Кто в России не ворует. Криминальная история XVIII–XIX веков - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 4

В царствование Екатерины II в истории отметился первый – да так и оставшийся единственным – русский морской пират. Правда, происхождения абсолютно нерусского.

Чистокровный поляк Мауриций Август Беньовский, граф (настоящий, без дураков), ввязался в очередную шляхетскую заварушку, воевал против русских, в 1769 году был взят в плен и по некотором размышлении отправлен на Камчатку. Никоим образом не на каторгу, как кто-то может подумать (ее там и не было). По тому же принципу, что действовал уже сто с лишним лет: и военнопленных, и уголовных преступников отправляли за Урал на вольное поселение – чтобы Сибирь и Дальний Восток прирастали народом. Кадровый голод в тех местах был дичайший. О Никифоре Черниговском, вместо смертной казни за убийство получившем пост воеводы Албазинского острога, я уже писал. Есть не менее увлекательные примеры. Федор Иванович Соймонов, русский военный моряк, картограф, математик и навигатор, в свое время из-за чего-то взялся враждовать с Бироном ^[1]. Бирон пробил ему смертную казнь, но Анна Иоанновна приговор смягчила, велела лишь вырезать ноздри и сослать в Охотск, в те времена прямо-таки край света. Позже, уже при Елизавете, Соймонов шесть лет был губернатором Сибири. Зная нравы эпохи, смело можно предположить: никто из подчиненных и не удивлялся, что обширной губернией управляет бывший каторжник, да еще с вырванными ноздрями: ну, мало как судьба человека повернется…

Должно быть, те, кто решал судьбу Беньовского, рассуждали опять-таки чисто прагматически: человек образованный, языки знает, смотришь, какая-нибудь польза и получится.

Пользы не получилось никакой. Свободолюбивый граф с самого начала взялся строить планы побега. Сушей с Камчатки бежать в те времена было предприятием практически невозможным, тем более в одиночку. А вот морем… Должно быть, у графа все же имелись незаурядные организаторские способности. В короткое время он составил заговор, в который вовлек аж семьдесят человек (таких же, как сам, ссыльных поляков, но большей частью русских, которым Камчатка тоже осточертела настолько, что они готовы были отправиться хоть к черту на рога). Все было отнюдь не по-детски: для пущей надежности граф втерся в доверие к местному начальнику Нилову и даже самым законным образом женился на его дочери. Потом эта компания убила Нилова и захватила стоявший в порту городишка Большерецка галиот – средних размеров военное судно, вооруженное несколькими пушками. И преспокойным образом ушла в открытое море.

Должно быть, среди заговорщиков были и профессиональные моряки: галиот добрался до Индийского океана, где какое-то время пиратствовал, благо торговых кораблей из Индии в Европу и обратно плавало немало, большей частью без военного конвоя, да и индусы попадались.

Сколотив кое-какой стартовый капитал, компания осела на острове Мадагаскар, до которого в то время еще не дотянулись цепкие руки тогдашних «великих держав» (кстати, в свое время планы колонизации Мадагаскара – ну вот зачем он ему? – лелеял еще Петр I и даже отправил туда два военных корабля, но они, скверно построенные из сырого леса, дальше Балтики не уплыли). Там Беньовский, по некоторым сведениям, тоже немного попиратствовал. Еще в школе, в советские времена, я листал какую-то детскую книжку. Имени автора уже не упомню, но он был безусловным романтиком и сочинил, будто Беньовский якобы собирался устроить на Мадагаскаре «Государство Солнца» – этакую вольную республику вольных людей.

Увы, исторической правде это нисколько не соответствует. На Мадагаскаре, должно быть, было не менее скучно, чем на Камчатке, – и граф решил двинуть в большую политику. Поехал в Париж и предложил там план завоевания и полной колонизации Мадагаскара (во главе с самим собой, понятно, если подкинут войска и золото). Французы по каким-то своим причинам отказались – хотя Мадагаскар уже в те времена идеально подходил на роль военно-морской базы, с которой можно было контролировать морские трассы, ведущие с Дальнего Востока и из Индии в Европу. Вернувшись несолоно хлебавши, Беньовский как-то так устроил, что местные туземцы выбрали его королем Мадагаскара, самым настоящим. Чем уж он их так обаял, не знаю.

Очень уж живая и непоседливая была натура… Через какое-то время Беньовский вновь заскучал (Мадагаскарский король – должность все же не особенно гламурная), снова подался в Европу, служил у австрийцев, а потом вдруг оказался руководителем английской военной экспедиции на Мадагаскар (вероятнее всего, англичане мыслили стратегически шире, чем французы). Тут уж забеспокоился Париж – англичане как раз к тому времени оттяпали у французов колонии в Северной Америке и вытеснили из Индии. Просто необходимо было сделать в ответ какую-нибудь пакость, желательно крупную…

Французы послали корабли с десантом. Довольно быстро разбили английский отряд и примкнувших к нему «подданных» (снова сбежавших к своему королю), и в одной из стычек Беньовский погиб.

Одним словом, личность ничем особенным не примечательная, но все же довольно экзотическая, потому и упомянута…

А теперь… Прежде чем перейти к обстоятельному рассказу о фальшивомонетчиках былых времен, сделаем кратенькую интермедию: мимоходом расскажем о том, как в XVIII веке боролись с проституцией. К тому времени это предосудительное (но доходное) ремесло уже давно лишилось былой патриархальности – когда гулящие девки с бирюзовым колечком во рту стояли на Красной площади. И здесь понемногу стали перенимать европейские традиции: создавать «веселые дома», то бишь бордели. Считайте меня циником, но есть стойкое убеждение, что изрядное число экземпляров мужского пола этакие европейские нововведения приняло без всякого осуждения, вовсе даже наоборот. Удобно, комфортно, безопасно… Что еще нужно любителям «клубнички»?

Первый блин, правда, вышел комом. В первые годы царствования Елизаветы в Петербурге появилась особа, известная впоследствии по прозвищу Дрезденша (поскольку происходила из немецкого Дрездена). Старательно приобщая Россию к европейскому прогрессу, она сняла богатый дом на Вознесенской улице и принялась устраивать так называемые «вечерницы», куда рядами и колоннами стекались любители красивой жизни и платной любви. Что интересно, в качестве «персонала» там обретались не только профессионалки. Хватало и вполне добропорядочных замужних дамочек из «приличных», искавших развлечений на стороне, – подобно героине знаменитого фильма Луиса Бунюэля «Дневная красавица». Немало было и незамужних девиц, сплошь и рядом опять-таки из благородных семейств: одни просто искали приключений, другие были не прочь еще и разжиться недешевыми подарочками (ситуация с юными красотками, не обремененными особыми моральными устоями и пожилыми денежными «папиками», родилась не сегодня и даже не позавчера). Так что, строго говоря, заведение Дрезденши борделем называть не стоит – бордель обычно укомплектован на сто процентов именно что профессионалками. В данном случае уместно будет наименовать особняк на Вознесенской домом свиданий.

Как там заведение ни называй, а оно какое-то время процветало и пользовалось большой популярностью, практически в открытую, ничуть не маскируясь под какую-нибудь школу танцев или иной очаг культуры. Что его и сгубило. Довольно быстро о нем узнала императрица Елизавета.