Самая желанная - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Джо Патни cтр.№ 98

– Вашу руку нужно перевязать.

Виконт улегся на спину, прикрывая лицо здоровой рукой, и, тяжело вздохнув, пробормотал:

– Но это сделаете не вы, Диана. Уходите. Уходите же…

Диана встала, придерживая порванный халат, и посмотрела на мужчину, лежавшего на кровати. Никогда еще она не чувствовала его силу так остро, как сейчас, когда он был на грани срыва. На ее долю выпало немало страданий, но она когда-то знала любовь матери и даже любовь отца, когда была совсем маленькой. А потом в ее жизни появились Эдит, Джоффри и Мадлен – верные ей и любившие ее. Джервейз же не любил никого и никогда. Отец им не интересовался, а мать обошлась с ним ужасно – отравила его душу. Но все же Джервейз выстоял, хотя с его богатством, властью и умом он мог бы сотворить немало зла. Однако он был справедливым и проявлял порядочность по отношению к тем, кто от него зависел. Как любовник он был более чем справедливым – щедрым и добрым, даже нежным. И он не раз рисковал жизнью – как в армии, так и на этой своей таинственной службе в Уайтхолле.

Джервейз никогда не знал настоящей любви, и поэтому неудивительно, что боялся ее принять – боялся оказаться во власти женщины. Но при этом он жаждал подлинной близости, и именно этим объяснялась жгучая ревность, а также неспособность поверить в ее преданность. Неудивительно, что ее мнимое предательство так на него подействовало, а откровения обнажили рану, скрывавшуюся до этого в глубинах его души.

И сейчас, в эти самые мгновения, Диана вдруг поняла, что полюбила его еще сильнее. Нетрудно быть добрым, когда этому способствуют обстоятельства, но как же непросто это было для Джервейза, лишенного родительской любви, видевшего только черствость и эгоизм. И все-таки он выстоял и стал порядочным и честным человеком, пусть даже и не был счастлив. А она своим неосознанным стремлением заставить его хотя бы отчасти поплатиться за содеянное, своим безрассудным чувством собственной правоты довела его до отвратительного состояния. Вспомнились слова Мадлен: «Некоторых можно поставить на колени, и вся их честь и гордость будет раздавлена теми, кого они любят». Увы, она невольно сыграла на уязвимости Джервейза. Чтобы утолить собственную жажду власти, она не захотела обещать ему свою верность, когда он отчаянно об этом просил. Да, когда-то он нанес ей ужасную рану, но уж она-то, в ее положении, должна была понимать, что не следовало отвечать ударом на удар.

И вот сейчас он находился в непроглядной тьме, где не было ни одного лучика света, ни надежды. И Диана с содроганием подумала: «Что бы я ни сделала, что бы ни сказала, это ничего не изменит. Но, может быть, все-таки попытаться?»

Собравшись с духом, Диана тихо проговорила:

– Поверьте, Джервейз, что бы вы ни сделали, как бы себя ни проклинали, я вас люблю, потому что вы достойны этого. Думаю, нас свела сама судьба. Мы оба многое пережили, но вместе сможем исцелить друг друга, если постараемся.

Диана заметила, как выражение лица виконта на мгновение изменилось, однако он промолчал – вместо ответа слышалось только его шумное дыхание. Пропасть между ними была слишком велика, чтобы перекинуть мост, и Диана боялась, что разрушенное уже не восстановить.

Говорить больше было не о чем. Она молча взяла свечу, которая уже почти догорела и начала коптить и свой нож. Диана знала, что если бы Джервейз захотел покончить с собой, чтобы не жить с этой болью, то придумал бы способ, но она не собиралась помогать ему в этом, и все же нашла в себе силы уйти.

Джервейзу эта ночь показалась нескончаемой. Соорудив импровизированную повязку на рану, чтобы остановить кровь, он, не гася свечу, улегся на кровать. Ему было страшно остаться в полной темноте. Он не мог забыть тот факт, что его соблазнила собственная мать, хотя с годами сумел отгородиться от этого события невидимой стеной в своем сознании и все воспоминания о подробностях жестко подавлял. Но теперь перед его мысленным взором теснились те же самые образы и слова, слышался тот же насмешливый шепот…

Медора… Имя Медора – одна из форм имени Медея. Медея – волшебница, убившая своих детей. Иногда Джервейз задавался вопросом: а не стала ли бы мать другой, будь у нее иное имя?

После того дня он ее больше не видел. Тогда он сбежал из дому и бежал, ничего перед собой не видя, не думая, куда бежит. Когда люди отца нашли его – а это случилось только спустя несколько недель, – он отказался возвращаться, если ему не пообещают, что он никогда не окажется под одной крышей со своей матерью. Отец приподнял брови в некотором удивлении, но поинтересоваться причинами не захотел. Вопрос решался просто: можно было оставить сына в школе или отправить в отдаленные поместья, куда леди Сент-Обин никогда не поедет.

Когда Медора умерла, Джервейзу было семнадцать, то есть он находился в том возрасте, когда большинство молодых людей очень интересуются любовными похождениями, но при этом часто язвят на подобные темы. Именно тогда, несмотря на юный возраст, Джервейз успел подраться на двух дуэлях, и только после этого его однокашники сообразили, как опасно упоминать о покойной печально известной виконтессе в присутствии ее сына. Оба раза Джервейз старался не убить противника, поскольку ничто, сказанное о его матери, не могло быть оскорбительнее правды, но дуэли усиливали ноющую боль, поселившуюся в его душе.

Женитьба, походившая на кошмарный сон, лишь подтвердила его мнение о том, что он не достоин жить нормальной жизнью. Джервейз ужасно обошелся с той несчастной девочкой и подумал, что так ему и надо: теперь он связан узами брака с умственно отсталой, – но, несмотря на чувство вины и раскаяние, он никогда по-настоящему не задумывался о жизни своей жены.

И вот сегодня, в эту ночь очистительного катарсиса, Джервейз не мог отделаться от воспоминаний о той девочке, которую знал под именем Мэри Гамильтон, и все яснее сознавал, что под маской ужаса скрывались нежные черты и сводившая с ума прелесть Дианы.

Суровая реальность и экзотическая красота Индии выжгли из его сознания все остатки юности. Военная служба его закалила и ожесточила, и, вернувшись в Англию, он создал себе довольно-таки приемлемую жизнь, добросовестно выполняя свои обязанности, что временами даже доставляло ему своеобразное удовлетворение.

И так продолжалось до тех пор, пока в жизни Джервейза не появилась Диана и не окутала его сладостной иллюзией теплоты и счастья. А потом…

Ох, никогда еще Джервейз не был так рад рассвету, хотя тот наступал очень медленно, давая обещание света задолго до того, как его выполнить. Потом появился Боннер, который с армейской ловкостью перебинтовал его руку, не задавая никаких вопросов. Диана справилась прекрасно – порез оказался неглубоким, хоть и выглядел устрашающе, и не причинил реального вреда. Но где же она так научилась пользоваться холодным оружием? Этот вопрос был лишь малой частью того, чего он никогда не узнает о женщине, на которой женился. Приняв ванну, Джервейз отправил короткую записку Джоффри, в которой извинился, сообщив, что их прогулка верхом откладывается. Этим утром он был не способен предстать перед сыном.