Безжалостное обольщение - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Фэйзер cтр.№ 73

Когда отец ворвался к ней в спальню, Женевьева сидела над завтраком, размышляя — одеваться ей или нет. Ей достаточно было беглого взгляда на лицо Виктора, чтобы сердце стало бешено колотиться о ребра, но она заставила себя спокойно и вежливо поздороваться.

— Доброе утро, папа.

— Ты еще не взялась за ум? — проигнорировал он ее приветствие.

— Я не выйду за Николаса, — ответила она монотонно, с уже привычным автоматизмом.

— Тогда ты не выйдешь ни за кого, — отрезал Латур. — Если ты не желаешь вести себя с ответственностью, подобающей креольской леди, отправишься вместе со своим приданым к Сестрам милосердным.

Как он и рассчитывал, это известие, словно стрела, пробило толстый панцирь, которым защищалась от него дочь. Она, конечно, пыталась предугадать, каким будет его следующий шаг, но никогда, даже в самых дурных снах, такой судьбы представить себе не могла. В отличие от урсулинок, у которых Женевьева чувствовала себя как дома. Сестры представляли собой нищенствующий орден очень строгих правил. Они будут счастливы принять к себе послушницу из хорошей семьи, которая обеспечит ее прекрасным приданым, когда придет пора посвящать ее в невесты Господа. В монастыре, расположенном среди болот, милях в пятнадцати от города, Женевьеве будет недоступна такая роскошь, как книги, там все время посвящалось молитве и физическому труду. Отправиться туда означало похоронить себя заживо, а на это его дочь никогда не согласится, и Виктор Латур это отлично знал.

— Ты уезжаешь туда в течение ближайшего часа, — продолжил Виктор. Злорадно сощурившись, он наблюдал за реакцией, которую Женевьева не смогла скрыть. — В сборах нет необходимости, поскольку у Сестер не полагается иметь никаких личных вещей — ни книг, ни драгоценностей, ни…

— Я знаю, чего они не разрешают, папа, — тихо перебила Женевьева, — так же как вы знаете, что победа за вами. Я сделаю так, как вы хотите.

— Как я велю, — резко поправил Виктор.

— Как вы велите, — безразлично согласилась Женевьева.

— Я скажу Элен, чтобы она занялась подготовкой церемонии обручения. Средств прикажу не жалеть. — С этими словами Виктор Латур вышел, оставив дверь распахнутой.

"Средств не жалеть! — грустно усмехнулась про себя Женевьева. — Интересно, кому принадлежит идея оливковой ветви, неужели отцу? Добившись своего, он мог позволить себе быть щедрым». Но по крайней мере ее заточение закончено, и она не будет больше сидеть в этих ненавистных четырех стенах, сможет вдохнуть свежего январского воздуха, размять затекшие мышцы, гуляя пешком или верхом.

Спустя час она сидела с Элен в гостиной. Мачеха была счастлива видеть ее, но, несомненно, испытывала неловкость, разрываясь между лояльностью к падчерице и мужу. Она то выражала сочувствие, то поздравляла Женевьеву, то высказывала критические суждения в адрес мужа, то восхваляла его мудрость, которая — Женевьева должна это признать — была куда выше ее собственной.

— Поверь, дорогая, Николас будет хорошим мужем, — говорила она, похлопывая Женевьеву по руке. — Вы с ним друзья, и для вас не будет никаких сюрпризов в браке.

— А вы тоже были вынуждены выйти за папа, Элен? — Женевьева никогда не могла понять, почему юная мачеха согласилась связать свою судьбу с неуравновешенным негодяем и дважды вдовцом, который на двадцать лет старше ее.

Элен вспыхнула:

— Что за вопрос, дорогая! Разумеется, нет. Мой отец считал, что это лучшая партия для меня, а он всегда прав. И мама благосклонно отнеслась к этому браку, поэтому, естественно, и я была рада.

— Да, разумеется, — вздохнула Женевьева. Элен, как большинство женщин ее склада, даже понять не могла, почему Женевьева возражает против такого удачного брака. Николас привлекателен, хорошо воспитан, они вместе выросли, и месье Латур щедро вознаградит этот брак. Слабохарактерность, трусость и эгоизм Николаса воспринимались как мелкие недостатки, ведь могло быть гораздо хуже: он мог оказаться грубияном, пьяницей, игроком, распутником, и ей пришлось бы мириться с этим, как мирятся другие жены.

— Твой отец желает, чтобы обручение состоялось на следующей неделе, — неуверенно сообщила Элен. — Это, конечно, слишком быстро, но, думаю, мы успеем позвать всех наших друзей, которые будут счастливы отпраздновать с нами это событие.

— Я бы предпочла, чтобы не было никакого приема, — сказала Женевьева. — Тут нечего праздновать.

— Ты не должна так говорить, — испугалась Элен. — Твой отец настаивает, чтобы все было сделано как положено, и я надеюсь, ты не будешь стоять с вытянутым лицом на собственной помолвке. Каково будет при этом бедному Николасу? Ты должна принимать во внимание и его чувства.

— Мои, разумеется, уже никто никогда во внимание принимать не станет, — горько ответила Женевьева. — Мало того, что я отныне приговорена к ненавистной мне жизни, так еще и нужно делать вид, что я страшно этому радуюсь. Пойду погуляю.

— Эй, месье Делакруа, клянусь, с годами вы становитесь еще энергичнее, — задыхаясь, сказал учитель фехтования, когда Доминик парировал его выпад в первой позиции и нанес контрукол в левую руку. — Считается, что с возрастом человек становится неловким, но вы так же подвижны и глаз у вас такой же зоркий, как семь лет назад.

Доминик лишь улыбнулся, салютовал партнеру рапирой и возобновил атаку.

Николас в компании молодых людей, пришедших поупражняться в фехтовальный зал на Биржевой аллее, наблюдал за поединком. Все, кроме этих двоих, были здесь безнадежными любителями и знали, что научатся гораздо большему, наблюдая за боем мастеров, чем сражаясь друг с другом.

Доминик, хоть и не без труда, вышел в конце концов победителем. Впрочем, никто и не сомневался в его конечной победе, в том числе и он сам. Весело смеясь, недавние противники прошли в «святилище» учителя фехтования, сопровождаемые завистливыми взглядами молодых людей, для которых приглашение выпить по бокалу вина с Пепе в его личном кабинете было пределом честолюбивых мечтаний.

Николас успел обменяться несколькими безрезультатными выпадами с партнером, когда в зале снова появился Доминик в накинутом на плечи плаще. Поправляя галстук, он насмешливо поглядывал на молодежь, и Николасу казалось, что циничный взгляд капера сверлит ему спину. Он сделал выпад и получил встречный укол в грудь.

— В фехтовании, мой дорогой Николас, главное — концентрация внимания, — заметил Доминик. — Если вы закончили, мы можем пойти вместе.

Сен-Дени не собирался уходить, но в голосе капера слышался приказ. Что нужно от него пирату? Послушно подхватив плащ, Сен-Дени вышел вместе с Домиником, который беспечно напевал что-то себе под нос.

— Итак, Николас, — наконец сказал он, — как продвигаются дела в доме Латуров?

— Вы имеете в виду Женевьеву? — уточнил Николас сердито.

— Мне не хотелось бы быть неучтивым, — любезно ответил Доминик, — но едва ли в этом семействе есть другой член семьи, представляющий хоть какой-то интерес.