Власть закона - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 67

Миссия располагалась на берегу реки, которая пересекала горное плато почти строго с востока на запад и, по слухам, даже в самые засушливые периоды не пересыхала до конца. Чердак рассказал, что в миссии постоянно проживают три монашки и священник, которые не только наставляют местных язычников на путь истинной веры, но и обслуживают небольшую, примерно на двадцать коек, больничку, которую сами же и организовали. Никто из членов группы не был ни болен, ни ранен, голодная смерть им пока тоже не грозила, и в миссию они решили наведаться просто так — поговорить с цивилизованными людьми, расспросить, не слышали ли те о пропавших русских специалистах, а заодно поесть чего-нибудь, что никогда не хранилось в консервной банке, — тем более что это все равно было по дороге.

Что разговора, скорее всего, не будет, стало ясно уже тогда, когда, поднявшись на гребень невысокого, почти безлесного холма, они увидели далеко впереди, на берегу реки, брезентовые шатры и дощатые строения миссии. Осмотрев это скопление хибар и старых армейских палаток в бинокль, Быков передал оптику Юрию и, пока тот регулировал резкость, в приказном порядке велел Даше оставаться здесь, на холме, и ждать их возвращения. Наладив наконец бинокль, Якушев признал его правоту: первым, что он увидел, был лежащий на земле седой старик в пыльной черной одежде с глухим стоячим воротничком католического священника. Он лежал перед входом в палатку, над которой в полном безветрии лениво повисло белое полотнище с красным крестом, и не подавал признаков жизни. На глазах у Юрия появившаяся откуда-то тощая как скелет шелудивая дворняга подошла к телу и начала принюхиваться, то ли пытаясь разбудить хозяина, то ли прикидывая, не перекусить ли, пока мясо не испортилось на жаре.

Внизу, как и следовало ожидать, было еще хуже. Миссия была вырезана поголовно, а монашек перед смертью, судя по некоторым признакам, еще и изнасиловали. Обнаружив это, Юрий молча отдал должное предусмотрительности Ти-Рекса: Даше этого видеть не следовало. Понятно, такое зрелище возымело бы мощный педагогический эффект — будешь знать, как не слушаться мужа и лезть туда, где женщинам не место, — но Юрий склонялся к мысли, что такая педагогика сродни удалению занозы из пальца путем ампутации конечности.

В палатке, где был оборудован больничный стационар, обнаружились еще четыре трупа, все местные. Один из них был одет в униформу правительственных войск; при желании в этом можно было усмотреть причину резни, но Якушев и Ти-Рекс сошлись во мнении, что это не столько причина, сколько повод, и притом не самый главный. Вопросы «почему» и «зачем» здесь вряд ли были уместны: на них вполне исчерпывающе ответил майор Черданцев, когда говорил о методах работы военной жандармерии. «Верхние бурундуки» перебили безоружных людей потому, что могли это сделать, не боясь возмездия, и не видели причин отказывать себе в маленьком удовольствии. А еще, наверное, потому, что не имели ни более полезного занятия, ни ярко выраженного желания его искать.

Продуктовый склад был разграблен дочиста, часовня осквернена, а старенький пикап, принадлежавший миссии, изрешечен пулями. Судя по диаметру пробоин, стреляли из пулемета пятидесятого калибра — в дыры свободно проходил указательный палец. По счастью, в одной из палаток Юрию удалось отыскать штыковую лопату и даже лом, что избавило их от необходимости ковырять сухую, спрессованную до каменной твердости глину клинками мачете.

Разумеется, Даша не смогла усидеть на месте, но к тому времени, когда она объявилась на берегу, мужчины уже начали засыпать братскую могилу, так что на этот раз обошлось без истерик. Быков вогнал в рыхлую могильную насыпь заостренный нижний конец грубо сколоченного из двух досок креста, а потом подобрал с земли автомат и пристрелил вертевшегося поблизости пса. Юрий его за это не осудил: у мертвого священника было обглодано бедро, а запекшаяся вокруг собачьей пасти кровь прямо указывала на то, чьих зубов это дело.

— Так нельзя, — нарушив долгое молчание, убежденно произнесла Даша, когда, перевалив через гребень холма, они окончательно потеряли миссию из вида.

— Что «нельзя»? — спросил Быков.

Это прозвучало немного агрессивно: видимо, Ти-Рекс, не видевший в поголовном истреблении католической миссии повода для обсуждения, опасался, что ему сейчас вставят фитиль за жестокое обращение с животными.

— Жить так нельзя, — сказала Даша, — и умирать так тоже нельзя. Это же просто ад! Наверное, люди ошибаются, когда думают что ад где-то там, — она махнула рукой в произвольном направлении, — где-то далеко — то ли под землей, то ли еще где-то… А он — здесь. Нагрешил в предыдущей жизни, умер и снова родился в каком-нибудь Сомали. Или в Верхней Бурунде.

— И кругом черти с автоматами, — подсказал Быков.

— Вот именно! — с вызовом откликнулась Даша.

— Не знаю, — подумав, уже без подначки сказал Ти-Рекс. — Ты прости, конечно, но мы с Юриком такого уже насмотрелись — во! — Он чиркнул себя по кадыку тупой стороной мачете, которое нес в руке. — За этим в Африку ехать необязательно. Кавказ, Югославия… Да что далеко ходить! Когда в Москве или, скажем, в Минске поезд метро взрывается — это, что ли, не ад? В Европе теракты пополам с бунтами, в Америке то же самое… Получается тогда, что мы все с самого рождения в аду обретаемся!

— В Австралии терактов нет, — напомнил Юрий. — В Новой Зеландии, в Исландии…

Разговор был беспредметный, но, видя, как старательно Роман Данилович его поддерживает, Якушев решил прийти командиру на выручку. Философ из Ти-Рекса был не ахти, трепотня на отвлеченные темы давалась ему с заметным усилием, но он мужественно и стойко, как и подобает российскому офицеру, заговаривал зубы жене, стараясь увести разговор как можно дальше в сторону от истребленной католической миссии и запаха разложения, который, казалось, насквозь пропитал их с Юрием одежду.

— Скажи еще: в Антарктиде. В Австралии лесные пожары и крокодилы, а в Исландии круглый год холодина. Со всех сторон ледяной океан, а под ногами — зона активной вулканической деятельности. — Судя по усталому, чуть снисходительному тону, которым говорила Даша, предпринятый господами офицерами отвлекающий маневр был ею своевременно замечен и разгадан, но она, совсем как Юрий, решила не усугублять ситуацию и поддержать беседу ни о чем. — Роман прав, Земля — это ад. Просто он, как у Данте, поделен на круги, и здесь, в Африке, самый нижний…

Подавив непроизвольный зевок, Юрий напомнил ей об Арабских Эмиратах — ведь рай же, разве не так? Ему ответили, что в Эмиратах нет ничего, кроме песка и нефти, а когда нефть кончится, шейхам останется только песок да накопленные за десятилетия эксплуатации месторождений нефтедоллары, которые в два счета будут истрачены на продовольствие и питьевую воду. И во что, спросила Даша, этот суперсовременный рай превратится тогда?

Чтобы не оставаться в долгу, Юрий напомнил и развил теорию, выдвинутую агентом Смитом в «Матрице», — что поведение человечества в целом как вида неотличимо от поведения колонии вирусов и что род людской, таким образом, является просто поразившим планету инфекционным заболеванием. Планета борется с болезнью, как умеет, и либо победит, либо погибнет. После чего, заключил Юрий, лишившееся питательной среды человечество тоже протянет ноги, точь-в-точь как колония вирусов, сожравшая организм, на котором паразитировала. Так ли, этак ли, конец один: всеобщее полное вымирание.