Драмы больше нет - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Риз cтр.№ 37

– Ты не должна об этом думать, – нашептывал мне Федотов. – Я всё решу, солнышко. Не переживай. Твоя задача – делать нас обоих счастливыми. Ты слышишь?

– Альбина плакала? – спросила я в какой-то момент. Если честно, мне понадобилось достаточно смелости, чтобы задать Роме этот вопрос. Первая неделя вместе пронеслась, как сон. Мы практически не расставались, Федотов лично отвозил меня на курсы на такси, после встречал, мы гуляли по Лондону, ездили в пригород, обедали и ужинали в колоритных английских ресторанчиках и пабах, ходили по магазинам, покупали смешные сувениры, и я боялась любым словом спугнуть неожиданно свалившееся на меня счастье. Моё сердце, кажется, переставало биться каждый раз, когда Ромка останавливал на мне свой внимательный взгляд. Он порой замирал, смотрел на меня, как я смеюсь или дурачусь, или просто смотрю вдаль, или торопливо болтаю о каких-то глупостях. Затем подходил и целовал меня, и мне казалось, что в его поцелуях настоящее чувство, без сомнения любовь. Ведь, если любви нет, то для чего тогда мы так поступаем с близкими людьми, ради чего идем на предательство? Я готова была повторять и повторять ему: люблю, люблю, люблю…

– Альбина? – переспросил Федотов, вроде удивившись моему вопросу. – Когда?

– Когда ты с ней говорил, – аккуратно уточнила я. Наблюдала за ним. Ромка брился перед зеркалом в ванной комнате, стоя в одном полотенце, а на меня посматривал через зеркало.

– Настён, твоя сестра – актриса. Я научился не доверять её слезам.

Я невольно нахмурилась.

– Что ты хочешь этим сказать? Вы спокойно поговорили? Она согласилась на развод?

Федотов смотрел на меня через зеркало. Долго смотрел. После чего спокойно кивнул, а мне сказал:

– Мы обо всём договорились, не переживай.

Я присела на маленький пуфик у двери в ванную. Впервые всерьёз задумалась о том, что меня ждет дома, у меня даже в груди похолодело, если честно.

– Меня все возненавидят, – сказала я, выдавив из себя горестную улыбку.

Он обернулся. Переспросил:

– Кто?

– Аля. И отец, и бабушка. А Елена уж точно. Она меня и без того не слишком жалует.

– Глупости, – перебил меня Федотов. Подошел и прижал мою голову к своему голому животу. Запустил пальцы в мои волосы. И повторил: – Тебе не надо об этом думать. Мы же с тобой договорились: отныне ты думаешь только о нас с тобой. Да?

Я молчала, но понимала, что он ждет от меня ответа, и, в конце концов, согласно кивнула. Тогда я была на всё согласна. До сих пор помню то одуряющее чувство любви и нежности, которое я испытывала к этому человеку. Как иногда говорят: белый свет в глазах померк. Именно это со мной и происходило.

Мне нравилось быть рядом с Ромкой. Нравилось смотреть на него, наблюдать, слушать его голос. Я млела от мысли о том, что могу подойти к нему в любой момент, обнять, поцеловать. А ещё больше от мысли, что имею на это право. Я имею право на этого мужчину! Мне хотелось кричать об этом, поделиться с кем-нибудь, но делиться было не с кем. Не было ни одного близкого мне человека, которому я могла бы рассказать. Ведь все принялись бы меня стыдить, даже мама. Я так и слышала её голос:

– Настя, ты сошла с ума? Это же муж твоей сестры!

И все объяснения, попытки что-то доказать, ничего бы не значили. И я молчала. А Федотов тем временем, не выпускал моей руки из своей, и шептал мне на ухо волшебные слова:

– Ты самое дорогое, что у меня есть в жизни. Девочка моя… Я тебя никому не отдам, слышишь? Ты моя.

Это «ты моя», уверенным, решительным тоном успокаивало любые волнения и сомнения в моей душе. Каждую ночь я слышала эти слова, и моя душа таяла, таяла, как сливочное мороженое на солнце. И ощущение счастья накрывало с головой. Я закрывала глаза и представляла, какая жизнь ожидает нас впереди, сочиняла речи для сестры, если не оправдательные, то повинные, и почему-то, глупая, верила, что моё «люблю» в отношении её мужа может что-то решить. Будто это повод простить меня за предательство. Но ведь главное, что я отныне не одна, я принадлежу ему.

За три дня до моего отъезда из Лондона, Рома улетел в Берлин, на какие-то важные переговоры. Я паковала его вещи, переживала, конечно, страдала, а Федотов надо мной посмеивался.

– С ума не сходи, – просил он. Подошёл и потрепал меня по распущенным волосам. – Я встречу тебя в Москве, успею вернуться раньше. – Он приподнял мой подбородок указательным пальцем, заглянул в глаза. – Ты ведь будешь умницей? Справишься без меня?

Ещё две недели назад я отлично справлялась без него, со всем абсолютно. А тут вдруг сама в себе засомневалась. Но кивнула.

– Справлюсь, не переживай.

Он прижался губами к моим губам в коротком поцелуе, но затем передумал, раздвинул языком мои губы. А когда отстранился, сделал глубокий, удовлетворенный вдох. Меня разглядывал довольным, сытым взглядом.

– Я всегда о тебе переживаю. И да, Настён, – Федотов уже собирался к выходу, когда обернулся ко мне, будто вспомнил, что позабыл сказать, – ты без меня не звони отцу.

Я смотрела на него во все глаза.

– Почему?

Видимо, уловив в моем голосе сомнение, Рома поставил чемодан на пол и вернулся ко мне, сделал всего три шага и снова оказался рядом, заглянул в глаза.

– Потому что не надо себя расстраивать. Вернемся в Москву, и все решим вместе. Договорились? – Я вздохнула, а его рука тут же нырнула под подол моей юбки. Откровенно погладила. Федотов зазывно и волнующе протянул: – Настька, не заставляй меня о тебе переживать раньше времени. Я ведь сосредоточиться на деле не смогу.

Я невольно улыбнулась, чувствуя большую, горячую ладонь на своих ягодицах, крепкие пальцы ощутимо сжимали моё тело.

– Хорошо, – проговорила я ему в губы. Короткий поцелуй, затем ещё один. – Я обещаю. – Я подняла руки, чтобы обнять Ромку за шею. – А ты обещай, что встретишь меня.

– Конечно, встречу. Это моя обязанность – о тебе заботиться. – Федотов поднял руку, глянул на часы на запястье. Затем уже двумя руками подхватил меня под ягодицы и понёс обратно в спальню. – У меня есть ещё десять минут.

– Всего десять? – посмеялась я. Мне тут же достался шлепок по заднице.

– Это лучше, чем ничего. И помолчи, – приказали мне.

Он уходил от меня впопыхах. Я лежала на постели, обнажённая, растянувшись на смятых простынях, и наблюдала за Федотовым, что поспешно застегивал ремень на брюках. Я улыбалась, а он грозил мне пальцем.

– Перестань так смотреть, – говорил он. – Иначе я никуда не еду.

Я перевернулась на живот, положила голову на сложенные руки. Послушно закрыла глаза.

– Не буду.

Он подошел, наклонился и поцеловал. Долгим, крепким поцелуем. И зачем-то попросил:

– Не слушай никого. Есть только я.