Михаил готов был поклясться, самые их кончики серебрились переливчатым инеем, который быстро таял только для того, чтобы собраться в крохотный кристаллик и блеснуть уже в волчьем глазу. – Бабушка говорила, чтобы я никогда его не снимала, чтобы не было беды. Наверное, какой-то семейный оберег. Жаль, что он не смог уберечь саму нашу семью.

Ася сбилась, взяла чашку, сделала глоток.

– Ты не помнишь своих родителей?

– Маму не помню совсем. Образ отца видится в какой-то дымке, как в тумане, по которому я бреду, в надежде рассмотреть его лицо. Но стоит приблизиться, как туман становится плотнее, гуще, вокруг начинают летать колючие снежинки, а где-то вдалеке слышится волчий вой, настолько тоскливый, что мне самой хочется плакать. Я оборачиваюсь на звук и иногда успеваю увидеть белую тень. Она тут же исчезает, и я знаю лишь, что не должна ее бояться. Недавно я видела белую волчицу во сне, и она прекрасна.

– Что за волчица такая? Может, тебе рассказывали сказку о ней, и ты запомнила?

– Некому было рассказывать. Бабушка отдала меня в детский дом, когда мне едва исполнилось пять. – Ася отвернулась, сдерживая близкие слезы. – Я ее не виню, правда. Бабушка не объяснила своего поступка, я сама придумала ей оправдание многим позже, когда смогла адаптироваться к новым условиям. В детском доме на самом деле не так плохо, как может показаться. В достатке еды и игрушек, мягкая постель, и даже воспитатели не все поголовно сволочи. Не было там только одного – человеческого тепла. Я все время мерзла, представляешь? Даже летом моя кожа постоянно покрывалась мурашками, мне всегда было холодно.

Она замолчала. Молчал и Михаил, не понимая, чего она от него ждет и ждет ли вообще чего-то. Никогда ранее ему не приходилось успокаивать девушек, если они не являлись его сестрой. А как оно было с Верой, он давно забыл.

Ася сама сгладила неловкость.

– Я сделаю нам еще чаю, и продолжим сеанс откровений. Если захочешь, можешь рассказать о себе. Почему-то мне кажется, твоя история будет куда интереснее моей.

Он буркнул что-то неопределенное, но, похоже, ей и не нужен был его ответ. Заварив новый чай, Ася продолжила изливать душу.

– Про бабулин подарок я вспомнила нескоро, – ее рука взметнулась к груди, туда, где подмигивала ледяным глазом волчья морда. – В первый же день я спрятала его, закопала в землю. Наверное, и не вспомнила бы вообще никогда, если бы однажды во время прогулки наша группа не наткнулась на покрытое ледяной коростой дерево. Была середина августа, и жара стояла просто невыносимая. Нас тогда загнали обратно и целую неделю не выпускали на улицу, запретив рассказывать об увиденном. Будто мы могли рассказать кому-то, кроме как друг другу.

– Похоже на какой-то розыгрыш. Это точно не одна из твоих журналистских баек?

– Если бы не видела все своими глазами, отреагировала бы сейчас точно так же. Но все правда. Я встречалась потом с другими выпускниками, и все они отлично помнили ту историю. Говорят, детская фантазия распространяется воздушно-капельным путем, и все же я уверена, что тогда у нас не случилось массовой галлюцинации.

– Получается, твой медальон может производить холод? – недоверчиво уточнил Михаил. – Даже если отбросить всю мистическую шелуху, в чем смысл?

– Не знаю, – ответила Ася, пряча медальон под одежду. – Иногда мне кажется, что я просто сошла с ума и все выдумала. Если ты сейчас сидишь возле моей кушетки в психушке, я тебе сочувствую, ведь я даже не знаю, почему мой мозг создал тебя таким. Возможно, ты мой друг, брат или даже любимый человек, но я тебя не помню, извини.

– Может, ты ведьма? – вопрос вертелся на языке раскалённым угольком, и Михаил облегченно выдохнул, выплюнув его. Если сейчас Ася признается, он пощадит ее, избавит от боли, выбрав легкий способ смерти.

Она не призналась. Хуже того, рассмеялась ему в лицо, зло и обидно. Он почувствовал себя стоящим голышом посреди огромной площади: стыдно и холодно.

– Скажешь тоже – ведьма! У меня нет рационального объяснения, но в его существовании я не сомневаюсь. Я даже пробовала отдавать металл на экспертизу, никто ничего не обнаружил, обычное золото.

– Где я могу лечь? – Михаила трясло от злости. Если проведет с Асей еще хоть пять минут, точно не выдержит и придушит цепочкой от ее же дурацкого медальона.

– На диване в гостиной, как и договаривались, – ответила Ася, убирая со стола. – А ты не хочешь рассказать мне про свой талисман? Весьма необычный, никогда не видела ничего подобного.

– Он у меня с детства. С пацанами придумали братство, а это что-то вроде отличительного знака.