Чужие - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 158

Эрни тоже заметил наблюдателя. Он взял «винчестер» под правую руку и поднес к глазам бинокль, висевший на его шее:

— Это армия. По крайней мере, мундир на нем армейский. Наблюдает за нами.

— Я думал, такие вещи делаются скрытно.

— Только не на этих просторах. Здесь можно действовать прямо. К тому же он хочет, чтобы мы увидели его оружие, и поняли, что наши пушки его не волнуют.

— Вы это о чем? — спросил Доминик. — Какое у него оружие?

— Бельгийский пистолет-пулемет «эф-эн». Первоклассная штука. Шестьсот выстрелов в минуту.

Если бы отец Вайкезик смотрел телевизионные новости, то узнал бы про Кэлвина Шаркла накануне вечером, потому что этот человек уже целые сутки был новостью номер один. Но Стефан несколько лет назад перестал смотреть телевизор, решив, что безжалостное упрощение любой истории, ее подача в резких черно-белых тонах развращают интеллект, а радостное сосредоточение на насилии, сексе, мраке и отчаянии неприемлемо в нравственном отношении. Еще он мог бы прочесть о трагедии на О’Бэннон-лейн в передовицах «Трибьюн» и «Санди таймс», но в этот день он спешил так, что времени на чтение газет у него не было. И теперь он сложил эту историю по кусочкам, которые получил от людей, стоявших за полицейским оцеплением.

Кэл Шаркл уже несколько месяцев вел себя… странно. Обычно веселый и приятный, этот холостяк, живший один, друживший со всеми на О’Бэннон-лейн, стал задумчивым, замкнутым, даже мрачным. Соседям он говорил, что у него «дурные предчувствия», что «произойдет нечто важное и ужасное», — так он считал. Он читал книги и журналы по выживанию и говорил об Армагеддоне. И его преследовали леденящие кровь кошмары.

С 1 декабря он отказался от автоперевозок, продал свой грузовик, сказал соседям и родственникам, что конец уже близок. Он хотел продать и дом, купить участок земли далеко в горах, построить там убежище вроде тех, что видел в журналах сурвивалистов.

— Но времени нет, — сказал он Нэн Джилкрайст, своей сестре. — Поэтому я просто подготовлю дом к осаде.

Он не знал, что произойдет, не понимал, откуда идут его страхи, хотя и говорил, что его не волнуют ни ядерная война, ни вторжение русских, ни экономический коллапс, ни что-либо другое, тревожившее сурвивалистов.

— Не знаю, что случится… что-то необычное и ужасное, — сказал он сестре.

Миссис Джилкрайст уговорила его пойти к доктору. Тот сказал, что пациент в прекрасном состоянии, просто испытывает стресс из-за работы. Но после Рождества открытость Кэлвина сменилась молчаливой подозрительностью. В первую неделю января он отключил телефон, загадочно объяснив:

— Кто знает, как они доберутся до нас, когда придут. Может, через телефон.

Объяснить, кто такие «они», он не мог или не хотел.

Никто не считал Кэла по-настоящему опасным. Он всю жизнь был человеком мирным, добросердечным. Несмотря на нынешнее эксцентричное поведение, не было никаких оснований предполагать, что он прибегнет к насилию.

И вдруг накануне, в половине девятого утра, Кэл посетил Уилкерсонов, живших по другую сторону улицы; он прежде часто общался с этим семейством, но в последнее время отдалился и от них. Эдвард Уилкерсон передавал слова Кэла:

— Слушай, не хочу быть эгоистом. Я-то подготовился, но вы тут беззащитны. Когда они придут за нами, Эд, можете все спрятаться у меня, я не возражаю.

Уилкерсон спросил, кто такие «они», и Кэл сказал:

— Понимаешь, я не знаю, как они выглядят, как себя называют. Но они сделают с нами что-то плохое, может, превратят нас в зомби.

Кэл Шаркл заверил Уилкерсона, что у него достаточно оружия и боеприпасов и он предпринял все меры, чтобы превратить свой дом в крепость.

Встревоженный речами про оружие и перестрелки, Уилкерсон попытался отшутиться и, когда сосед ушел, позвонил его сестре. Нэн Джилкрайст приехала в половине одиннадцатого вместе с мужем и сказала обеспокоенному Уилкерсону, что разберется с братом: мол, она непременно убедит Кэла лечь на обследование. Но после того как Джилкрайсты вошли в дом, Эд Уилкерсон решил, что им может понадобиться поддержка. Он позвал соседа Фрэнка Крелки, и оба отправились в дом Шаркла, чтобы оказать его родне посильную помощь.

Уилкерсон предполагал, что ему откроет один из Джилкрайстов, но к двери подошел Кэл собственной персоной. Расстроенный, почти в истерике, он держал в руках полуавтоматический дробовик двадцатого калибра и обвинил соседей в том, что те превратились в зомби.

— Вы изменились! — кричал он на Уилкерсона и Крелки. — Боже мой, я должен был предвидеть это! Должен был знать. Когда это случилось? Когда вы перестали быть людьми? Боже мой, теперь вы пришли, чтобы захватить нас всех разом!

Издав истерический крик, он открыл стрельбу из дробовика. Первым пал Крелки — выстрел в горло с близкого расстояния снес ему голову. Уилкерсон побежал, и, когда он добрался до начала дорожки, ведущей к крыльцу, дробь попала ему в ноги. Он упал, перевернулся, притворился мертвым, и это спасло ему жизнь.

Теперь Крелки лежал в морге, а Уилкерсон — в больнице, в достаточно хорошем состоянии, чтобы разговаривать с репортерами.

А отец Вайкезик находился на въезде на О’Бэннон-лейн, в толпе за полицейским оцеплением, где один молодой человек горел желанием сообщить ему последние известия. Роджер Хастервик был «временно неработающим коктейльщиком» — безработным барменом, решил Стефан. Заполошный блеск в его глазах мог быть признаком либо опьянения, либо употребления наркотиков, недосыпа, психопатии или всего вместе, но полученная от Роджера информация была подробной и, судя по всему, точной.

— И вот поэтому копы оцепляют квартал, эвакуируют людей из их домов и пытаются поговорить с Шарклом Акулой. Но у него, понимаете, нет телефона, а на призывы из мегафона он не отвечает. Копы считают, что его сестра и ее муж живы и взяты в заложники, поэтому никто не хочет совершать безрассудных действий.

— Разумно, — мрачно сказал отец Вайкезик. Внутренний холод обжигал его теперь куда сильнее зимнего мороза.

— Разумно, разумно, разумно, — нетерпеливо проговорил Роджер Хастервик, давая понять, что не любит, когда его прерывают. — И вот наконец, когда остается полчаса до сумерек, они решают прислать ребят из спецназа, чтобы выковырять его оттуда и, может, спасти сестру и ее мужа. Туда запускают слезоточивый газ, ребята из спецназа идут в атаку, но стоит им войти внутрь, как начинаются неприятности. Шаркл, вероятно, не одну неделю расставлял у себя ловушки. Копы задевают за эти незаметные растяжки и падают, у одного делается сотрясение мозга, он не умрет, но все равно ничего хорошего. А потом, господи боже, Шаркл открывает по ним огонь, потому что на нем противогаз, как и на них, он затаился, словно кот, и ждет их. Мужик хорошо подготовился. Одного копа он отправляет на тот свет, другого ранит, потом бросается в подвал и запирает дверь, и никто не может туда пробиться — дверь-то не обычная, а стальная, сделанная по заказу. Дверь из подвала на улицу тоже стальная, на окнах — мощные ставни. Тупик, как есть.