Драмы больше нет - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Риз cтр.№ 36

– Я не думаю, – выдавила я из себя. А его пальцы сжались на моих запястьях.

– Врешь.

От его обвинения мне вдруг стало жутко обидно. Я дернулась, сначала в его руках, потом принялась отталкивать Федотова от себя. Развернулась и толкнула его в грудь. Сколько силы в себе чувствовала, так его и оттолкнула. Рома сделал большой шаг назад. А я взглянула со злостью.

– А какое тебе дело, вру я или нет? – выдохнула я. И повторила, четко разделяя слова: – Ты муж моей сестры. И если ты думаешь, если ты хотя бы на минуту подумал о том, что я рискну отношениями с Альбиной, ради тебя, что я врать буду всей семье ради тебя, то ты сильно разочаруешься. Ты свой выбор сделал. И мне совершенно наплевать, какие причины у тебя для этого были. У меня тоже есть причины держаться от тебя подальше!

– И чего ты хочешь? Чтобы я бросил Альку? Взял и бросил? Сегодня?

– Нет, нет, Федотов, – замахала я на него руками. – Ничего у тебя не выйдет! – Я ловко обогнула его, не касаясь, и отошла на приличное расстояние, в другой угол комнаты. – На меня это решение перекладывать не надо! Хочешь знать, чего я хочу? Я хочу не иметь ничего общего с мужем сестры. А всё остальное додумай и реши сам!

– Я решу, – кивнул он. – Просто мне нужно подумать… некоторое время. Как будет лучше и правильнее.

– Вот и замечательно, – обрадовалась я. – Как только это «некоторое время» закончится, так и придёшь. – Я совершенно открыто указала деверю на выход. – До свидания, Роман Юрьевич.

Федотов удивился. Кажется, даже не поверил.

– Ты меня выгоняешь?

– У меня самолет утром. Мне надо собраться. – И повторила: – До свидания.

– Настя, не сходи с ума.

– С ума сходишь ты, – разозлилась я. – А я живу, исходя из трезвого подхода к ситуации. И я тебе ещё раз повторяю: ради твоих призрачных хотений я отношениями с отцом, сестрой и, вообще, со всей семьёй рисковать не стану. Ты год со своими желаниями прекрасно живешь, ничего твою совесть не тревожит. Вот и поживешь дальше. Некоторое время.

– А ты? – мрачно поинтересовался Федотов.

– А я в Лондон лечу, – порадовала его я. – Там твои ищейки меня тоже будут до дома провожать? – съязвила я. Хотела Романа Юрьевича поддеть, а он неожиданно с серьёзным лицом ответил:

– Не сомневайся. – И направился к двери.

Я выждала пару секунд, потом направилась следом, с намерением покрепче запереть за ним дверь. А Рома на пороге вдруг обернулся, схватил меня за подбородок и поцеловал. Крепким, коротким поцелуем прямо в губы. Наш первый поцелуй, от которого я жутко растерялась и обмякла. А он сказал мне:

– Я прилечу к концу недели. – Вышел из квартиры и сам захлопнул за собой дверь.

Он прилетел к концу недели, как и обещал. Я приняла его с растерянностью и внутренним трепетом. Потому что искренне посчитала, что Ромин приезд что-то означает. Что-то серьёзное, перемены, решения. Я смотрела на него и старалась рассмотреть в его глазах, в серьёзном выражении лица то, о чем он мне не говорит. О чем не рассказывает, то, от чего пытается уберечь. И вместо очередного вопроса на тему: «Для чего ты приехал?», я спросила:

– Ты приехал ко мне?

Федотов смотрел на меня, и улыбаться не спешил, даже в его глазах я не видела привычной насмешки. Он показался мне серьёзным и сосредоточенным на том, что в данный момент происходит с нашими жизнями. Кивнул.

– Я приехал к тебе.

Не знаю, что со мной тогда случилось. Оглядываясь назад, в тысячный раз пытаясь проанализировать наши с ним странные отношения, я каждый раз прихожу к выводу, что вот та минута стала решающей. Если бы я в тот момент его не приняла, если бы усомнилась в его словах, скорее всего, другой попытки не было бы. Или, по крайней мере, до неё прошло бы достаточно много времени, я стала бы взрослее, мудрее, вдумчивее. Но тогда всё решилось так, как решилось. Рома появился на пороге моей лондонской квартирки, совершенно крошечной, в старом доме без лифта, а он появился, с чемоданом, и в моей душе, в моём сознании в тот момент рухнули все преграды. Я сдалась, и, наверное, это было понятно с одного взгляда на мою взволнованную физиономию, потому что Федотов просто переступил порог, притянул меня к себе и поцеловал. Он меня поцеловал, и я заочно поверила во все, что он собирался мне сказать. Так долго сдерживать свои чувства, эмоции, так долго ждать знака, поступка, слова, я поневоле отдалась невероятному чувству облегчения.

Я не могла себя винить за то, что поверила ему. Не могла себя казнить за то, что мне так сильно хотелось верить. За то, что любила его. Мне едва исполнился двадцать один год, и, сказать честно, это были едва ли не первые мои серьёзные отношения. До этого были свидания, встречи, влюблённости, первый опыт, в том числе, сексуальный, но всё это казалось настолько далёким, настолько несерьёзным, особенно рядом с Ромой. Давно прошедшим, глупым и наивным. А тут взрослый мужчина, знающий, чего он хочет, и не спрашивающий у меня разрешения на свои поступки. Я наблюдала за ним, пытаясь уложить в своей голове тот факт, что этот мужчина теперь мой.

Он ведь мой?

Я никак не могла в это поверить.

Я склоняла голову к его груди и так замирала, слушая, как бьется его сердце. Чувствовала мужской запах, жар, исходящий от его кожи, привыкала прикасаться к нему, целовать, когда захочу. Те первые недели вместе, что мы провели в Лондоне, были самым счастливым временем в моей жизни. Я не узнавала себя, я не узнавала мир вокруг, казалось, что даже солнце отныне светило как-то по-особенному, так, как я не замечала, не понимала раньше.

– Пообещай мне.

Я подняла голову от его груди, лежала обнаженная, прижимаясь к его телу, мысленно до сих пор пытаясь принять невероятные перемены, произошедшие в моей жизни.

Я посмотрела Роме в лицо. Спросила:

– Что?

Он поднял руку, провел ладонью по моему лицу, сгреб мои волосы в кулак, но не потянул, а замер так.

– Пообещай, что ты никогда не уйдешь от меня. – Я смотрела на него молча и улыбалась. Не знала, как мне выразить то, что я чувствую в данный момент, рядом с ним. Не понимала, как он даже спрашивать о подобном может, какие-то клятвы требовать. Неужели по моему дурному, влюбленному взгляду не ясно, что я вся, до самой последней глупой мысли в голове, принадлежу ему? А Федотов всё повторял: – Пообещай.

– Обещаю, – проговорила я. Затем снова легла, обхватила его руками, зажмурилась от дурного счастья. Пожаловалась: – Как ты можешь такое говорить?

Он гладил меня, по волосам, по голой спине, и я понимала, что о чем-то думает, что-то его беспокоит. Рома хмурился время от времени, его взгляд цепенел, и я понимала, что в такие моменты он обдумывает дальнейшие шаги. Я тоже их обдумывала, со страхом, но пыталась предположить, что ждет меня по возвращению в Москву. Представляла все гневные речи, что мне придется выслушать, все осуждающие взгляды, что придется стерпеть. Никто из семьи отца не звонил мне в течение недели, а это о многом говорило. Наверняка, я в их глазах настоящая предательница. Особенно для Али…