Превращение - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Ли Арментроут cтр.№ 36

— У него нет ничего, что нужно мне. Мне не интересна такая жизнь, как у него.

Когда Натан посмотрел на меня, казалось, его взгляд пронзал меня насквозь.

— И какая же это жизнь, Кэрри?

— Жизнь без последствий. — Я отвернулась и направилась к кухонному столу, чтобы сесть. — Но это не значит, что я приняла решение: не хочу потратить всю свою жизнь, чтобы посвятить себя какой-то таинственной организации, потому что они думают, что могут решать за меня, жить мне или нет. Единственный человек, властный над моей жизнью, — это я сама.

— Что ж, это достойно уважения. Но все равно ничего не меняет.

Я вздохнула. Он никогда не изменит свого мнения, и мне это было совершенно ясно. Прошло пять дней с тех пор, как мы перестали быть смертельными врагами, и я поняла, что могу положиться на него как на друга. Невероятно раздражительный, прямо-таки грубый друг, но единственный, который был у меня.

Я не хотела думать об этом сегодня.

Натан закончил с посудой, не продолжая разговора. Когда последняя тарелка оказалась в сушилке, он вымыл руки и вытер их полотенцем. Я с робкой улыбкой передала ему свою кружку. На его лице появилось этакое добродушное раздражение, и он опустил ее в пустую раковину.

— Хочешь выпить? В этот раз по-настоящему.

— Не отказалась бы.

Я последовала за ним в гостиную. Он предложил мне сесть, а потом вытащил с полки большую книгу и открыл ее. Внутри та оказалась полой, страницы были вырезаны, чтобы образовать нишу для блестящей металлической фляжки.

— Я-то думала, ты книжный червь, а ты, оказывается, алкоголик! — Я зевнула. — Так книжный магазин — это просто умело организованное прикрытие для бутлегерских[12] операций?

— Скотч. Тридцатилетней выдержки. Я держу только по-настоящему стоящие вещи. — Натан протянул мне фляжку и жестом предложил выпить. — Зигги держит у себя ликер и тайком заменяет им воду, которую пьет. Он думает, я этого не замечаю.

Я осторожно сделала глоток. Напиток был не слишком терпкий и согрел меня так же, как кровь, которую я пила до того.

Мои мысли вернулись к таинственной женщине на фотографии. Очевидно, это был свадебный снимок. Но Натан не носил кольцо. У него даже не было светлой линии от него. «Глупая мысль», — отругала я себя. Натан же не мог выходить на солнце.

Должен же быть какой-то способ затронуть эту тему. Какой-нибудь невинный вопрос, который я могла задать, чтобы побудить его рассказать всю историю.

Он сел на диван рядом со мной. Его бедро касалось моего. Я не отодвинулась. Он тоже.

— Тебе когда-нибудь было одиноко?

Такой вопрос казался мне самым лучшим способом начать разговор. Но также это было глубоко личным, если судить по выражению лица Натана. Он взял фляжку и сделал затяжной глоток.

— Нет. У меня есть Зигги, а когда его нет, я рад побыть в одиночестве.

— Я имею в виду, приносит ли бессмертие одиночество? — я потянулась к фляжке, решив, что убить привкус во рту, оставленный спиртным, можно еще одним глотком.

— Ну, после первого десятилетия, или около того, кажется, время летит незаметно. Я должен признать, что становится скучно. И да, думаю, одиноко. Особенно, когда я читаю о ком-то, кто справил свое сто восьмое день рождение. Это наводит на мысль, что на самом деле я старый, очень старый. Я просто внешне остаюсь молодым, — он усмехнулся и посмотрел на меня. — Я понятно объяснил?

— Вполне, — заверила я его. — Хотя, может, мне и тяжело вникнуть, поскольку я немного навеселе.

Он грустно улыбнулся.

— Трудно поверить, что в один прекрасный день я останусь единственным человеком, который будет помнить, какая жизнь была в то время. Конечно, люди сохранят в памяти основные вещи. Они запишут их в учебники истории. Но только я буду помнить, сколько стоили яйца и молоко в 1953 году, каков на вкус ежевичный джем миссис Кэмпбелл или то, что миссис Кэмпбелл вообще когда-то жила.

Я не имела понятия, насколько стар был мой создатель. Как вытерпел Кир столько лет одиночества? Стало ли это причиной, по которой он так отчаянно искал себе спутника? Мое сердце стало разрываться при этой мысли. Меня удивило появление столь нежных чувств.

— Наверное, именно поэтому ты хочешь найти кого-то, кто был бы рядом, когда люди, которых ты любишь, умирают.

— Я думаю — да, — кивнул Натан. — Но я уже долгое время ничего подобного не чувствовал. Может, потому что Зигги еще так молод, и я понимаю, что еще есть много времени, прежде чем придется задуматься об этом.

По его тону я могла сказать, что подобралась близко к основной части своего разговора:

— А где ты жил?

— Да везде. — Он сделал еще один глоток скотча. — Я родился в Шотландии, жил там до… — На мгновение его голос замер. — Я отправился в Бразилию в 1937 году. Именно там я и был обращен.

— О! — Я не знала, что ответить.

— Оттуда я перебрался в Лондон, затем в Канаду, а когда прекратилась война…

— Ты уклонялся от военной службы? — прервала я.

— Нет. — Он выгнул бровь, посмотрев на меня. — Вторая Мировая Война. В конечном счете, я попал сюда.

— Ты много переезжал.

Я подумала о том, придется ли мне столько путешествовать. Эта мысль не особо-то привлекала.

— Вот так все и случилось, — вздохнул Натан. — Если ты долго живешь на одном месте и не стареешь, люди начинают что-то подозревать. Поверь мне, это реальная заноза в заднице — получать новое свидетельство о рождении и карточку социального страхования.

Подражая ему, я произнесла, жалобно растягивая слова:

— Особенно, когда ты, очевидно, не из этих мест.

Он усмехнулся, а затем съимитировал акцент жителей Среднего Запада:

— Я не знаю, о ком ты говоришь. Я родился в Гэри, штат Индиана, в 1971 году.

— Серьезно? И как тебе удалось сделать это?

Натан откинулся назад, положив свои длинные руки позади меня на спинку дивана.

— Это не трудно, особенно в таком городке, как этот. Повсюду столько нелегалов, а у них много связей, чтобы изготовить фальшивые документы. Все можно сделать по Интернету. И как только получаешь свидетельство о рождении и карточку медицинского страхования, идешь в Министерство иностранных дел и говоришь: «Я бы хотел подать заявление на получение водительских прав».

Он закончил свое объяснение смешным звонким смехом, характерным для людей Среднего Запада.

— Не делай так, — я нахмурилась.

— Как? — он приподнял руку.

— С таким акцентом. Мне нравится твой естественный голос.

Натан посмотрел на меня так, как будто в первый раз увидел. Он изучал мое лицо, ничем не выдавая того, что происходило в его голове.