Второй сон - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Харрис cтр.№ 17

— Джудит Элизабет, крещаю тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

— Аминь.

— Преклоним колени все вместе? — Он повернул молитвенник к огню свечи, но слова и без того были ему хорошо — слишком хорошо — известны. — Мы возносим свои хвалы Тебе, Отец наш милосердный, за то, что Ты благоволением Своим возродил Джудит Элизабет от Святого Духа, признал ее как нареченное дитя Твое и принял в лоно Святой Церкви. Смиренно молим Тебя: яко ныне причастна она смерти Сына Твоего, так же пусть будет причастна и Его воскрешения, и с остальными святыми сможет унаследовать вечное царствие Твое через возлюбленного Сына Твоего Иисуса Христа, Господа нашего. Аминь.

Повисло молчание, потом один из ребятишек спросил:

— Она уже умерла, да?

— Думаю, да. Упокой Господь ее душу! — Фэйрфакс вернул малышку в объятия матери. — Но мы успели вовремя.

Он стоял посреди утоптанного пятачка земли, опустив руки, запрокинув лицо к небу, и вдыхал запахи скотного двора. Беднейшие кварталы Эксетера всегда вызывали у него потрясение, но тишина и уединение, среди которых обитали деревенские бедняки, почему-то производили еще более гнетущее впечатление. Неудивительно, что после Упадка люди вновь обратились к Богу: им просто необходимо было верить в то, что есть другая, лучшая жизнь, в то время как древние со всеми их удобствами вполне могли существовать и без веры. Хотя… В его памяти вспыли странные, малопонятные фразы из письма Моргенстерна. «Мы считаем, что наше общество достигло такого уровня развития, который делает его беспрецедентно уязвимым перед тотальным коллапсом… Ключевые отрасли и технологии могут пострадать настолько, что наши шансы на возвращение к прежней ситуации станут таять с пугающей быстротой». Чего-чего, а веры у древних было предостаточно. Их Богом была наука, и этот Бог отвернулся от них.

Присутствие Фэйрфакса в Свинарнях вызвало переполох. Люди глазели на него из открытых дверей. Некоторые лица он вспомнил — видел на поминках. Худые босоногие ребятишки, самый высокий из которых едва доставал ему до груди, носились вокруг него, крича и размахивая руками. В руках они держали деревянные кресты, то резко опуская их вниз, то описывая ими круги. Поначалу Фэйрфакс не обращал на них особого внимания, но потом игра заинтересовала его.

— Во что это вы играете?

— В летающие машины!

— Откуда вы знаете про летающие машины?

— Нам старый священник рассказывал!

— Можно взглянуть?

Игрушка была грубо выстругана из цельного куска дерева. Крылья слегка отведены назад, как у ласточки, а хвост поднят вверх, как у сороки. Крохотные дырочки, выдолбленные по обеим сторонам корпуса, судя по всему, представляли собой окошки. В своем воображении ребятишки находились высоко над залитым лужами скотным двором, стремительно носясь между облаками. Фэйрфакс никогда не видел такой игры. Он крутил деревянную летающую машину в руках до тех пор, пока Роуз не потянула его за рукав. Она кивнула светловолосой девушке — та и сама выглядела ребенком, однако живот у нее уже округлился, что говорило о приличном сроке беременности. Девушка сделала книксен:

— Прошу прощения, преподобный отец.

— Что такое, дитя мое?

— Моя матушка хотела бы причаститься, сэр. Прошлый раз был уж давненько, тяжко ей без причастия.

— Так что ж она не придет в церковь?

— Не встает с постели, сэр. Уже десять лет как овдовела.

— Увы, боюсь, я не взял с собой ни облаток, ни вина…

Роуз снова коснулась его локтя, расстегнула свое мешковатое коричневое пальто, порылась во внутреннем кармане и вытащила черный хлопковый мешочек, стянутый шнурком. Потом развязала завязки и показала ему содержимое: облатки для причастия и заткнутую пробкой полпинтовую фляжку. Удивленный и почему-то пристыженный, Фэйрфакс взял у нее мешочек.

— Спасибо, Роуз. Как тебя зовут, дитя мое?

— Элис, преподобный отец.

— Что ж, Элис, веди нас.

Они двинулись следом за девушкой через двор, и Фэйрфакс приготовился исполнять свой долг: «призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира…» ^[13] Скопление лачуг, между тем, было куда более протяженным, чем ему показалось вначале. Один двор плавно перетекал в другой, а тот — в третий. Многочисленные струйки дыма, поднимавшиеся над соломенными крышами, говорили о том, что поселение своими размерами едва ли не превосходило деревню. Тонкие стены, беленные известью, были сложены в основном из саманника — смеси глины, соломы и гравия. Такие лачуги давали кров значительной части человечества. Они прошли мимо мужчины с ножом, который обстругивал палку. Фэйрфакс на мгновение почувствовал себя неуютно при мысли об опасностях, которые могли подстерегать его в таком гиблом месте, но потом вспомнил, что взять с него нечего, кроме молитвенника и поношенной сутаны старого священника.

К дверному косяку был привязан тощий пес с запавшими боками. При виде чужаков он с рычанием рванулся вперед, натянув веревку и вскинувшись на задние лапы. Девушка, не обращая на него внимания, зашла внутрь, Фэйрфакс и Роуз последовали за ней. Чтобы не удариться о низкую притолоку, ему пришлось пригнуть голову. Внутри жилище оказалось точной копией предыдущего: такое же темное, устланное соломой. Перед остывшим очагом на боку лежала свинья с присосавшимися к ней детенышами. Приставная лестница вела на второй этаж.

— Она лежит там, наверху?

— Да, преподобный отец.

— Как зовут твою мать, Элис?

— Матильда Шоркум, сэр.

— Кто за ней ходит?

— Я, сэр.

— В одиночку?

— Да, сэр.

— Что же, больше никакой родни у вас нет?

— Всех моих братьев забрали в армию, сэр, воевать с Северным Халифатом.

— Они храбрые ребята, я уверен, — ободряюще кивнул Фэйрфакс.

Война эта шла всю его жизнь и много столетий до его рождения, во всяком случае, так говорили: постоянная, странно далекая. Периоды затишья перемежались леденящими кровь рассказами о жутких зверствах, которые вызывали всплеск народного возмущения, после чего военные действия начинались заново. Заключались они главным образом в несении скучной гарнизонной службы на далекой заставе где-то в йоркширской глуши. Однако участники регулярных карательных рейдов, совершаемых, чтобы держать исламистский анклав под контролем, рисковали быть взятыми в плен и обезглавленными, и все подобные случаи правительство непременно предавало огласке.

— Я помолюсь и за них тоже, — добавил Фэйрфакс.

Он сунул молитвенник под мышку, осторожно поставил ногу на хлипкую нижнюю ступеньку, полез вверх по лестнице и, протиснувшись сквозь люк, очутился на чердаке. Роуз последовала за ним. Единственным источником света было окно с разбитым мутным стеклом. В углу, возле простого дощатого стола, стояла койка, на которой лежала женщина, похожая на обтянутый кожей скелет. Ее руки и ноги были забинтованы, а голова перевязана чем-то очень похожим на грязную салфетку. Глаза, необыкновенно большие, темные и блестящие, светились умом. Роуз присела на корточки рядом с кроватью и погладила женщину по лицу. Фэйрфакс изо всех сил старался не замечать запаха.