Vita Nostra. Работа над ошибками - читать онлайн книгу. Автор: Марина и Сергей Дяченко cтр.№ 22

— Я не хочу, — она сжала обожженные пальцы в кулак.

— Между мной и тобой гораздо больше общего, чем между любым из нас — и теми, кого ты привыкла считать людьми, — он снял очки и стал их разглядывать, держа за тонкую черную дужку. — Когда Стерх говорит «мы, бывшие люди», тебе кажется, что вы в одной лодке… или в команде по одну сторону волейбольной сетки. Когда однокурсники сбрасываются, собирают тебе «подъемные», тебе кажется, что ты среди своих. Но, Саша, даже Стерх не до конца понимает, что ты такое.

— Я тоже не понимаю, — она посмотрела в его карие, спокойные, вполне человеческие глаза. — Вернее, я… не хочу понимать.

— Тебе пока не надо, — он подмигнул. — Достаточно, что понимаю я…

Он легко поднялся, пошел к двери, на пороге обернулся:

— Я тобой доволен, но послаблений не будет. С этого момента занимайся, пожалуйста, аналитической специальностью серьезно, вдумчиво, а не поверхностно, как раньше.

— Я… — Сашка захлебнулась от обиды.

— Ты, — он поднял руку, будто останавливая такси. — Найди способ успевать в классе Дмитрия Дмитриевича, иначе будет плохо. И не бросай пилота, он страдает.

Поймав ее взгляд, он хмыкнул и снова нацепил на нос темные очки.

— Люби, для тебя это очень важно. Люби — я имею в виду по-взрослому, а не сиди в аэропорту и встречай рейсы. И помни, что свойство самолетов — падать.

х х х

Утром вместо задания от Стерха она получила короткое сообщение:

«Саша, зайдите в четырнадцатую аудиторию как можно скорее. С тетрадью».

Внизу в спортзале гремело железо, по коридору растекался запах кофе, но здание общежития все равно казалось пустым и даже пустынным. Сашка вышла во двор, так никого и не встретив. День обещал быть солнечным и не по-осеннему теплым; через переулок Сашка выбралась на улицу Сакко и Ванцетти.

Она подсознательно оттягивала момент встречи со Стерхом. Ей ни с кем не хотелось сейчас разговаривать. Новая реальность, открывшаяся этой ночью, была непропорционально огромной — и Сашка радовалась теперь, что может спрятаться в себя-человека, в пять органов чувств, в голод и жажду, в отрицание, гнев и торг. И всякий раз, когда подкатит ужас от осознания, — напоминать себе, что Ярослав жив. И это важнее. Ярослав жив, и тот факт, что Сашка, оказывается, Пароль, — бледнеет перед этой новостью.

Влажно блестели черепичные крыши, и над ними кружились галки. Булыжная мостовая казалась не просто старой — древней. Сашка постояла минуту, выдыхая в воздух облачко пара, по каменным ступеням поднялась в Институт и в холле, под сенью статуи всадника, увидела пятикурсников.

Они двигались группой, синхронно, как если бы каждый был тенью другого. Сашка остановилась у входа. Не обращая на нее внимания, пятикурсники в ногу прошли к доске с расписанием, остановились перед электронным табло, одинаковым жестом подняли головы — в этот момент Сашке показалось, что их шесть, хотя секунду назад она была уверена, что видит пять человек, двух девушек и трех молодых мужчин. И вот их уже семь, а через мгновение — снова пять; как отражения в зеркале, они повернулись и двинулись в глубь холла, ко входу в актовый зал, то совпадая в пространстве, то вновь расходясь в стороны, но никогда не сбиваясь с шага. Сашка мигнула — пятикурсников не было, у постамента каменного всадника сидел Костя с планшетом в руках.

— Ты видел? — спросила его Сашка.

— У них там консультации по дипломам, в зале, — тихо отозвался Костя, не поднимая головы. — Зависимые слова выстраиваются в однородные цепочки, чтобы экономить энергию. Цепляются паровозом к имени предмета или глаголу…

— Мы тоже такими будем?

— Мы уже такие, — Костя все еще не смотрел на нее. — Кроме тебя, конечно. Ты у нас особенная…

— Ты на меня злишься? — спросила Сашка после паузы.

— Да, — сказал Костя. — Я за тебя боюсь, как дурак. Прошла любовь, увяли помидоры, а страх остался…

Он наконец-то оторвался от экрана и посмотрел на нее снизу вверх, и Сашка увидела, что глаза у него воспаленные и очень усталые.

— Я знаю, что он был в общаге. И к тебе заходил.

— Костя, — сказала она примирительно. — Мы с твоим отцом очень давно знакомы, не волнуйся за меня… Откуда ты знаешь, кстати, что он был в общаге?

— Он ко мне тоже заходил… У тебя новое платье?

Собираясь утром в институт, Сашка надела первое, что нашлось в пакете и что не надо было гладить — трикотажное платье. Теперь, обтянутая будто перчаткой, она сама себе казалась голой.

— А чего он от тебя-то хотел? — Сашка нервно улыбнулась под его взглядом. — У тебя ведь… все нормально с учебой?

— С Физруком никогда не знаешь, нормально или нет, — тяжело сказал Костя. — А он… иногда любит поиграть в заботливого отца. И приходит, и спрашивает вот прямо твоими словами: «У тебя же все нормально с учебой? Не будет сюрпризов под зимнюю сессию?» Лицемер проклятый…

Костя вздохнул. Помолчал секунду, и лицо его чуть разгладилось.

— Ты не в буфет, случайно?

— Случайно нет, — Сашка мельком посмотрела на часы над входной дверью. — Меня ждет Стерх.

— Не по расписанию?!

— А ты знаешь мое расписание? — Сашка обернулась, уже шагая к лестнице.

Костя смотрел ей вслед — с плохо скрытой тревогой.

х х х

Поднявшись по лестнице на четвертый этаж, пройдя по скрипучему паркету через длинный коридор, она остановилась у входа в аудиторию, протянула руку, чтобы постучать, — и замерла на месте. Не потому, что услышала голоса — изнутри не доносилось ни звука. Но то, что находилось сейчас в аудитории, источало напряжение — будто низкий гул огромной колонии шершней. Сашка ощущала его не ушами и не кожей: этот звук нельзя было услышать, а только понять.

Она попятилась, ничем не выдав своего присутствия, но то, что происходило в аудитории, резко оборвалось — будто придавили рукой басовую струну.

— Войдите, — сказал Стерх непривычным, чуть хрипловатым голосом.

Сашка вошла.

Стерх стоял у преподавательского кресла, навалившись ладонями на столешницу и сгорбившись сильнее обычного. А у окна маячил Физрук в своей не-человеческой ипостаси, с лицом, как маска противогаза, и напряжение, повисшее между преподавателями, казалось осязаемым, будто кислота.

— Здравствуйте, — после короткой паузы сказала Сашка.

— Вас кто-то приглашал? — глаза Физрука, со зрачками-диафрагмами, ничего не выражали.

— Я приглашал, — сухо проговорил Стерх.

По аудитории прошелся едва заметный сквозняк, хотя окна и двери были закрыты.

— Жду вас, Самохина, сегодня на занятиях, — сказал Физрук. — Следите за расписанием и не вздумайте опаздывать.