Бандиты. Книга 1. Ликвидация - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Лукьянов cтр.№ 9

— Это, простите, не революция получается, а дешевая месть, — говаривал он не раз, — мол, вы нам прав не давали, а теперь мы у вас отберем. Тьфу!

Словом, с асами приходилось нелегко. Причем каждый новенький в милиции норовил назвать стариков «буржуями», что тоже не добавляло теплоты отношений.

— Сергей Николаевич в Таировом переулке, молодежь дрессирует, — решил уйти от прямого ответа Кошкин.

— Так давайте его подождем… — предложил Перетрусов.

— Нет у нас времени ждать. Сейчас каждая мразь в Питере передает, что Скальберга убили. Если быстро не ответить, в следующий раз Белка штурмовать нас придет! У него сейчас пятьдесят жиганов с пиками да волынами! Нагрянут утром, и бери нас здесь тепленькими, легко и можно! Мы должны сейчас силу показать. И не только уркаганам. Я хочу, чтобы все в городе знали — если в уголовке положили одного, мы за это десятерых к стенке поставим. Слава богу, смертную казнь опять разрешили. Но до трибунала я дело доводить не имею желания. Найдем малину — и всех до одного, прямо на месте, без суда и следствия! Согласен?

Богдан не был не согласен. Еще год назад он бы… Год назад он находился по другую сторону закона и знал, что сила многое значит. Но сила, которой он обладал и применял направо и налево, ломала в первую очередь его самого. С тех самых пор он не мог заснуть, не напившись вдрызг.

— Владимир Александрович, не снимайте меня с дела. Найду я тех, кто это сделал, а дальше пытайте их, как хотите, но не надо меня раскрывать.

Кошкин сжал губы. Верный признак того, что думает. Конечно, ему тоже времени жалко, но он ведь в розыске лицо больше политическое, хоть и ходит вместе со всеми под пули. Ему важен результат, а не методы, какими они будут достигнуты.

— Даю тебе времени до конца недели. Справишься?

— Преподнесу на блюдечке с голубой каемочкой.

— Добро. Теперь садись и пиши ходатайство.

— Чего?! — опешил Богдан. — Какое ходатайство?

— Ходатайство на возвращение «моссберга».

— А так нельзя вернуть?

— Мы здесь пять минут лясы точим. Вполне хватает, чтобы бумажку написать. Сам же просил тебя не засвечивать, будь любезен страдать, как все гражданские.

— Ох, и хитрые же вы, менты, — покачал головой Богдан и сел за стол.

Скоро он спустился вниз, к дежурному.

— Этот, ваш, как его… начальник по борьбе… велел вам бумагу отдать, чтобы вы зарегистрировали и в канцелярию передали.

Дежурный в буденовке, сдвинутой на затылок, быстро записал номер ходатайства в журнал, убрал бумажку в стол, дал Богдану расписаться в журнале.

— Долго ждать-то? — спросил Богдан, оставив неразборчивую закорючку.

— Не знаю, — пожал плечами дежурный. — Может, месяц, может, два. А ты, значит, не бандит?

— Нет, — широко улыбнулся Перетрусов, вновь ставший Сергеевым. — Я таким не занимаюсь.

То, чем Перетрусов сейчас занимался, действительно лежало немного в стороне от интересов отдела по борьбе с бандитизмом. Богдан не водился с гопниками или домушниками, интересовала его рыба иного сорта — барыги, спекулянты и контрабандисты. По сути, налетчики и шнифера, гопники и карманники, с которыми боролась уголовка, были мелкой шушерой в смысле наносимого республике вреда. Все главные преступления, как учил наставник Кремнев, совершаются в сфере экономики. Богдан диву давался, сколько неучтенного продовольствия, одежды, галантереи, алкоголя и табака имеется в тени истощенного Питера. Если все это вытащить наверх, это какое же облегчение можно народу сделать…

Кремнев этого мнения не разделял.

— Ничего не получится. Ты думаешь, откуда это все берется, с неба? Это все с фронта, с военных складов, с узловых станций. Ну, ликвидируем мы эту шайку, перекроем все каналы. И что получится? Вообще ничего не будет: ни продуктов, ни мыла. Эти барыги сейчас заменяют нормальную мирную экономику, нельзя их ловить.

— Зачем же мы их выслеживаем?

— Затем, что война когда-нибудь закончится. И тогда эти барыги переключатся на торговлю. Начнут создавать дефицит там, где его нет. Придерживать товар, вздувать цены до небес, менять товар на услуги. И тогда нам очень будет важно знать, кто там на кого завязан.

— И тогда мы их всех повяжем?

Сергей Николаевич скорчил кислую мину.

— Если щука всю рыбу в озере съест, что будет?

Богдану это сравнение не понравилось.

— Что, не повяжем?

— Повяжем, Богдан, но не всех. Если подчистую всех выгребать, твоей работе конец придет. Не в том смысле, что ловить некого будет — всегда найдется тот, кто работать не хочет, или талант у него криминальный, или нравится ему людей убивать… что смотришь как на врага? Такие тоже бывают. И ты все это обязан знать и держать под контролем. Поэтому и нельзя всю рыбу вылавливать в одном месте, иначе знать не будешь, куда она уйдет, и на поиски много сил и времени потратишь. Понял?

Как не понять — все было логично и доходчиво объяснено. Но Богдан, умом соглашаясь, что прав наставник, все равно не мог согласиться. Получалось, что для того, чтобы контролировать преступность, ее нужно организовать. И в зависимости от обстоятельств кого-то вязать, а кого-то отпускать. И зачем тогда закон?

Впрочем, думать об этом Богдан старался поменьше. Не приносили такие мысли ничего, кроме головной боли, душевного неуюта и желания напиться. А надлежало быть веселым, хитрым и своим в доску.

Чтобы влиться в общество барыг, Перетрусов активно нарушал уголовное право Р. С. Ф. С. Р. Толкал небольшие партии питательной муки «Нестле», золотишко, камушки, картины, покупал марафет и консервы — ровно столько, чтобы не вызывать подозрения в криминальной среде и не даваться ментам в руки. Кремнев предупредил с самого начала: не попадаться, отмазывать никто не будет. Нечего палево наводить — Богдан ничем не должен выделяться.

Богдан и не выделялся. Пил и кутил, как все, занимался скупкой и сбытом, обзавелся постоянной клиентурой. Правда, кое-чем он все же отличался от прочих. Среди прочих барыг прозвали его Ванька Слепой. Потому что в любой день, при любой погоде носил он пенсне с синими стеклами, объясняя это тем, что глаза у него от света устают. На самом же деле причина была куда более экзотическая, чем болезнь.

Пенсне Богдан придумал как отвлекающий от труднообъяснимого явления природы маневр. Глаза Богдана имели от рождения карий цвет, но стоило повесить на грудь талисман — металлический амулет в виде петуха, — как левый глаз становился голубым, а правый — зеленым. Польза от талисмана, конечно, была великая, чуйка на любое изменение в окружающей обстановке возрастала многократно. С помощью петуха Богдан легко выигрывал в карты или в любую другую игру. Сделки заключал выгодные и загодя чувствовал, когда на шалман должны нагрянуть легавые, чем вызывал неподдельное восхищение публики.