Отблеск безумной звезды - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Тронина cтр.№ 49

— Вообще-то во время грозы нельзя стоять под деревьями…

— Нельзя? — задыхаясь, пробормотала Оля. — Ну, тогда иди туда, наружу…

Едва она произнесла эти слова, как с неба обрушился самый настоящий ливень. Стало темно.

Сначала клен еще сдерживал своими листьями потоки воды, но потом стало ясно, что от дождя все равно не спрячешься.

— Господи, господи… — с тоской произнесла Оля, смахивая с лица капли. — Какая я глупая! Надо было переждать там, на работе…

— Ничего! — Павел, уже совершенно мокрый, пытался хоть как-то прикрыть ее. — Июльский дождь — недолгий…

— Да ты у нас оптимист, — кисло заметила Оля. — Что ты там говорил про эту весну?

— Этой весной со мной произошла странная история, — громко, стараясь перекричать шум ливня, начал Павел. — В начале марта я увидел… увидел нищенку у дороги.

— Кого? — вода текла у Оли по лицу, размывая тушь, капала с кончика носа, с подбородка, оранжевая майка и брюки потемнели, насквозь промокнув, и неприятно липли к телу. Но Оля перестала это замечать, потому что страх ее усилился. Сколько раз она ломала голову над тем, что же произошло с ней недавно, где она пропадала, и вот этот человек рядом упоминает о том времени! Совпадение?..

— Нищенку! Ну, вроде бомжа…

— И что?

— Я привел ее к себе домой!..

— Зачем?..

— Затем, что мне стало ее жалко!

— Ты извращенец? Кто же таскает к себе домой бомжей с улицы?..

Павел замолк на мгновение. Как объяснить ей те чувства, которые владели им тогда? Прочитать лекцию о картинах старинных мастеров? Рассказать о безмятежном взгляде, нежном овале лица странной незнакомки?..

— Я не знаю! — Он уже вымок до нитки. — Но я привел ее к себе. Отмыл, одел…

— Сам отмыл? — спросила Оля, глядя на него пронзительными, совершенно дикими глазами.

— Нет! У меня соседка, Бабаня… Баба Аня помогала!

Олю трясло, словно в лихорадке.

— Я не знаю, зачем я это слушаю… все эти гадости… — Она дрожащими руками достала из сумочки специальную салфетку для снятия макияжа и принялась тереть ей лицо, поскольку от туши щипало глаза. — И вообще в такую погоду надо пользоваться другой, водостойкой косметикой…

Заодно она стерла и помаду. Ее теперь уже не волновало, что она будет выглядеть бледной молью. Перед кем красоваться, перед этим типом?..

— Ну, а что потом?

— Она жила у меня. Почти два месяца! А потом… а потом она пропала.

— Как пропала?

— Очень просто, взяла и сбежала! Я ее искал и не нашел.

— А зачем ты мне все это рассказываешь, зачем? — закричала Оля, хотя уже знала, что эта история — о ней. Знала, но не хотела верить — до последнего!

— Я же сто раз говорил, ты на нее очень похожа!

— А как ее звали?

— Дезире! То есть она сама называла себя Дезире!

— Дезире… — с тоской прошептала Оля. Она плакала, но поскольку шел дождь, то сама не замечала этого. — Дезире…

— Ты что? — с ужасом спросил он. — Почему ты плачешь?

— Да убери ты свои руки! — Оля с яростью оттолкнула Павла. «Все ясно… Вот почему он пялился на меня с самого начала!.. И почему он, почему? Почему судьба привела меня именно к этому человеку!»

Самым неприятным было то, что она по-прежнему ничегошеньки не помнила — ни о Павле, ни о тех днях.

Мокрая, дрожащая, она стояла и рыдала, а вода хлюпала у нее в туфлях.

Павел не выдержал и обнял ее — так крепко, что она при всем желании не смогла бы вырваться. Но Оля и не думала в этот раз отталкивать его, она полностью отдалась своему горю.

— Это неправда… ты все придумал! Ты каким-то образом узнал мою историю и воспользовался этим… тебе Пал Палыч рассказал, да?

— Нет. А что… это была действительно… ты?

— Я, кто ж еще! Диссоциативная амнезия, если тебе это интересно!

— Что? — ошеломленно спросил он, проводя ладонью по ее мокрым волосам.

— Я, Паша, ничего не помню! Как в кино, можешь себе представить… — она попыталась засмеяться.

— Как же так?..

— Со мной случилось несчастье — я потеряла ребенка, которого очень ждала… — через силу принялась объяснять она. — Очень ждала! Ну а поскольку организм человека по-разному реагирует на стресс, со мной случилось это. В один прекрасный… прекрасный — в кавычках, конечно, — день я вышла из дома и потерялась в большом городе.

— И я тебя нашел…

— Ты меня нашел… — с тоской повторила она, уткнувшись лицом ему в грудь. — Но почему именно ты? В городе почти двенадцать миллионов человек или сколько там… а я попала к тебе!

— Совпадение… — пробормотал он.

— Это только в индийском кино бывают такие совпадения! — закричала она, все-таки вырвавшись из его объятий. Дождь стоял вокруг них стеклянной стеной, и дальше все терялось во мгле. — Тут что-то не так… Должна быть причина!

— Может быть, ты знала мой адрес?

— Да не знала я твоего адреса! — с досадой отмахнулась она. — Бред какой-то! Хотя…

— Что? Ну что?.. — беспокойно спросил он.

— Незадолго… незадолго до этих событий я говорила с Эммой Петровной. А она… она упомянула, что ты живешь в одном известном доме, и описала его… Сталинский дом с большими скульптурами, на бульварах…

— На Яузском бульваре, — машинально поправил он. — Собственно, я тебя там и увидел в первый раз, ты как раз сидела неподалеку от этих скульптур. Я так думаю, что слова твоей свекрови каким-то образом запечатлелись у тебя в голове и ты…

— Но почему именно ты?! — всхлипнула она.

— Я не самый плохой человек, поверь, — Павел попытался улыбнуться. — Может, тебе повезло, что я нашел тебя… Ведь неизвестно, что бы с тобой стало, если б я не встретил тебя!

— Может быть… — Она потихоньку начала успокаиваться, но вдруг новая мысль ошеломила ее. — Минутку… а что там было?

— Где?

— У тебя дома, где же еще! Что мы делали? Целых два месяца?

Павел посмотрел на ее бледное, даже белое лицо, по которому стекали ручейки, и ответил неуверенно:

— Мы гуляли… Ходили в магазины. Ко… кофе пили еще…

— Какой кофе! — закричала Оля. — Ты же прекрасно понимаешь, о чем я спрашиваю! Было или нет?.. Было или нет?!

— Было, — выдохнул он и закрыл глаза.

— О, боже, — прошептала она, прижимая пальцы к вискам. — Я так и знала, что была какая-то мерзость, какая-то невообразимая гадость… Сначала я валялась в грязи на улицах, а потом… — Она зажмурилась, а потом широко открыла глаза. — …и неизвестно, что хуже!