Тайны Истинного мира - читать онлайн книгу. Автор: Марина Ефиминюк cтр.№ 49

– Так… – Карлик на удивление шустро приковылял к столу и забрался на маленькую скамеечку, сделавшись со мной почти одного роста. – Очень интересно.

Он положил морщинистую ладонь на грудь Александра, и мое воображение тут же пририсовало кривые острые ногти к каждому длинному узловатому пальцу.

– Ну что, доктор? – Я вопрошающе глянула в безобразное лицо.

– Пусть инферн выйдет! – приказал карлик, не глядя ни на меня, ни на Сэма. Затем он деловито приподнял Алексу веки, вглядываясь в красноватые белки.

Я скрипнула зубами и хотела заявить, что мальчишка не сдвинется с места, а если у старого обормота нелюбовь к чертям, то…

– Мал еще на такое смотреть! – Рявкнул липрикон, пригвоздив Сомерсета злобным взглядом и прервав поток моих возмущенных умозаключений, а сам стал выискивать пульс на запястье пациента.

Сэм, как ни странно, тут же повиновался – тихо вышел и даже аккуратно прикрыл за собой дверь. Видно, он так устал строить из себя храбреца, что решил, впервые с момента нашего знакомства, послушаться старшего, не скажу, человека.

– Вскипяти воды! – крикнул ему вслед доктор.

– Зачем воды? – Всполошилась я и кивнула на Алекса: – Мы чего его резать будем?

– Резать? – Старик вскинул брови. – Можно и порезать, но я хотел просто чайку попить. Не обедал еще, знаешь ли.

– Чайку? – От непонимания я даже моргнула. Тут человек умирает, а он говорит о жратве?! Помоги мне, Боже!

– Будешь на подхвате, – коротко приказал доктор и осторожно спустился со скамеечки, облокотившись о крышку стола.

– Чего делать?

– Пока пуговицы расстегни!

– Ага. – Трясущимися руками я зачем-то расстегнула пуговицы на куртке, а потом ее и совсем скинула на пол. Стула в кабинете не имелось.

– Да, не себе, – снова покосился на меня доктор, – а ему!

Руки задрожали в два раза сильнее, и, досадно поморщившись, непослушными пальцами я осторожно расстегнула пальто Александра, все в пятнах крови. Свитер пришлось разрезать ножницами. Как раз под сердцем у Алекса чернела точка, очень похожая на пулевое ранение, а вокруг нее образовался воспаленный синеватый ободок. Мужчина дышал тяжело, с перерывами, словно кто-то невидимый крохотными порциями отмерял для него воздух, не позволяя наполнить грудь. И тут под кожей показался бугорок, от неожиданности я даже отшатнулась.

– Доктор! – испуганно позвала я. – Доктор, тут что-то… – Бугорок пополз вверх, в сторону груди, потом застыл на мгновение и стал поспешно двигаться к животу. – Тут что-то шевелится! Под кожей! – Взгляд, словно заколдованный следил за перемещающейся тварью. Непроизвольно палец мой дотронулся до шишки, и вдруг нечто попыталось цапнуть меня, словно пиранья жертву. Под натянувшейся кожей явственно проступила круглая головка с широко открытой пастью и рядом тонких, как иголки, клыков.

К горлу подступила тошнота, а лицо Александра поплыло и подернулось дымкой. Медсестра из меня вышла никудышная. Хуже, наверное, только водитель.

– Так, – доктор, наконец, вернулся, – держи! – Он протянул мне стаканчик с прозрачной жидкостью, попахивающей сивухой.

– Это для него? – переспросила я, снова кивнув на Алекса.

– Для тебя! – рявкнул карлик, выходя из себя. – Чтобы не мутило!

Залпом опрокинув в себя лекарство, я почувствовала, как глотку сдавливает спазм. От самого языка до желудка пробежала обжигающая волна, а рот наполнился неприятной сладковатой слюной.

– Что это? – прохрипела я, вытирая слезы. – Похоже на водку.

– Обижаешь! – Доктор растянул безобразные губы в издевательской улыбке. – Чистый спирт!

– Ну, все! – Неожиданно я поняла, что голова закружилась, зато тело расслабилось, и перестали, будто у припадочной, трястись руки. – Раньше я только психовала, а теперь я еще и пьяная!

– Так легче пережить, – серьезно отозвался липрикон. – Если будешь называть меня дядя Ваня, я буду называть тебя Маша. Согласна?

– Вполне. – Я вдруг поняла, что широко улыбаюсь. Предложи старик в тот момент станцевать польку-бабочку, то согласилась бы без колебаний.

– Маша, – казалось, доктор смаковал мое имя, – держи руки своему другу.

Я крепко схватила запястья Алекса, вдавливая их в холодный стол. Дядя Ваня осторожно положил морщинистые ладони на успокоившуюся шишку, а потом со всей силы надавил так, что, кажется, у раненного хрустнули ребра. Алекс вскрикнул, приходя в сознание, выгнулся и открыл глаза. Что это был за взгляд – ясный, чистый, очень осмысленный.

– Держи руки! – напомнил доктор.

Я со всей возможной силой перехватила запястья, когда Александр попытался пошевелиться. Тут доктор снова обрушился на несчастного, и я едва удержалась на ногах от страха. Раненый сморщился от боли, и тут из его глаз, открытого рта, носа, ушей неожиданно вырвалось жидкое красноватое пламя, превратив моего приятеля в подобие огнедышащего дракона. Через секунду, наполненную болезненно ярким светом, поток весь вылился наружу и заскользил по воздуху алым головастиком с тонким хвостом. Он сделал над потолком стремительный круг и завис на секунду. Тварь лениво мотнула хвостом, и я, задрав голову, четко разглядела слепую, лишенную глаз головку и широкую линию пасти. Через мгновение головастик оголил страшные клыки и ринулся на меня. От страха я разинула рот и забыла прикрыться прозрачной стенкой, которая у меня недавно стала так отличного получаться, оставшись незащищенной. Буквально перед моим изумленным лицом головастик вспыхнул и растаял, не оставив следа.

В комнате повисла напряженная пауза. Дядя Ваня довольно вытирал руки о застиранное полотенце, меня страшно колотило от нервного напряжения.

– Сильно, видно, разрядился, – махнул он головой. – От простого червя не смог отбиться. Такой гадостью дети в школе балуются, чтобы приятелям жизнь медом не казалась…

– Червя? – Машинально повторила я, все еще разглядывая точку перед собой, где только что исчез сгусток энергии.

А потом перед глазами закрутило и потемнело, снова подступила тошнота, и с грохотом я свалилась на пол в глубоком обмороке.

Широкая улица с громким названием, ведущая к самому сердцу города, застыла в мертвом заторе глазастых автомобилей. Сильный ветер налетал ледяными порывами, мне было очень холодно в тоненьком пальтишке, и я ежилась в ожидании чуда. Сейчас город, наполненный тьмой, огнями витрин, гудками автомобилей, людским гвалтом, казался чужим и знакомым одновременно.

Я стояла рядом с памятником известному поэту, напротив большого кинотеатра и переливавшегося всеми цветами радуги казино. Вокруг бурлила черно-белая толпа, в которой то и дело яркими мазками выделялись цветные люди. Я ждала, сжимая в кармане маленький мешочек и не питая иллюзий насчет собственной судьбы. Меня постараются стереть. Прямо сейчас.

Из переулка появился знакомый автомобиль, остановился. Из него вышли люди, а потом показался тот, кого я ждала. Он даже не подумал прятаться и делать вид, что приехал один. В сущности зачем? Мы оба все понимали.