Посмертные записки Пиквикского клуба - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Диккенс cтр.№ 213

– Хотел бы я знать, – начал мистер Бен Эллен, сжимая зубы и напоминая скорее дикаря, пожирающего сырое волчье мясо, которое он разрывает руками, чем миролюбивого молодого джентльмена, приступающего с ножом и вилкой к рубленой телятине, – хотел бы я знать, не замешался ли тут какой-нибудь негодяй и не добивается ли он ее расположения. Мне кажется, я бы его убил, Боб!

– Я бы всадил в него пулю, попадись он мне только! – добавил мистер Сойер, прихлебывая пиво и злобно выглядывая из-за кружки. – А если бы это на него не подействовало, я бы ее извлек так, чтобы он умер при операции.

Мистер Бенджемин Эллен молча и задумчиво созерцал своего друга в течение нескольких минут и затем спросил:

– Боб, вы никогда не делали ей предложения?

– Нет. Видел, что все равно никакого толку не будет, – ответил мистер Роберт Сойер.

– Вы его сделаете не позже, чем через двадцать четыре часа, – объявил Бен с убийственным хладнокровием. – Она его примет, или я узнаю причину отказа. Я воспользуюсь своим правом.

– Ладно, – сказал мистер Боб Сойер, – посмотрим.

– Да, посмотрим, мой друг! – грозно ответил мистер Бен Эллен. Он помолчал, потом снова заговорил голосом, прерывающимся от волнения: – Мой друг, вы с детства ее любили. Любили, когда мы вместе ходили в школу, и уже тогда она капризничала и оскорбляла ваше юное чувство. Помните, как вы в порыве детской любви просили ее принять два маленьких бисквита с тмином и сладкое яблоко – круглый пакетик, аккуратно завернутый в листок из тетради?

– Помню, – отозвался Боб Сойер.

– Кажется, она это отвергла? – спросил Бен Эллен.

– Отвергла! – подтвердил Боб. – Она сказала, что я очень долго таскал сверток в кармане штанов и яблоко согрелось, а это неприятно.

– Припоминаю, – мрачно сказал мистер Эллен. – После этого мы сами его съели, откусывая по очереди.

Боб Сойер меланхолически нахмурился, давая понять, что не забыл этого последнего обстоятельства, и оба друга на время погрузились в размышления.

Пока происходила эта беседа между мистером Бобом Сойером и мистером Бенджемином Элленом и пока мальчик в серой ливрее, удивляясь, почему так затянулся обед, тревожно посматривал на стеклянную дверь, томимый мрачными предчувствиями относительно того количества телятины, которое в конце концов уцелеет для удовлетворения его аппетита, – по улицам Бристоля степенно катил собственный одноконный экипаж темно-зеленого цвета, влекомый откормленной бурой лошадью и управляемый хмурым человеком, который ниже пояса напоминал своим костюмом грума, а выше – кучера. Такого вида экипажи обычно принадлежат старым леди, склонным к экономии; и в этом экипаже действительно сидела старая леди, его хозяйка и владелица.

– Мартин! – крикнула из переднего окошка старая леди, обращаясь к хмурому человеку.

– Что прикажете? – отозвался хмурый человек, притронувшись к шляпе.

– К мистеру Сойеру, – сказала старая леди.

– Туда я и еду, – ответил хмурый человек.

Старая леди кивнула, очень довольная такай сообразительностью хмурого человека, а хмурый человек хлестнул бичом раскормленную лошадь, и они направились к мистеру Бобу Сойеру.

– Мартин! – сказала старая леди, когда экипаж остановился у двери мистера Роберта Сойера, преемника Нокморфа.

– Что прикажете? – отозвался Мартин.

– Попросите мальчика выйти и присмотреть за лошадью.

– Я и сам за ней присмотрю, – сказал Мартин, положив свой бич на крышу экипажа.

– Я этого никак не могу разрешить, – возразила старая леди. – Ваши показания совершенно необходимы, и вы должны войти в дом вместе со мной. Вы ни на шаг не должны отходить от меня, пока я буду разговаривать. Слышите?

– Слышу, – отозвался Мартин.

– Ну, так о чем же выдумаете?

– Ни о чем, – ответил Мартин.

С этими словами хмурый человек спустился с колеса, на котором стоял на пальцах правой ноги, окликнул мальчика в серой ливрее, распахнул дверцу экипажа, откинул подножку и, просунув руку в темной замшевой перчатке, вытащил старую леди с такой бесцеремонностью, словно это была картонка для шляпы.

– Ах, боже мой, Мартин! – воскликнула старая леди. – Теперь, когда мы здесь, я так волнуюсь, что вся дрожу.

Мистер Мартин кашлянул, прикрывшись темной замшевой перчаткой, но не выразил никакого сочувствия.. Старая леди, успокоившись, засеменила к двери мистера Боба Сойера, а мистер Мартин последовал за ней.

Как только старая леди вошла в аптеку, мистер Бенджемин Эллен и мистер Боб Сойер, которые поспешили спрятать виски и воду и разлить вонючее лекарство, чтобы заглушить запах табачного дыма, бросились к ней навстречу с изъявлениями радости и любви.

– Дорогая тетушка! – воскликнул мистер Бен Эллен. – Как мило с вашей стороны, что вы заглянули к нам! Мистер Сойер, тетушка; мой друг мистер Боб. Сойер, о котором я вам говорил по поводу... вы знаете, тетушка, по какому поводу.

Тут мистер Бен Эллен, бывший в данный момент не слишком трезвым, добавил одно слово: «Арабелла», воображая, будто говорит шепотом, но этот шепот был таким громким и таким внятным, что при всем желании невозможно было его не расслышать.

– Милый Бенджемин... – сказала старая леди, стараясь отдышаться и дрожа с головы до пят. – Не пугайтесь, мой милый, но я хотела бы поговорить минуту наедине с мистером Сойером. Только одну минуту.

– Боб, – сказал мистер Бен Эллен, – не проводите ли вы мою тетушку в кабинет?

– Разумеется, – отвечал Боб профессиональным тоном. – Пожалуйте сюда, сударыня. Не волнуйтесь, сударыня. В самый короткий срок мы все приведем в порядок, нимало в этом не сомневаюсь. Ну-с, сударыня, я вас слушаю.

С этими словами мистер Боб Сойер, усадив старую леди в кресло, закрыл дверь, придвинул свой стул к креслу и приготовился слушать о симптомах недуга, из которого надеялся извлечь великие выгоды и доходы.

Первым делом старая леди начала качать головой и плакать.

– Нервы! – снисходительно заметил Боб Сойер. – Камфара три раза в день и успокоительное на ночь.

– Не знаю, как начать, мистер Сойер, – сказала старая леди. – Это так мучительно, так ужасно.

– Незачем начинать, сударыня, – возразил мистер Боб Сойер. – Я заранее знаю все, что вы скажете. С головой делается что-то неладное.

– Мне очень грустно было бы думать, что с сердцем неладно, – слабо простонав, проговорила старая леди.

– О, с этой стороны опасность вам не грозит, сударыня, – отвечал Боб Сойер. – Желудок – вот первопричина.

– Мистер Сойер! – вздрогнув, воскликнула старая леди.

– Никаких сомнений быть не может, сударыня, – продолжал Боб с глубокомысленной миной. – Своевременно принятое лекарство могло бы все это предотвратить.