Бандиты. Книга 1. Ликвидация - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Лукьянов cтр.№ 11

Старик не стал снимать с невольника колодки. У него вообще отпала надобность в какой бы то ни было помощи. Он решил посвятить остаток своей жизни мести. Чтобы никто не увидел и не смог донести властям, в одну из ночей Адолат-ака перевез поручика в горы, в аул, который во время восстания полностью вырезали русские. Здесь Гурбангулы должен был закончить свои дни. Каждое утро привозил Адолат-ака во двор несколько больших камней, вытаскивал невольника наружу и заставлял разбивать валуны, до мелких камушков. И поручик разбивал, потому что иначе хозяин оставлял его без еды.

Хозяин, между тем, наблюдая за мучениями пленника, начал терять рассудок. Ему стало не хватать мучений только одного русского. Он спустился в долину и выкрал какого-то пьяницу. Пьяница очнулся утром в вонючей грязной яме, кишащей пауками, в колодках, и начал выть, чем разбудил поручика.

— Заткнись, дай поспать, — сказал Курбанхаджимамедов новому соседу.

— А? Кто здесь? Где я?

— В яме, где еще. Заткнись и дай поспать.

— Как я здесь?.. Господи, за что?

Истерика соседа начала действовать поручику на нервы. Он встал, кое-как доковылял до первого за эти годы человека, от которого слышал русскую речь, и точным ударом колодок в висок убил. Чем наверняка совершил акт милосердия и по отношению к себе, и по отношению к соседу.

Смерть второго пленника утром привела хозяина в ярость, и этой же ночью он спустился в долину за еще одним. Этого поручику тоже пришлось прикончить — выносить чужую истерику было выше сил Курбанхаджимамедова. И только третья жертва Адолата-ака оказалась куда как непростой. Оказавшись в яме, новенький не стал голосить и метаться. Он отодвинул трупы к дальней стенке, отведенной под туалет, а сам уселся на освободившееся место.

Утром в яму опустилась большая миска помоев. Не обращая внимания на соседа, поручик съел двойную порцию, справедливо рассудив, что новенький не будет. Потом решетка ямы отвалилась в сторону, и старик спустил лестницу. Гурбангулы выбрался во двор и направился к очередной порции валунов, не обращая внимания на полоумного своего тюремщика. Кирка в руки — и за дело…

Прошло, наверное, не менее часа, прежде чем он понял: старик проклинает того, второго, почем свет стоит, кое-как используя русские ругательства. А второй просто не вылезает из ямы. Будто заманивает тюремщика в тюрьму. Ох, непрост оказался второй. Курбанхаджимамедов, поудобнее перехватив кирку, стал тихо подбираться к старику со спины, пока тот увлеченно ругал второго. Увы, общее истощение и ограниченная подвижность не позволили Гурбангулы убить своего мучителя. Старик вовремя обернулся и увидел нерадивого раба. Камча, которой был вооружен Адолат-ака, сорвалась с пояса, запела, и в яму поручик упал, весь исполосованный.

— Не нужно торопить события, — сказал новенький. — В Эфиопии говорят — лучше быть голодным, чем уставшим.

Слова эти были как гром среди ясного неба. Поручик забился в свой угол и с ужасом смотрел на новенького. Тот выглядел как обычный русский солдат: невыразительное и даже туповатое лицо с выцветшими на солнце соломенными волосами и такими же бровями, загорелое, изъеденное оспой.

Вот только глаза — голубой и зеленый — делали нового соседа странным и опасным.

— Спокойно, поручик, ваши мучения уже позади.

— Кто вы?!

— Успокойтесь, чего вы так испугались? В течение шести лет вы показывали потрясающую выдержку, не нужно портить впечатление на финише. Вдохните глубже, как я…

Новенький втянул ноздрями воздух и закашлялся.

— Да, здесь дышать полной грудью затруднительно. Сейчас исправим.

И тут же весь смрад ямы исчез. Запахло морем, жасмином, свиной отбивной и хересом.

— Ну, вздохнули? — успокаивающим голосом спросил сосед. — Теперь о том, кто я. «Часть вечной силы, всегда желавшей зла, творившей лишь благое». Прошу прощения — это перевод господина Холодковского, но, полагаю, вы узнали источник.

— Я не верю в чертей.

— И не надо. Все равно нас не существует, — улыбнулся пленник.

— Зачем вы здесь? Откуда вы узнали, кто я и где нахожусь?

— Это называется участием в общем событии. Лучше не задумываться над этим, я и сам не понимаю, но стоит расслабиться и плыть по течению, как вы поймете, что на самом деле никакие вопросы не важны.

— А что важно?

— Общее событие.

В слове «событие» странный гость делал ударение на последний слог.

— Чего вы хотите?

— Вот. Первый грамотно поставленный вопрос. Я не хочу ничего. А вот определенные силы, которые, повторюсь, желают зла, но совершают благо, имеют на вас свои виды. Для начала, думаю, стоит вам объяснить, что это за странные артефакты, которые меняют цвет глаз…

Говорил гость вычурно, с иронией, будто не в невольничьей яме сидел, а в ресторане на Невском. Рассказал он обо всех громких событиях в мире, которые пропустил, находясь в рабстве, поручик. Рассказал о древних артефактах, их свойствах и знаменитых хозяевах. Рассказал, что надо делать и чего делать не надо, когда поручик окажется на свободе (а этот момент, подчеркивал гость, наступит очень скоро, буквально вот-вот).

— Звать вас, кстати, отныне не Гурбангулы Курбанхаджимамедов. Теперь вы Иванов. Просто Иванов, с любым именем. Если задуматься, то имя не имеет значения. Как я уже говорил, это не важно. И вот еще — никогда не ищите личной выгоды. От этого все беды и несчастья. Помните — ваш предмет приведет вас туда, куда нужно, не сопротивляйтесь его воле. Наша задача — а таких, как мы, много, — сделать общее событие гармоничным и своевременным.

— По-моему, вы бредите.

— Я тоже так думаю, — легко согласился гость. — Так, кажется, время выходит. Держите скунса. Как он работает — поймете сами.

В руку Курбанхаджимамедова упала тяжелая холодная фигурка странного животного, похожего на белку. Запахи моря, жасмина, отбивных и хереса тут же исчезни, и на поручика обрушилась такой силы вонь, что он едва не потерял сознание. Гость, так и не сообщивший своего имени, стал спиной отходить в дальний угол ямы, туда, где лежали трупы.

— Когда все кончится — бегите, — сказал он. — И помните — общее событи…

В это время земля дрогнула, и дальняя стена ямы, а также часть потолка обвалились, заживо погребая под собой таинственного незнакомца. Далее последовал жуткий трубный рев, будто кричала сама земля, и последовала еще целая серия толчков, все слабее и слабее. Потом все стихло.

Яма обрушилась так аккуратно, что по образовавшейся отлогой осыпи поручик легко выбрался наружу и огляделся.

Двора больше не существовало, равно как и дворовых построек, и самого дома, и высокого дувала, и всего аула. Были только руины, горы и дорога, уходящая куда-то прочь. Наконец-то свобода, хоть и полученная каким-то диким, противоестественным способом. Глубоко вдохнув, Курбанхаджимамедов… нет, теперь Иванов. Просто поручик Иванов, без имени. Глубоко вдохнув, поручик Иванов сделал шаг. Потом второй. Потом третий. С каждым шагом он чувствовал, что все больше и больше увязает в общем событии.