Низший 5 - читать онлайн книгу. Автор: Дем Михайлов cтр.№ 53

Старик…

Я невольно вспомнил доходяг-гоблинов с Окраины и Дренажтауна – едва дотянувшие до шестидесяти, изработанные, ко всему безразличные, они сидят на теплых стенных выступах, беззубыми деснами мусолят редкие пищевые кубы и неотрывно смотрят на нарисованные на стальной стене природные пейзажи – которые им никогда не увидеть воочию…

Но не будем все валить на здоровый образ жизни. Пусть призм нюхает цветочки и с деревьями обнимается, а не слизь серую ведрами таскает по стальном кишечнику мира, но все равно – тут наверняка сказали свое веское слово и его «звериные» изменения.

Я ненадолго круто сменил тему. И спросил – кто он по статусу? Принудительно измененный преступник? Это не мешает бродить?

Призм грустно хмыкнул, с хрустом разжевал остаток угощения и ненадолго отлучился. Ему хватило минуты, чтобы с удивительным профессионализмом выпросить у Джоранн пару шоколадных бисквитов. Уже подвиг. Вернувшись, призм коротко сказал – само собой мешает.

Для подавляющего большинства добросов он не больше, чем тварь уродливая, грешная, достойная лишь одного обращения – побивания камнями. В своих скитаниях туда-обратно вдоль тропы он то и дело натыкается на гниющие останки даже не похороненных призмов. Он постоянно видит, как только что «рожденных» призмов – корчащихся и ничего не понимающих ампутантов со стертой памятью – грузят на телеги и увозят. Или уносят привязанными к палкам – прямо как диких свиней убитых на охоте. Суки! Ведь известно куда уносят – к морю. Новорожденный призм – лучшая наживка. Этим бы гребаным рыболовам самим познать по ощущениям вонзенный в живот огромный крюк…

Выразить свои эмоции Стив не побоялся – он уже понял, что Хван путешествует с нами на равных. Стало быть, и отношение к призмам у нас совсем другое. Не каждый день увидишь, как богомола кормит шоколадными бисквитами шикарная красотка…

Как он сам выживает?

Убегает! Вот и все.

Призм ненадолго отвел звериные глаза, дернул носом. И я понял – порой он не только убегал. Порой он еще и убивал, если подворачивался такой шанс. Убивал тех, кто относится к ним как к зверью. Тех, кто считает их бесправными тварями, преступниками лишенными конечностей и обращенными в монстров справедливым вердиктом Матери. И даже если всей своей последующей жизнью новорожденный призм – если повезет выжить! – ты искупил свои неведомые грехи, о которых даже не помнишь… всем плевать. Для обычных людей ты останешься гребаным призмом. Бросьте камень уроду в харю! Он не такой как мы! Он вонь! Он мразь! Бейте! Убивайте!

Есть ли шанс изменить статус?

Я знал, что есть – раз у Хвана получилось – но вдруг есть еще какой-то способ?

И не обманулся в своих ожиданиях.

Призм кивнул и с клыкастой улыбкой поведал – по статусу он давно уже обычный доброс. И даже вроде как житель одного из далеких крохотный селений, где может смело претендовать на небольшую личную комнатушку и легкие социальные задания от Матери. Как так случилось, что его статус поменялся? Да кто ж знает… но жил он благочинно вроде как, никому зря зла не творил, чужого не брал, в помощи на Тропе не отказывал. Вот всевидящая Мать однажды и согрела мохнатую душу внезапным системным оповещением о смене статуса и «прописке» в поселении Лисенок.

Да…

Но он жизнь менять не стал. Продолжил и дальше скитаться. Да и, честно говоря, статусом уродливого призма никто не интересуется. Но вообще, выходит, что если любой призм совершит зафиксированный Матерью или же подтвержденные достойными, по ее мнению, доверия личностями некий большой хороший поступок или же много хороших мелких, то его статус может измениться с принудительно измененного на доброса.

Всегда на доброса?

Всегда. Ну или как он слышал на «этноса». Но это, по сути, то же самое.

А много этносов он видел?

Парочку. Один этнос так постоянно встречается – тропники. Бродячий этнос не имеющий права на оседлость. Боевые злобные бродяги на запряженных лошадьми повозках, что чистят и чистят Круговую Тропу от всякой мерзости и гадости. И бродосы – одни из немногих, кто относится к призмам вполне спокойно. Не рубят сгоряча. Всегда пригласят к газовому костерку, напоят чаем, выслушают, дадут переночевать в безопасности. Потому бродосов Стив уважает. И всегда старается им помочь – неважно в чем. Будь то помощь в уборке с упавшего на тропу дерева, разгребания оползня, убийства зомби – он всегда поможет тропникам.

Понятно. Бродосы – хорошие.

Да! Бродосы – хорошие! Люди они! Люди! А не твари в людском обличье!

Может это потому, что они все время в пути? Ведь для себя он давно уж убедился – под оседлых все дерьмо стекается, пропитывает их тела и души. Умирают рано от болячек всяких, вечно злобные, орущие. То ли дело бродячие – к ним мерзота всякая даже пристать не успевает. Они все время в дороге. В их головах не кипят городские мелкие грязные слухи – кто кому изменил, кто кого обманул… Бродяги чисты. И потому бодры, полны сил и доброго любопытства.

Я с еще большим удивлением поглядел на призма Стива. Теперь виден его истинный возраст. Он выражается не в благородной седине, а в глубоких мыслях.

Но я злобный мерзкий гоблин. Не могу не уколоть благородного старика. И потому с радостью напомнил Стиву, как совсем недавно он орал во всю глотку, призывая Хвана покончить с нами ублюдками. Ведь он призм. А мы вонючие добросы…

Стив кашлянул, подергал ушами. И пояснил – вчера он наткнулся на место побоище. Двое призмов – по сути зверолюдов – были убиты, порублены на куски. Над их телами еще и надругались – содрали одежду, понатыкали палки во все отверстия. Девушке пришлось хуже – судя по всему ей еще живой отрезали груди, срезали ленты поросшей мехом кожи, содрали скальп. И наверняка еще и изнасиловали хором – пусть она призм гребаный, но кто откажется поиметь пискливую бабу да еще и бесплатно? И плевать что она больше похожа на хорька, чем на приличного доброса.

Он час собирал куски их гниющих тел. Затем копал могилу, укладывал тела, засыпал, заваливал камнями. И все это время его старая душа кипела в ярости. Ночью чуть успокоился. Но все равно… и тут наткнулся на нас – на добросов. Причем идущих именно оттуда, куда ушли те, кто сотворил подобное зверство.

В Светлый Плес?

Стив кивнул. Оскалился.

Да. Следы тех ублюдков вели в Светлый Плес.

Сколько их было?

Трое. Трое гребаных стражников.

Вергов? Откуда знаешь?

Обувь. Запах металла от кольчуг. Но главное – обувь. Три пары сапог с особым рисунком подошвы. Мать выдает эту униформу только городским стражам. Он немало навидался этих следов за время бродяжничества длиной в жизнь. Так что знай, Оди – в твоем родном городе обитают те еще ублюдки, что творят безумное под покровом леса, а в Плесе ведут себя благочинно.

Усмехнувшись, я не стал поправлять призма. И просто задал следующий вопрос – что значит «считай зверолюды»? В чем разница?